Сицилийский роман 2 - Скаммакка дель Мурго Елена

– Простите, а мы что, с вами знакомы? Вы, собственно, кто? – спрашивает его удивленно юноша.

– Меня зовут синьор Франко Паппалардо, но ты, Валерио, отныне можешь называть меня просто дядя Франко.

И без вступительных речей банкир, не щадя ни ранимой психики, ни чувств парня, начинает рассказывать ему, что этот тип из газеты в траурной рамке и есть, вернее был, его родным отцом, что он плохо поступил с его матерью и с ним самим, что был увы нехорошим и несправедливым человеком. Валерио внимательно слушал рассказчика, но сидел, как в тумане, его мозг отказывался переварить всю эту неожиданно свалившуюся на него информацию.

– Послушай, я понимаю, что все это для тебя очень неожиданно! И к тому же я вынужден тебе это сообщить в столь грустный момент, когда ты, даже не зная при жизни твоего родителя, уже его и потерял! – казалось бы, по-отцовски проникновенно говорил президент банка.

– Мои тебе соболезнования, сынок! Крепись! Ты должен пойти на похороны, я покажу тебе фотографии всех членов твоей семьи и расскажу, кто есть кто, чтобы ты был в курсе дел и мог держаться уверенно.

– Да, хо-ро-шо, – парень находился в полной прострации.

– Ну и славненько!

– А что, у меня и в правду будет возможность работать в компании отца? – наивно предположил Валерио.

– Да что ты, сынок! Бери круче! Мы поможем тебе стать акционером фирмы и наравне с твоими братьями управлять ею. И вот увидишь, тебе понравится быть боссом! Влиять и приказывать и, конечно, зарабатывать кучу денег. Только ты должен во всем слушаться меня и строго следовать моим указаниям! Ведь мы желаем тебе только хорошего. Согласись, несправедливо, что все эти годы отец к тебе не приезжал и не заботился о тебе. Теперь мы должны все это исправить!

– Да, конечно, я буду делать все, что вы мне скажете! Я больше не хочу прозябать здесь, в этой убогой Маскалучии, и полностью зависеть от матери! А когда это произойдет?

– Не торопись! Мы дадим тебе знать!

Прошел год, и, как всегда, невероятная интуиция, которой обладал крестный отец, и на этот раз его не подвела. Дона Мария умирает от инфаркта: не выдержало пожилое сердце долгой разлуки с обожаемым мужем Дона Карло! Теперь они там, наверху, воссоединились навеки, правда, мы никогда не узнаем, кто из них в Раю, а кто в Аду.

Неделю спустя после похорон и раздела движимого и недвижимого имущества родителей, и пока все братья находились на Сицилии, решено было созвать собрание акционеров и обсудить некоторые важные вопросы.

В кабинете основателя фирмы Карло Пинизи собрались все пять братьев Пинизи. Над креслом родителя уже висел его большой портрет в черной рамке, а в кресле, важно надувшись, восседал Микеле.

Братья бурно обсуждали текущие финансовые вопросы фирмы, новые строительные проекты, но при этом не ссорились, как прежде, друг с другом, видно, надоело им враждовать, к тому же наследство матери и отца уже поделили, а у сытых людей и настроение другое.

Всё же для формальности дела решили проголосовать. Все оказались за структурное переформирование фирмы и сокращение некоторых расходов, что должно пойти только на пользу фирме в этот кризисный период итальянской экономики.

– И вот и славненько! – заключил Микеле. – Теперь можно и разойтись братья!

– Нет, я очень сожалею, но это голосование недействительно! Потому, что есть еще один член семьи, который не принял участия в нем! – раздался вдруг громкий и уверенный мужской голос.

В кабинет без стука и совсем неожиданно для всех присутствующих вошел Франко Паппалардо, буквально вталкивая в комнату незнакомого молодого человека. При виде этого человека у Марио все внутри похолодело.

– Бонжиорно, сеньор Марио! – впившись глазами в Марио, поприветствовал его Паппалардо.

– Бонжиорно, – растеряно ответил тот.

– Извиняюсь, что так внезапно и без приглашения врываюсь к вам, но я просто обязан представить вам вашего до сих пор неизвестного члена семьи и полноправного совладельца этой фирмы!

– Ой, Марио, ведь это же тот парень, с родительских похорон! Ты узнаешь его? – шепотом сказал на ухо ему Коста.

– Точно, это он. Ты был прав Коста, когда предположил, что парень, возможно, как-то связан с крестным отцом. Вот и доказательство этому.

– Это – Валерио, ваш единокровный брат! – начал представлять всем присутствующим юношу банкир Паппалардо. – Его отцом был Карло Пеннизи, то есть ваш отец, а мать – в прошлом известная драматическая актриса Лорена Костанцо. Скажем так, любимая его женщина. Да, он незаконнорожденный сын, но Дон Карло его любил и всю жизнь заботился, как мог о нем. Я вам больше еще скажу – именно он настоял, чтобы этот ребенок появился на свет. Так что, синьоры, он имеет полное право стать акционером фирмы и работать здесь. Надо учитывать и его голос при голосовании!

– Да как вы смеете! – закричал на него Микеле – Какой он полноправный член нашей фирмы?! Приблудный сын без роду и племени! Да это еще доказать надо! И вообще, может, папашка наш наплодил на стороне много вот таких сынков, так что же, всех делать совладельцами фирмы?!

– Не торопитесь с выводами, синьор Микеле! А вот и доказательство! Результаты ДНК! Прошу ознакомиться!

– И что из этого?! Результат за деньги всегда можно подделать! Мы вам не верим! – категорично, но в то же время внимательно изучая стоящего перед ним юношу, заявил Марчелло.

– Подделать, конечно, можно все, но собственное зрение не обманешь! Взгляните на фото вашего отца в 22 года и на Валерио. Одно лицо, не находите синьоры?!

– Он – ваш брат! – в который раз тоном, не терпящим возражений, повторил банкир Паппалардо. – И будет здесь работать по праву рождения. Да еще скажите спасибо, что Валерио ведет себя благородно и не претендует на ту часть наследства Дона Карло, которое вы по моим сведениям уже так успешно разделили между собой. Но все же одну квартирку в центре Катании вам придется ему отдать. Из Маскалучии ему будет слишком долго добираться до офиса каждый день. И это не обсуждается!

– Да это мы еще посмотрим! Марчелло, позови нашего адвоката! – не унимался Микеле.

– Да зовите вы кого хотите, только все это бесполезно! Советую вам по-дружески смириться, братья Пинизи, потому что эту битву вы уже проиграли! – Франко успешно выполнил возложенную на него крестным отцом миссию и, довольный собой, вышел из кабинета, оставив Валерио на растерзание братьям.

Все были просто в ужасе! Мафия проникла в их фирму! Запустила свои алчные и беспощадные щупальцы и теперь будет ими управлять, дергая за ниточки, как будто все они безвольные и бездушные куклы-марионетки.

Молодой человек продолжал застенчиво стоять в середине комнаты, и даже в какой-то момент показалось, что ему неловко за такое наглое поведение его наставника, но он справился с этим чувством ложного стыда и на посыпавшиеся на него, как тяжелый артиллерийский град, со стороны братьев Пинизи многочисленные вопросы, как зомбированный повторял все те же слова его благодетеля, как будто его собственные мозги были полностью выключены.

Попытаться его переманить на свою сторону? Пообещать ему Бог весть что, лишь бы он отказался сотрудничать и подчиняться крестному отцу? Нереально. Парень молод и честолюбив и, конечно же, затаил горькую обиду на своего отца, который не дал ему свою фамилию, не оставил даже малой доли своего огромного наследства. А они, его благодетели, нашли его, приголубили, посочувствовали, сказав: «все-таки какая сволочь был твой отец, совсем не позаботился ни о тебе, ни о твоей бедной матушке, ну ничего, парень, в наших силах восстановить справедливость и дать тебе все то, чем ты по праву должен владеть, если, конечно, ты будешь послушным мальчиком».

Оправившись от первого шока и отослав новоявленного братца в юридический отдел для оформления необходимых для нового акционера фирмы документов, братья Пинизи начали здраво рассуждать:

– Они будут все контролировать. И со временем, конечно, предпримут новую попытку полного захвата власти в нашей фирме, а мы, Пинизи, будем их рабами, будем пахать на них и во всем им подчиняться! Не удивлюсь, если однажды наступит такой день, когда мы вместо процентов от прибыли будем получать фиксированную заплату! – Микеле сняв с усталых глаз очки в отчаянии покачал головой.