Гранатовые поля (ЛП) - Перри Девни

— Хорошо, — он вздохнул. — Я просто… Я хочу всё объяснить. Пожалуйста.

— Почему? Я не смогу поверить ни одному твоему слову.

— Сможешь.

— Нет, я не смогу. И не буду. Я умная женщина, Фостер. Я доверяю людям. Я преданная. А ты заставил меня сомневаться во всем. Ты заставил меня сомневаться в моей интуиции. В моем сердце. В самой себе. Так что нет, я не хочу ужинать с тобой. Я не хочу слушать твои объяснения. Я не хочу, чтобы ты был здесь. Просто уходи.

Как долго эти слова были заперты внутри меня? Я ждала того сладкого облегчения, того приятного чувства, которое должно было прийти после крика на Фостера. Но моё сердце… болело. Оно болело. Разве сейчас оно не должно чувствовать себя хорошо? Сколько лет я держала в себе этот гнев? Почему я не почувствовала облегчения, когда освободила его?

— Мне жаль, — Фостер тяжело сглотнул. — Мне так жаль.

— Этого недостаточно, — прошептала я. — Недостаточно просто сожалеть.

— Ты права, — он кивнул. — Я просто… ты всегда была моей Талли. Я думал о тебе, как о своей Талли. Так я называю тебя в своей голове.

Он думал обо мне. Он произносил моё имя в своей голове. Боль удвоилась. Затем она утроилась, когда на его лице было написано множество извинений, а в глазах плескалось сожаление.

Это должно было закончиться. На этот раз я должна была быть той, кто положит этому конец. Поэтому я сделала шаг в сторону, держась за дверь.

— Я перестала быть твоей Талли в тот день, когда ты женился на моей лучшей подруге. Ты хочешь отдать это кольцо кому-то? Отдай его Вивьен.

Мне должно было быть приятно захлопывать дверь перед его носом.

Но это не так.

4. ФОСТЕР

Пот стекал по моему лицу, пока я тащил последнюю потолочную плитку за пределы спортзала, выбрасывая её в мусорный контейнер, который я арендовал на прошлой неделе. Холодный воздух был приятной передышкой от жары внутри.

Каждый мускул в моем теле горел. Джасперу не нужно было беспокоиться о том, что я пропущу тренировку или кардио. Ремонт этого здания был самой тяжелой физической работой за последние годы.

Я воспользовался моментом, чтобы остыть, мое тело распарилось, а грудь вздымалась. Но длительные перерывы были невозможны, поэтому я направился обратно, оценивая свой прогресс. К счастью, эта уборка требовала только энергии. Я не столкнулся ни с какими серьезными структурными проблемами, при которых потребовалось бы строительство.

За прошедшую неделю спортзал стал, ну… спортзалом. Или его подобием.

Цементные полы были в неплохом состоянии после того, как я несколько часов простоял на коленях, оттирая пыль и грязь. Тот, кто владел этим местом до меня, постелил маты на какую-то клейкую ленту. Идиот. На удаление клея ушло несколько часов.

Из-за подвесного потолка помещение казалось тесным, возможно, именно по этой причине тупой предыдущий владелец не смог удержать посетителей, поэтому я отодрал эту плитку и подвесную решетку. Теперь здесь царила индустриальная атмосфера, а воздуховоды были открыты. Электрические провода я спрячу с помощью купленных вчера коробов для проводов. Затем я приступил бы к покраске. Два пятигаллонных ведра стояли в углу рядом с моей лестницей, валиками и кистями.

Большинство инструментов я купил в хозяйственном магазине Куинси. Если я собирался жить здесь, я хотел поддерживать местный бизнес. Но были некоторые специальные товары, которые они не держали в наличии, так что, помимо того, что я надрывал свою задницу здесь, я провел много часов за рулем своего пикапа, отправляясь в Миссулу, чтобы заехать в Home Depot^[3].

Четырехчасовая поездка туда и обратно не совсем вписывалась в мой график, но у меня не было выбора. Поэтому я отправился в путь в пять утра, и когда двери магазина открылись в семь, я был их первым покупателем.

Дополнительное время, проведенное в пикапе, было не так уж и плохо. Поездка дала мне время подумать. Как и долгие часы работы здесь.

Прошла неделя с тех пор, как я пришел к Талии домой с мексиканской едой и вином. Прошла неделя с тех пор, как она накричала на меня и захлопнула дверь перед моим носом.

Прошла неделя с тех пор, как я увидел, сколько боли я ей причинил.

Я не хотел отступать, это было не в моем стиле, но ей нужно было время. И я дал его.

Рождество пришло и прошло. Это был чертовски одинокий день, поэтому вместо того, чтобы зацикливаться на своем нынешнем положении, я провел свой праздник, доделывая квартиру. Делая её домом.

Я снял ковер в спальне и гостиной. Затем вычистил цементный пол. Мне пришлось использовать бритву, чтобы соскрести весь клей. Моя первая поездка в Миссулу была за грунтовкой, перекрывающей пятна, и ламинатом. После того, как все было готово, я занес мебель. В одиночку.

Мои ладони покрылись волдырями от малярного валика. Моя шея постоянно затекала от работы с потолками. Моя поясница кричала на меня от слишком большого количества часов, проведенных на четвереньках.

Этот проект был частью моей кары.

Ради Талии я перетерплю все боли и страдания.

Не помогало моему телу и то, что я спал на новом диване с тех пор, как покинул отель перед Рождеством. Постельное белье всё ещё было в упаковке. Матрас был завернут в пластик, а раму нужно было собрать. Это было в списке дел, только совсем не в приоритете.

Запасные стиральная и сушильная машины, а также новый холодильник прибудут только в пятницу, так что до их прибытия я жил на чемоданах и питался едой на вынос. Кроме того, мне и моей спине пришлось привыкнуть спать на диване.

Боль была лишь ещё одной частью моего искупления. Все было поставлено на карту. Моя жизнь. Моё будущее.

Талия.

Выслушает ли она меня когда-нибудь? Простит ли она меня, когда узнает правду? Или уже слишком поздно?

Страх не давал мне спать по ночам. Толкал меня продолжать. Страх, что я потерял её семь лет назад, и её уже не вернуть.

Семь лет — это большой срок.

Что если мы слишком сильно изменились?

Знакомая паника закралась в мой разум, заставив мои внутренности затрепетать. Я сжал кулаки и отбросил беспокойство в сторону. Я не собирался терять её. Этого больше не повторится Я не проиграю, и точка.

Я был Фостером Мэдденом, Железным Кулаком, чемпионом мира в среднем весе.

Этот титул, ради которого я работал всю свою жизнь, был просто, блять, какой-то нелепостью. Я бы отдал его в одно мгновение, чтобы вернуться в прошлое. Чтобы принимать более правильные решения.

Но я не мог бросить работу. Пока не мог. Этот бой в марте был последним в моем контракте с UFC. Мой агент вел переговоры о заключении еще одного контракта на два боя, но стоит ли это вообще того?

От этого переезда в Монтану зависело очень многое.

Кроме того, моё тело оплачивало счета. Я придется сделать ещё пару тройку ударов, чтобы убедиться, что, когда придет время уходить на пенсию, я буду финансово обеспечен.

Я вошел в квартиру и направился к раковине на кухне, чтобы вымыть руки. Когда они высохли, я полез в походный холодильник, который купил на прошлой неделе, и достал спортивный напиток, глотая его, пока бутылка не опустела.

Затем, как и в спортзале, осмотрел почти пустое пространство. Напротив дивана стоял телевизор на подставке. Я даже не потрудился подключить его к сети. Беспроводная связь ещё не была настроена — еще один пункт в моем списке. Журнальный столик был загроможден пустыми бутылками из-под напитков и обертками от протеиновых батончиков.

Если я не обустрою кухню в ближайшее время, чтобы иметь возможность готовить себе нормальную еду, и если я буду продолжать так упорно работать, то до марта я сброшу слишком много веса. Неважно. О весах я побеспокоюсь в другой день.

Я достал с полки с продуктами ещё одну бутылку Gatorade и шоколадный батончик, а затем вышел в спортзал, и жара накатила на меня волной. Окно, из которого сквозило, было заклеено, но печь, казалось, работала так же сильно, как и раньше. Может быть, это я, моё тело вырабатывает такое тепло, но я подошел к термостату и убавил температуру на пять градусов. Снова.