Хуже, чем ничего (СИ) - Юдина Екатерина

Он не дал мне возможности даже извиниться. Снял ремень.

Тогда по всей квартире было много моей крови.

Но я ни о чем не сожалела. Понимала, что лучше бы это произошло со мной, чем с Кларис. И мне всегда казалось, что в любой ситуации мы поможем друг другу. Как оказалось — нет.

— Вот, — сестра вернулась и протянула мне кофту. — Потом постираешь и вернешь.

— Это же моя кофта, — я взяла ее в руки.

— Ты мне ее отдала.

Нет, не отдавала. Но Кларис вообще часто брала у меня вещи и не возвращала. Но я этого и не требовала. Она ведь младшая сестра. Ее следовало баловать. Тем более, я работала в маминой пекарне и имела карманные деньги, а она — нет.

— Я скинула тебе точку на карте с круглосуточными аптеками, — сказала Кларис опять спиной опираясь о стену. Но так же она постоянно смотрела в сторону двери. Словно хотела поскорее уйти.

— Спасибо, — сказала, разворачиваясь и на ходу натягивая на себя кофту. Денег у меня с собой не было. Да и обойдусь.

Идти домой и пугать маму своим внешним видом я еще не хотела. Да и было стыдно смотреть ей в глаза. Жаль, что у нее такая дочь идиотка.

Я решила до утра остаться в парке. Оказавшись там, села на лавочку и прошептала:

— С днем рождения меня.

Говорят, что в восемнадцать взрослеют. Вот и я повзрослела. Сильно. Так, что сразу умерла.

Согнувшись, закрыла лицо ладонями и часто задышала. Хотела бы, чтобы все это было кошмаром, но черт там. Я все так же не просыпалась. Может, даже было бы лучше, если бы меня загрызла лисица.

Порывшись в кармане, я достала телефон. Нашла там и наушники.

Денег, на которые могла бы купить антисептик, я не взяла, а наушники успела закинуть в карман.

Выдохнув, я поставила проводок в телефон и включила музыку. Смотря в пустоту, прослушала несколько песен. И вообще никак. Даже отвлечься не смогла.

Я уже собиралась выключать проигрыватель, как заиграл новый трек и через несколько секунд послышался голос певца:

«Меня предупреждали, чтобы узнать счастье, нужно принимать удары. Принимать боль» [1]

Я усмехнулась. Правда совсем не весело. Интересно, после всей сегодняшней боли и ударов я получу счастье?

Глупость. Если бы все было так просто.

«Запах презрения. Я знаю его» — продолжал звучать голос певца.

Губы дрогнули. Я слушала дальше:

«Я изменил свою жизнь. Я не изменил свое сердце»

А вот эти слова попали прямо в сознание. Астор слишком хорошо знал меня и от этой мысли стало тошно. Хотелось измениться, чтобы нас больше не связывало то сокровенное, что было раньше. Чтобы стать друг другу чужими.

«Слова больше не доходят до меня. Я преодолел свои страхи» — продолжало звучать в наушниках.

Когда трек закончился, я вновь его включила. И так раз за разом. Пока не поняла, что встала со скамейки и поковыляла расхаживать вокруг нее. Не обращая внимания на боль и едкую усталость. А затем вовсе начала танцевать и подпевать. Сразу так легко становилось. Хоть и, наверное, со стороны я выглядела по-настоящему по идиотски.

Когда наступило утро, я покинула парк. Но, делая это, обещала себе, что никогда не забуду о том, что случилось. Да и не смогу этого сделать.

Мама уже ушла в пекарню. Понимая это, я вернулась домой. Искупалась, обработала раны, а затем собрала свои вещи и поехала на вокзал. Решила, что позвоню маме, когда уже буду в поезде.

Сегодня я уехала в Марсель. Пусть и делала это разбитая на части. Сожженая в пыль.

Глава 7. Большее

Пять месяцев спустя

— Вивьен, открой! Немедленно! Клянусь, иначе я выбью эту чертову дверь.

Послышался гулкий стук и я, отбросив учебник на подушки, перекатилась на кровати. Чуть не упав на пол, кое-как торопливо поднялась на ноги, после чего побежала открывать замок.

— Ты чего так шумишь? — спросила, выглядывая в коридор общежития. — Случилось что-то?

— А ты чего на звонки и сообщения не отвечаешь? — Дайон раздраженно поджала губы и, толкнув дверь ногой, прошла внутрь моей комнаты.

Моя бровь взметнулась вверх и я бросила взгляд в сторону кровати. На подушке лежал телефон, но в последние часы он не подавал признаков жизни.

— Извини, наверное, он опять отключился, — в итоге сказала, понимая, что в любом ином случае точно услышала бы звонки. — Так, что случилось?

Подруга выглядела взбудораженной и встревоженной, что для нее являлось крайне нехарактерно.

— Давай думай, кому ты в последнее время переходила дорогу. С кем у тебя были конфликты? — девушка сняла шарф и потянула бегунок куртки вниз. Сегодня опять выпал снег и чувствуя исходящую от Дайон прохладу, я пришла к выводу, что она только-только вернулась с улицы.

— Почему ты задаешь такие вопросы? — забрав куртку, я повесила ее в шкаф. На пуху капюшона увидела несколько снежинок. — Они очень странные.

— Просто ответь, — настаивала она с напором, будто каждая минута моего промедления для нее была катастрофой. — Ну же, Вив, не тяни. Думай быстрее.

— Ну… — я не только задумалась, но и из-за настроения, исходящего от подруги, начинала нервничать.

Моя студенческая жизнь более чем спокойной, размеренной и даже скучной. Большую часть времени я занималась учебой. Из подруг только Дайон. Из развлечений то, что мы иногда на выходных смотрели фильмы или гуляли по Марселю.

С остальными одногруппниками я могла поговорить, но чаще всего мы просто обменивались «привет» и «пока». Меня вообще не особо замечали.

Именно по этой причине конфликтов у меня ни с кем не возникало. Какие недоброжелатели могут быть у невидимки?

Хотя…

— У меня натянутые отношения только с соседкой по комнате, но ты про это и так знаешь, — произнесла, поправляя кофту, которая во время моего лежания на кровати, смялась и даже немного задралась. — Кстати, мы вчера опять ругались. Бланш взяла мою тарелку. Представляешь? Она будто специально злит меня.

Стоило вспомнить об этом, как возмущение тут же пропитало кровь. Но, сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться, после чего спросила:

— Так может ты объяснишь, что происходит и чего ты поздно вечером вломилась ко мне с такими вопросами? — теперь уже ответа требовала я, потому что задумчивость и затянувшееся молчание подруги еще сильнее напрягало. Я даже нервно переплела пальцы и переступила с ноги на ногу.

Дайон поджала губы, после чего бросила свою сумку на полку в шкафу и прошла вглубь комнаты. Там села на стул и скрестила руки под грудью.

— Ты, как всегда, вне всех новостей, хотя об этом сейчас уже весь универ гудит. Сколько мне повторять, что тебе хотя бы изредка стоит листать чаты? — упрекнула она, хмурясь.

— Экзамены скоро. Я готовлюсь, — я лишь пожала плечами. — Твои чаты — это пустая трата времени.

Дайон цыкнула. Предчувствуя очередную длительную лекцию о том, что за жизнью в университете следует следить, я шумно выдохнула, сделала виноватый вид и сказала:

— Хорошо. Что там за новости? — мне не было это слишком интересно, но все-таки я спросила, чтобы понять, почему подруга завалилась в мою комнату с подобными вопросами.

— О, они тебе жутко понравятся, — Дайон растянула губы в ухмылке, которая мне совсем не понравилась. — Ты же наслышана про Этьена Дар-Мортера?

— Кто вообще в нашем университете про него не наслышан? — я вопросительно приподняла бровь.

Да и за пределами учебного заведения. Этьен достаточно знаменитая личность.

Но я никак не могла связать этот вопрос с тем, что Дайон спрашивала раньше.

— Я просто освежаю твою память. Чтобы ты максимально испытала ужас и всю глубину происходящего.

— Глупость какая, — я фыркнула, но от себя скрыть не смогла то, что от упоминания имени Этьена по коже скользнул царапающий холод. Похожая реакция на него была у всех. И это не стадный инстинкт, а самый настоящий обоснованный страх.

Лично я с ним никогда не сталкивалась. Но время от времени издалека видела Этьена. Это двухметровый верзила. Сто килограмм мышц. Я еще иногда рассматривала его татуировки. Даже они казались устрашающими. Покрывали большую часть его смуглой кожи.