Хозяин моих желаний (СИ) - Лари Яна

Наверное, подобное только в фильмах выглядит горячо, потому что меня начинает колотить от страха. Я ведь не знаю о нём ничего, даже к телу толком не присматривалась! Чужой и пугающий, он совсем не тот, чьи касания ощущаются трепетом. Заторможенность прошла вместе с первым шоком. Теперь мне просто страшно. Отторжение глушит всё.

Чтобы не зареветь в голос, скребу ногтями свитшот на его груди.

– Ну и чего ты ждёшь? Заставь меня ответить, – неожиданно командует Раду, резко убирая от меня руки. А я... дышу.

Просто растерянно пытаюсь дышать, не справляясь с паникой и не понимая, чего он от меня хочет.

– Ну? – повторяет тише. – Какого чёрта ты не сопротивляешься?

Да не знаю я! Наверное, потому что не хочу, чтобы Раду сделал мне больно. Интуитивно утыкаюсь лбом ему в плечо, пряча горящее лицо. Меня ломает эта капитуляция. Мне стыдно за трусливую слабость, но что я могу сделать против сильного мужчины? Просто терпеть и надеяться, что он не вконец озверел.

Впрочем, Раду обещал меня не жалеть. Он держит слово.

– Плохо, Влада. Я привёл в дом гордую девушку. Откуда эта бесхребетность, малыш? Я разочарован.

А я растеряна. Запуталась и не понимаю, чего от меня добиваются. И, что самое страшное, не факт, что он сам это понимает.

Пространство между нами гудит от адреналина. Мой ужас, его драйв – всё смешалось невидимым порохом. Трещит. Накаляется. Взрывается!

Раду с рычанием вдавливается в меня бёдрами, придерживая рукой под лопатками, пока я в панике ёрзаю задом по столешнице, пытаясь отползти подальше. А как толкается в меня недвусмысленно! Так, словно нет между нами одежды: жадно, тягуче, размашисто... И в какой-то момент резко всасывает мою кожу над ключицей.

Я вскрикиваю от неожиданности, дёргаюсь назад, сердито впечатывая кулак в его скулу. Внутри колотится всё, что только может. Мне жарко, мне непонятно. Мне яростно!

– Так-то лучше... Нам нужны живые эмоции, чертёнок. – Он довольно смеётся мне в губы. – Если хочешь на что-то влиять, делай только то, что чувствуешь. Не думай, не сомневайся. Противно – отбивайся. Приятно – не гаси это в себе. Только ты решаешь, что и когда правильно.

– Я не хочу. Убери руки, – хныкаю вырываясь. О том, чтобы искать в его словах смысл, а в действиях логику, и речи не идёт.

Больной. Полоумный. Шизик!

Ещё пару секунд он громко дышит мне в щёку с закрытыми глазами, доводя меня практически до приступа истерики.

– Вернись и прими таблетки, это иммуностимулятор. Не в теплице поселилась. Через пару часов стемнеет. Я хочу, чтобы ты была в форме. Простые желания закончились.

– Ты ничего от меня не добьёшься, дикарь! – Начинаю я бунтовать, едва почувствовав послабление. – Я не потерплю принуждения.

– Помилуй, разве я тебя принуждаю? Тебе показать разницу?

– Катись к чёрту.

Он как-то не в тему ласково трётся носом о мой висок, затем на контрасте, резко сдёргивает со стола и разворачивает спиной к себе. Игриво шлёпает по заднице.

– Брысь. А библиотеку я пока запру. Сюда ты не войдёшь.

Больно надо! Осталось придумать предлог, чтобы выйти, когда стемнеет.

Часть 1. Глава 8

День прошёл ужасно. С одной стороны меня ломает без инстаграма, а вид на заснеженный лес из окна успел наскучить уже за первые пару минут. С другой стороны, мысль о том, что Раду остынет, пойдёт искать телефон и догадается, куда я его зашвырнула не даёт секунды покоя. Обложил меня гад капитально. Было бы смешно и глупо упустить свой, возможно, единственный шанс отсюда выбраться только из стыда показаться ему на глаза. Пусть ему будет стыдно! Не я, в конце концов, распускала руки. Как итог, приходится торчать на кухне, оседлав массивный стул со спинкой, делать вид, что утром ничего из ряда вон не произошло и усердно капать Раду на мозги.

Нужно отдать должное его выдержке, у Метлицкого уже бы давно начал дёргаться глаз. А этот ничего – с отрешённым видом отрезает кусочек непрожаренного стейка и прямо со сковородки отправляет себе в рот.

– Фу. – Брезгливо кривлю губы, едва не подавившись яблоком. – Не боишься подселить себе паразитов?

– Не боюсь. Пока только ты мне печень проедаешь.

Стебётся. Ну-ну...

– Так избавь себя от страданий – отвези меня домой.

Вброс бесполезный, конечно. Ни черта он не согласится, но промолчать не получилось.

Раду усмехается, прихватывая зубами нижнюю губу, а у меня почему-то мимолётно сжимается сердце. Что-то есть в этом жесте такое... смутно узнаваемое, но что никак не получается чётко обозначить.

– Ну хоть расскажи тогда, в каком лесу ты вырос? Повадки как у животного. – Беззаботно меняю тему, чувствуя внутри только мандраж. Чем ниже солнце уходит за кроны, тем сильнее. Темнеет очень быстро.

– Не в этом. – Он выдерживает долгую, бьющую по нервам паузу. Снова едва заметно усмехается, прислоняясь плечом к стене. Голова опущена так, что пряди волос касаются кончика носа, скрывая выражение глаз. – Мой лес растёт в южных Карпатах и весь порос дурной славой. Хотя наивные туристы только рады местным байкам, а моя фамилия звучит в точности, как прозвище кровавого воеводы – Цепеш. В общем, будешь плохо себя вести, я выпью из тебя все соки.

– Абзац. Ты лечиться не пробовал? – язвлю, убито подпирая голову рукой.

Форменный шизик.

– Я серьёзно. Влада Цепеш... звучит, а? Выйдешь за меня?

Он отрезает ещё кусок стейка, на этот раз зажимает его зубами так, чтобы кровь потекла по подбородку.

– Встань в очередь, упырь.

Аппетит пропадает окончательно, стоит вспомнить посватанного отцом зануду-Савицкого.

Раду подходит ближе, на ходу утираясь передником. Я торопливо отвожу взгляд в окно и внутри напрягаюсь, когда он приподнимает мою голову. Секундный протест, жёстко погашенный нажимом пальцев на нижнюю челюсть, и его негромкий, но ироничный смех щекочет мне висок.

– Да ну? Неужели, нашёлся кто-то такой же отбитый, что покусился на твою свободу?

– Есть один чмошник...

Его токсично-зелёные глаза опасно темнеют.

Ревность?

Едва ли. Откуда той взяться? Для неё как минимум нужна первичная симпатия, а Раду даже не нужно заявлять о своём ко мне пренебрежении. Оно сквозит в каждом его поступке.

– Будь у тебя выбор, кого бы из нас ты предпочла?

– Медведя-шатуна. – Начинаю заводиться я. А по задумке должен Раду. Иммунитет у него, что ли? – Я выйду на улицу, пройдусь.

Попытка оттолкнуть его руку только усиливает захват. На скулах точно проступят синяки.

– Чего ты так рвёшься туда, не пойму? – вздыхает он устало и так же тихо. – Метель давно не видела? Мой руки, сейчас будем ужинать.

– Холестерин и калории? Сам ешь... Пусти! – Перехожу на визг, когда Раду быстро и без нажима проводит щетиной по моей нижней челюсти, отстраняясь напротив губ.

Уже знакомая тревога сковывает мышцы, мешая ясно соображать и превращая тело в один натянутый, высокочувствительный нерв.

Я даже не дышу. Чёрт его знает, может он вообще каннибал. Закончит со мной, потом кости на заднем дворе прикопает. Вот как на пару секунд мягко прикрывает глаза.

Но ощущение такое устойчивое... будто псих подпитывается моей грубостью в моменты, когда нужная установка съезжает.

– Так чем мне тебя накормить? – агрессивно выдыхает он чем-то между ругательством и стоном, просовывая большой палец с набитой на фаланге цифрой шестьдесят девять мне в рот.

Голосовые связки моментально отказывают. Вкус чужой кожи ощущается непривычно и тяжело ухает вниз живота. На затылок давит его вторая рука. Я зажмуриваюсь. Внутри всё дрожит, колотится. Невыносимо хочется забиться в угол и кричать во все лёгкие. Сейчас от Раду как никогда разит агрессией. Я сама не осознаю, как со всей дури смыкаю зубы на вражеском пальце.

– А как же паразиты? – шипит Раду, грубо размазывая кровь по моим губам. – Не боишься, заразиться мной? Я окажусь внутри... в каждой твоей клеточке... Выдержишь, Чертёнок?..