Клятва Ненависти (ЛП) - Халлман К.

Я разрываюсь между желанием помучить ее и желанием трахнуть ее до бесчувствия. Но я хочу, чтобы мои девочки хотели меня. Я хочу чувствовать, как они кончают, пока я их трахаю. Я хочу слышать их стоны и мольбы.

Устав сосать ее сиськи, я сажусь. Хватаю ее за ноги и подтягиваю к себе, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, как я погружаю свой член в ее теплую дырочку. Блять, она ощущается как рай. Я наблюдаю за ее лицом, слежу за каждой эмоцией. Она выглядит некомфортно, но ее киска вся мокрая. Я знаю, что она желает этого, по крайней мере, на определенном уровне, но она слишком сильно погружена в свои мысли, чтобы признаться в этом даже самой себе.

Я продолжаю трахать ее так в течение нескольких минут, погружаясь в нее медленными, но глубокими толчками. Жду, когда она расслабится, издаст стон или задохнется от потребности, но она просто лежит с закрытыми глазами. Ее тело напряжено, словно она борется сама с собой, стараясь не двигаться и не издавать ни звука.

Она была такой вчера, когда я ел ее, но как только я начал трахать ее, она вынырнула из этого состояния. Я знаю, что она кончила. Я чувствовал, как ее киска сжимает мой член, и слышал стоны, вырывающиеся из ее рта. Интересно, что изменилось теперь, потому что мне это не нравится. Это как трахать бревно.

— Скажи мне, как ты хочешь, чтобы я тебя трахал, — требую я.

Она не открывает глаза и не отвечает, но я вижу, как двигается ее горло, словно она тяжело сглатывает. Я хватаю ее за бедра и сильно врезаюсь в нее.

— Скажи мне! — повторяю я, и ее глаза распахиваются.

— Я не знаю… Я не понимаю, о чем ты, — она смотрит на меня, сбитая с толку. — Все в порядке. Я не хочу, чтобы ты… ну, знаешь… засунул его мне в задницу.

Не удержавшись, я ухмыляюсь, как мудак, которым я и являюсь.

— Я думаю, тебе бы понравилось, — она еще больше напрягается от моих слов, поэтому я успокаиваю ее. — Ладно, никакого анала. Так что, блять, расслабься.

Она немного расслабляется, но не так сильно, как мне хотелось бы. Возможно, дело в позиции. Я вновь опускаюсь вниз, так что оказываюсь на ней сверху, положив голову рядом с ее головой на подушку. Почти сразу я чувствую, как ее тело подается. Ее напряженные мышцы расслабляются, а бедра раздвигаются еще на несколько дюймов. Ах, так лучше.

Я снова вхожу в нее до упора, достигая конца ее киски. Она ощущается так хорошо; я не могу сдерживаться. Просунув руку под ее спину, я удерживаю ее на месте, пока резко вхожу в нее, теряя себя в ее глубинах.

Как и в прошлый раз, когда я трахал ее в таком положении, она поддается и перестает думать об этом. Ее маленькие ручки цепляются за мои руки, а ноги обхватывают меня, пытаясь подтянуть к себе. Она тихо стонет подо мной, когда я чувствую, как ее внутренние мышцы сжимаются вокруг моего члена. Ее ногти впиваются в мою кожу, а все ее тело напрягается, заставляя меня переступить через край вместе с ней. Я утыкаюсь лицом в ее шею и вдыхаю, пока кончаю глубоко внутри нее.

Большая часть моего веса лежит на ней, пока я пытаюсь восстановить контроль над своим дыханием. Похоже, она довольна тем, что я нахожусь на ней, так как ее руки все еще покоятся на моих руках, хотя хватка ослабла.

Когда кровь отходит от моего члена в мозг, я поднимаюсь. Как только я выхожу из нее, я понимаю, что снова не использовал презерватив. Черт.

Заметив мое выражение лица, она говорит:

— Думаю, я в порядке, так как приняла таблетку всего несколько часов назад, но мы не можем продолжать в том же духе.

Я киваю головой в знак согласия, но мой член уже протестует. Она ощущается так хорошо без презерватива, и мысль о том, что я единственный, кто был внутри нее, сильно возбуждает. Она встает и проходит мимо меня в ванную. Натянув свои треники и футболку, я веду Моджо на прогулку.

Когда я возвращаюсь, Пенни прибирается на кухне, моет посуду и убирает остатки еды. Чувствуя себя великодушным сегодня, я беру дополнительную подушку из шкафа и оставляю ее на диване. Одеяло, которым я укрывал ее сегодня утром, аккуратно сложено на подлокотнике.

Два добрых дела за один день, я просто святой.

— Завтра меня не будет весь день. Мне нужно, чтобы ты выпускала Моджо каждые несколько часов.

Она роняет тарелку в раковину, забрызгивая водой себя и столешницу.

— Собаку?

— Нет, семифутовую альпаку, — отвечаю я. — Конечно, собаку. Тебе не нужно его выгуливать, просто открой заднюю дверь. Он сделает свои дела и тут же вернется обратно.

— Хорошо, — неуверенно произносит она.

Я чуть было не говорю ей, что собираюсь уйти чертовски рано утром и что сейчас я иду спать, но потом вспоминаю, что не обязан ей ничего объяснять. С Моджо на хвосте, я направляюсь в свою спальню и падаю на кровать.

***

Когда я просыпаюсь, на улице еще совсем темно. Я одеваюсь, выпускаю Моджо и кормлю его. Пенни, укутанная в свое одеяло, как буррито, даже не шевелится на диване. Ее губы слегка приоткрыты, а лицо расслаблено, отчего она выглядит на несколько лет моложе.

Сейчас она больше похожа на ту девушку, которую я знал раньше, на ту Пенни, которая относилась ко мне так, словно я был не более чем раздражителем.

Постучав по дверному косяку, я делаю шаг в ее комнату.

— Я не говорила, что ты можешь войти, — насмехается Пенни.

— Дверь была открыта, — язвлю я, а она закатывает глаза.

— Что тебе нужно, Райдер? — спрашивает она с вечным снисходительным тоном в голосе.

— Нет ли у тебя лишнего карандаша или точилки, которыми я могу воспользоваться?

Она водружает очки на нос и вздергивает подбородок.

— Нет, у меня нет.

— Вот там несколько штук, — я указываю на ее стол, на котором стоит целый стаканчик с наточенными карандашами.

— Я не говорила, что у меня их нет. Ты спросил, есть ли у меня карандаши, которыми ты можешь воспользоваться… а у меня их нет. Я не хочу, чтобы ты пользовался моими вещами. Достаточно того, что мне приходится делить с тобой этот дом. Кроме того, в школе, куда ты ходишь, кто-нибудь вообще проверяет домашние задания?

Не обращая внимания на ее язвительный комментарий, я подхожу к ее столу и беру один из карандашей.

— Эй! — она пытается помешать мне выйти из комнаты, но я просто продолжаю идти. — Я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще появился здесь! Я ненавижу тебя! — усмехается она и толкает меня в спину. Думаю, она решила, что раз уж она не может меня остановить, то может помочь мне двигаться быстрее.

— Спасибо, маленькая сова.

Покачав головой, я возвращаюсь в свою комнату. Она раздражает меня, но я с удовольствием буду терпеть ее истерики, лишь бы остаться здесь. Это первая приемная семья, которая мне действительно понравилась. Впервые я чувствую себя в безопасности. Я сделаю все, чтобы стать частью этой семьи, даже если для этого придется терпеть крики Пенни.

Тогда я еще не подозревал, что она преуспеет в стремлении избавиться от меня.

В памяти всплывает воспоминание о другой жизни, но оно по-прежнему вызывает знакомые чувства ненависти и разочарования, хотя сейчас эти эмоции притуплены.

Изначально я забрал ее ради мести, я хотел увидеть ее страдания. Хотя я все еще хочу заставить ее заплатить более чем одним способом, мне действительно нравится, что она здесь. Эта мысль беспокоит меня, но я не могу избавиться от этого чувства. Иметь киску под рукой двадцать четыре часа в сутки — потрясающе. Возможность делать с ней все, что я хочу, и знать, что я единственный, кого она когда-либо имела внутри себя, — это глазурь на торте. Сейчас она гораздо более терпима, чем пять лет назад. Может быть, я отправлю ее бывшему корзинку фруктов.

Для меня это неплохая сделка. Мой дом выглядит хорошо, ужин был превосходным, а секс, ну, самый лучший, который у меня когда-либо был… а у меня его было много. На задворках сознания я уже думаю о том, какую ложь я смогу сочинить, чтобы удержать ее здесь подольше.