Джилл Шелвис - Все дело в любви
Он и сам чувствовал по отношению к ней то же самое. Они не давали никаких клятв любви, но ощущали ее дыхание. Они были любовниками и дарили друг другу удовольствие — и телесное и духовное.
Такое взрослое слово «любовники». А если учесть, что Тара вскоре забеременела, отказалась от ребенка и сбежала обратно в Техас, то выходит, она оказалась совершенно не готова к взрослой жизни.
Было не важно, что подумал Форд.
Тара не побывала в Лаки‑Харборе ни сразу после рождения ребенка, ни в последующие годы. Она поступила в колледж. Путешествовала. Увлекалась. Даже влюблялась. Логан Перриш был очарователен, весел и у него была медаль Национальной ассоциации гонок на серийных автомобилях. Тара вышла за него и изо всех сил старалась вписаться в жизнь Логана, которая состояла из экстремальных путешествий, рекламных плакатов и каши на завтрак.
Она была женой известного человека и делала все, чтобы муж любил ее так же, как любил свой мир гонок.
Даже когда все пошло прахом, она выполняла свои обязательства, хотя и понимала, что их жизнь — сплошная фальшь.
«Всегда притворяйся». Эти слова стали ее девизом.
Но где‑то на этой дороге она потеряла себя. Казалось, что она постоянно теряла себя в той или иной степени. И что самое ужасное, Логан вовсе не был плохим, просто он оказался не тем парнем.
Так что Тара снова сбежала в Техас, где зализывала в одиночестве раны и старалась не забывать — она женщина, которая прошла через тернии и все‑таки выжила.
Женщина, которая вновь потеряла себя.
Стальная магнолия внутри ее прогнулась под натиском судьбы, когда Логан прислал документы о разводе. Из‑за его известности у них, конечно, имелся брачный контракт. Детей у них не было, так что она стала совершенно чистой и свободной как ветер. Логан настаивал на справедливом решении суда, так что полученными деньгами, всеми, до последней бумажки — она воспользовалась, когда ей и сестрам понадобились средства для гостиницы.
Так что теперь Тара была бескомпромиссной и неприступной женщиной. Это было необходимо, чтобы сохранить ее сердце в безопасности.
И избавиться от боли.
К несчастью, она нарушила собственное правило, связавшись с Фордом, и ее собственные разум и тело объявили ей войну.
Они хотели его. Они держали его на расстоянии вытянутой руки.
Ход военных действий усложнялся тем фактом, что теперь она жила по соседству. А Форд, как назло, умел сокращать дистанцию.
Он и не скрывал, что тоже хочет ее. По крайней мере ее тело.
Сейчас он смотрел на нее, и когда она ничего не ответила, медленно покачал головой, и горько‑сладкая улыбка скривила его губы.
— Еще раз спасибо за чай, — сказал он, и тут же за ним захлопнулась дверь, так что Тара едва перевела дыхание, стараясь удержать равновесие. Как обычно, ей это удалось, и она сразу же вернулась к общему столу.
— Вот ты где, — сказала одна из ее гостий с хитрой улыбкой. — Все в порядке?
Тара улыбнулась.
— Абсолютно, — ответила она, следуя своему собственному совету «Всегда притворяйся».
Глава 4
Умные мысли приходят тогда, когда думать уже не остается сил.
Тара ДэниелсДвумя днями позже Тара проснулась от того, что кто‑то плюхнулся на кровать.
— Сегодня среда, — объявила Мэдди подпрыгнув, — видимо, для того, чтобы Тара уже наверняка встала.
— Еще немного, и моя кровать сломается, — заметила Тара, поправила подушку и добавила: — Уходи.
Мэдди дернула подушку.
— Сегодня среда.
— Если уж на то пошло, лучше бы сварила кофе.
Мэдди потянулась к тумбочке и подала ей чашку.
Тара села и сделала глоток, подавив вздох, бесполезный в данной ситуации. Мэдди объявила среду днем «поднятия командного духа». И вот отныне каждую среду они проводили втроем от начала и до конца дня, и продлится это, пока не появятся результаты.
И ни для кого не было сюрпризом, что у них ничегошеньки не получалось. Они выросли порознь благодаря тому, что Фиби очень любила мужчин.
Разных.
Отец Тары был ученым, который неизвестно по какой причине оказался на орбите Фиби. После их развода Тара осталась с отцом. Именно из‑за родителей ее отца она так много путешествовала. Лишь по случайности она проводила летние каникулы с Фиби до того, как ее мать унаследовала гостиницу в Лаки‑Харборе, так что визиты состояли по большей части из кемпингов и походов по окрестностям.
Отец Мэдди был художником‑декоратором в Голливуде. Он тоже взял дочь к себе, когда отношениям с Фиби пришел капут. Девочка не приезжала к матери на летние каникулы, так что Мэдди и Тара на момент смерти Фиби были друг для друга просто незнакомками.
Хлоя вообще не имела ни малейшего представления, кто ее отец и, казалось, ей не было до этого никакого дела. Она единственная из дочерей воспитывалась Фиби. Она много путешествовала, как о том мечтала Фиби, и с тех пор страсть к перемещениям в пространстве у нее только усиливалась. Так что Хлоя не очень волновалась о соглашении, к которому пришли две сестры. Она вообще мало о чем волновалась. Она жила как Бог на душу положит.
Но Тара была не такой. Она жила по четкому плану.
Когда Фиби умерла и оставила дочерям гостиницу своих родителей, ни одна из них не желала заниматься этим делом. И вот шесть месяцев спустя они здесь: Стальная Магнолия, Мышка и Дикарка.
А среда объявлена днем единения.
Шел третий месяц их совместного пребывания в Лаки‑Харборе, каждый день из которых был наполнен ссорами, надутыми губками и использованием всевозможных методов ведения военных действий. Как догадывалась Тара, сегодняшний день мало будет отличаться от всех остальных, но ради Мэдди она мужественно встала и оделась.
Остановка первая. Завтрак. Тара привела сестер в закусочную, где сама работала. Босс Тары, женщина по имени Джан в возрасте чуть более пятидесяти, была злой как гадюка за исключением тех моментов, когда брала деньги у посетителей. Тару она признавала только в одном виде — в фартуке и у плиты. А поскольку Тара в настоящий момент была не в фартуке и не у плиты, Джан не стала с ней любезничать.
Они сели за стол, Хлоя заказала дежурное блюдо, залезла в гадание на айфоне и спросила, предстоит ли ей свидание в ближайшем будущем. Мэдди заказала яичницу с беконом, с картофелем по‑домашнему и стала болтать с Джексом по сотовому телефону. Вскоре он сказал ей что‑то такое, отчего она покраснела. Тара заказала овсянку с пшеничным тостом и стала сводить дебит с кредитом в записной книжке. Это наглядно показывало разницу между сестрами.
