Екатерина Вильмонт - Артистка, блин!
Варя узнала его в лицо, фамилии этого актера она не помнила, но он ей сразу понравился. Обаятельный, с доброй улыбкой.
— Здорово! Сенька, в ней есть изюмчик, ты бьешь без промаха! Да, девушка, знаете, Сенька мне все уши прожужжал, что нашел в Альпах чудодевушку, просто даже надоел! Надин, а у тебя супчику случайно не осталось? Так в разводе по супчику скучаю!
— Сейчас согрею! — рассмеялась Надежда Михайловна, сразу оценив брошенную вскользь фразу о разводе. Значит, Варя ему глянулась!
— Ну, девушка Варвара, как в Москве после Альпийщины?
— Я еще не успела понять… — застенчиво улыбнулась Варя. — Как‑то не до того… Но я так рвалась в Москву… Это же мой родной город.
— А почему ж тогда в Питере учились?
Варя вдруг покраснела.
— За парнем небось поперлись в Питер? Точно, я угадал! А у кого там учились?
— У Ольги Зиновьевны Малкиной.
— У Ольки? Она классный педагог, вот как так получается, что человек сам играть не может, а других классно учит? Вот, говорят, Рихтер не мог учить, а как играл! И Плисецкая тоже не преподает… Вот и Олька, не вышло из нее актрисы, а педагог божьей милостью! А вы, Варвара, хорошо учились?
— Да.
— А потом что?
— А потом ничего! Глухо. И вот только Семен Романович…
— Счастливый случай, а ведь они собирались отдыхать в Таиланде. Это я их отговорил! Так что я в некотором роде тоже причастен…
— Леш, а есть что‑нибудь на свете, к чему ты не причастен, а? — засмеялась Надежда Михайловна.
— Карибский кризис! — мгновенно отозвался гость. — Я тогда только родился, аккурат в Карибский кризис!
За столом все покатились.
А он славный, подумала Варя. Не очень умный, но это неважно. Актер хороший.
Ужин прошел весело. Варе было уютно. Она чувствовала, что хотя бы одному члену съемочной группы уже пришлась по душе. Конечно, от него вряд ли что‑то зависит, но все равно, пустячок, а приятно. Семен Романович попросил Варю что‑нибудь спеть. Она спела. У Алексея Ивановича сделались мечтательные глаза.
— Сень, дай мне пассатижи, — сказал он, уходя. — Кстати, ты ко мне на пять минут не заглянешь? Надо, чтобы кто‑то подержал стремянку, она у меня шатается, а я все‑таки выпил маленько…
— Пойду подержу! Что с тобой делать, а то сверзишься и съемки сорвешь.
— Ну как? — спросил Семен Романович, выйдя на площадку.
— Мне нравится! В ней маночек есть, хотя на первый взгляд ничего особенного, не красавица, а приглядишься — и глаз не оторвешь. Для Марты самое оно. Ты, Сеня, снайпер! А что у нее с личной жизнью?
— Леша, я тебя умоляю!
— Да ты что! Я просто спросил!
— Что ж я, не видел, как ты на нее облизывался?
— Да брось! Мне не до того сейчас! Сам знаешь, Натка с меня семь шкур содрала, я сейчас на мели, а какие ухаживания с пустым карманом? Это для молодых ребят… — тяжело вздохнул Алексей Иванович.
— Ты, главное, Мишке скажи, что она тебе понравилась — лишнее мнение нелишне.
— Да уж скажу, и притом искренне. Хотя она все‑таки здорово зажатая.
— Разожмем, не впервой! Понимаешь, я печенкой чую — она то, что нам требуется. И она сможет целиком отдаться работе. Она не снимается параллельно еще в трех сериалах, не играет в театре, словом, целиком будет наша!
— Ладно, чего ты меня агитируешь? Побереги свой пыл для этих козлов‑продюсеров!
— Ладно, Леш, тебе и вправду надо стремянку подержать?
— У меня стремянки вообще нет. Натка даже ее забрала.
— Да, Леша, умеешь ты баб находить!
— Просто я порядочный, а они нет!
— По‑твоему, порядочных баб вообще нету?
— Я только одну знаю, Надьку твою. И то, пока дело до развода не дошло. Ладно, не злись, я пошел!
Следующий день Варя провела как в тумане. Шилевичи поехали с ней на студию, которая помещалась в цехах бывшей фабрики. Ее знакомили с кучей каких‑то людей, мужчин и женщин, кто‑то из них смотрел на нее с интересом, кто‑то с сомнением, а кто‑то, как ей показалось, даже с ненавистью. Ее фотографировали, просили спеть, потом напялили на нее показавшееся ей до ужаса безвкусным вечернее платье и заставили в нем взбегать по крутой высокой лестнице, потом явился знаменитый артист Бурмистров, утомленный красавец в абсолютном сознании своей неотразимости, глянул на Варю без особого восторга, обаятельно улыбнулся — и Варя сразу его возненавидела. Семен Романович же был с ним очень ласков.
— Димочка, друг мой, надеюсь, ты поможешь Варе на первых порах…
— Не волнуйся, Сеня. Все будет супер! Варвара, не бойся меня, я не кусаюсь! Чего ты зажалась?
— Вы какой‑то слишком великолепный! Я с вами рядом просто замухрышка! — сама себе поражаясь, проговорила Варя.
Бурмистров расхохотался.
— Ладно, замухрышка, пошли!
— Куда?
— Порепетируем!
Варя беспомощно оглянулась на Семена Романовича.
— Да‑да, Варюша, попробуйте сыграть махонькую сценку. И неважно, что текста не знаешь. Дима будет просто с тобой разговаривать, а ты отвечай как бог на душу положит, нам важно настроение. В двух словах объясняю смысл: Марта сидит в кафе. За одним из столиков она замечает красивого мужчину, он ей нравится, но она очень напряжена, ждет связного. Поэтому отводит взгляд от понравившегося мужчины. Вдруг он поднимается и идет к ее столику. Это очень некстати ей, а он заводит какой‑то разговор, она отвечает невпопад, нервничает, и вдруг он садится за столик, говорит ей комплименты, а потом внезапно называет пароль. Ее реакция. Потом он начинает выговаривать ей, что она ведет себя непрофессионально, ну и так далее. Поняла?
— Поняла!
Бурмистров сел за столик. Варя за другой. Обвела взглядом помещение, увидела довольно большую группу людей, но сейчас ей было не до них. Вот взгляд ее упал на Бурмистрова. Сейчас у него было совершенно другое лицо. Сейчас от него было трудно оторвать взгляд. Ни тени презрительного великолепия. Просто очень мужское, очень красивое лицо. Она с трудом оторвала от него взгляд, взяла салфетку из вазочки, скомкала и смотрела уже только на свои руки, лишь изредка косясь на незнакомца, потом достала из сумки зеркальце, посмотрелась, поправила челку. Она сейчас ясно вспомнила эту сцену в сценарии. Вот кто‑то вошел в кафе. Она пристально смотрит на вошедшего. Но в этот момент к ее столику подходит Вернер, она в некоторой панике, он садится за столик и произносит:
— Простите, я просто не мог не подойти, вы так напомнили мне мою мать…
— Знаете, это самый пошлый из приемов! — заметила Марта.
— А если это правда? Я могу показать вам ее фотографию. Смотрите, какое поразительное сходство, практически одно лицо!
