Анна Стриковская - Неправильная женщина
— А что с ней стряслось, из-за чего она начала искать консалтинговую компанию?
— После разрыва с богатым любовником, назовем его мистер Х, у нее все пошло наперекосяк. Успешный бизнес стал приносить убытки, и так далее. И она уже дошла до того, что хотела обращаться к магам и гадалкам. И спрашивала моего приятеля, не знает ли он хороших. А он ей и скажи, что сначала надо обратиться к бизнес-специалистам, может, они помогут. И привел меня в пример. Тут уж нельзя было отговориться, и я дал ей телефон Вашей компании. Но я Вам очень советую, — тут он перешел на задушевный шепоток, — под любым предлогом отказаться от этого заказа.
Я сделала вид, что этого не слышала.
— Так говорите, все пошло наперекосяк после разрыва?
— Примерно через полгода после.
Так, надо узнать, что произошло полгода назад. При плохом расставании Porsche Cayenne не дарят. В общем, картина вырисовывается, ясно, от чего надо танцевать. А без этого разговора я бы месяц мучилась, собирая информацию.
— А кто был ее любовником, случайно не знаете?
— Как Вам здешний штрудель, дорогая? По-моему, неплох.
Ясно, он не ответит. Попробуем штрудель. Действительно, хорош. Почти как тот, что я пеку сама.
— Штрудель бесподобный. Просто на редкость. Сколько у нас еще времени до спектакля?
— Допивайте чай, и пора идти.
Когда мы вышли на улицу, Григорий Константинович предложил пройтись пешком. У меня не было возражений. Вечер теплый, идти недалеко, почему бы и нет. Он предложил мне руку. Я не отказалась, но не преминула ляпнуть: Бобик Жучку взял под ручку. И вот шли мы с ним эдак по Каретной, как влюбленная парочка. Внезапно он наклонился к самому моему уху, и сказал:
— Виктор Егоров.
Я, надо отдать мне должное, все поняла: мне назвали имя того самого загадочного любовника. Сделала вид, что ничего не слышала, продолжала идти, как ни в чем не бывало. А уже у самого входа в сад Эрмитаж остановилась и чмокнула его в щеку. Поблагодарила. По его взгляду поняла, что сделала это напрасно. Ну ничего, разберемся.
Про спектакль говорить не буду. Кто-то не любит оперу, кто-то к ней равнодушен, а я обожаю. Люблю хорошие голоса, радуюсь красивому пению. Листвянский знал, куда меня повести. И в театре мы говорили только о музыке.
Когда все закончилось, оказалось, что на улице начал накрапывать дождик. Я, честно, была к этому не готова. Ни зонта, ни плащика… Мой кавалер позвонил, и через пару минут подъехала машина. Мы сели.
Я еще ни разу не ездила с Григорием Константиновичем на заднем сиденье. Избегала этого всячески. Обычно либо он за рулем, либо меня везет шофер, и больше в машине никого нет. Но сегодня видно уж день такой.
До моего дома мы ехали недолго, но он за это время измусолил и мою руку, и мою коленку… Даже пару раз поцеловал в шею… Я упорно делала вид, что ничего не происходит, ровным голосом продолжала восхищаться музыкой Верди, и командовала водителем. У нашего подъезда мне с трудом удалось вылезти: герой явно жаждал награды за свой подвиг. По-моему, он рассчитывал уговорить меня поехать к нему.
Я все же выбралась, Григорий Константинович за мной. Слава Богу, дождя здесь не было. Еще минут десять мы прощались. Мимо проплыла высокая красивая девушка, вошла в подъезд, оглянулась и высоко подняла брови. Моя дочь! Ей хватило ума не заорать: ¨Привет, маменция!¨.
* * *Я быстренько завершила прощание и побежала вверх по лестнице. Катька еще не вошла в квартиру, а стояла перед дверью, разыскивая ключи в рюкзачке. Я хлопнула ее по спине и вынула ключи из собственной сумочки.
Сережки, естественно, не было дома. Но грязная посуда на кухне ясно свидетельствовала: заходил.
Дочь моя решила воспользоваться моментом: при брате она никогда не стала бы говорить со мной о личном.
— Маменц, что за кадр?
— Ты про него слышала уже сто раз. Это и есть Григорий Константинович Листвянский.
— Ничего себе, выглядит вполне-вполне… И тачка крутая…
Я скроила рожу.
— Но для тебя староват. Он тебе не нравится, да?
— Абсолютно…
— Жалко. Богатый муж тебе не помешал бы.
— Ты знаешь, он меня замуж не приглашал…
— Пригласил бы, если бы ты не выпендривалась.
— А зачем, дочь моя? Мы, слава Богу, не последнее доедаем, чтобы я стала на старости лет собой торговать.
— Ну ладно, мамусик, замнем,…Я знаю, ты у нас гордая и прекрасная…, - Катька обняла меня, потерлась носом. Она знает, как меня раздражают подобные разговоры. Но все равно хочется пристроить любимую мамочку.
Катька очень красивая. По сути, гораздо красивее Ларисы Юрьевны. Породистее. В той, несмотря на все усилия визажиста, есть что-то простецкое. Как в той же Клаудии Шиффер. Если продолжить сравнение, Лариса похожа на всех манекенщиц вместе взятых, а Катерина очень индивидуальна, как шедевр великого мастера. Это не всегда заметно: моя дочь всему на свете предпочитает джинсы и майки, почти не красится и волосы забирает в хвост. Но даже и так она производит впечатление. А если Катюшку соответственно одеть, причесать, накрасить, то Ларисе останется только локти кусать.
Кроме красоты там есть мозги и характер. Мозги, как я надеюсь, в маму. А вот характер у нее свой собственный, со значительной долей стервозности. У меня самой этого нет совсем. А жаль. Как она сама любит говорить, в наше время стерва — это комплимент. Наличие острого ума делает эту адскую смесь неотразимой.
Мальчики вокруг вьются, как комары. Она регулярно ходит на свидания то с одним, то с другим. Но пока серьезного нет. Есть два постоянных, оба с именем Антон. Очень удобно. Один из банка, где она в декабре проходила практику, другой приклеился к ней на концерте два года назад. И есть еще друг детства Митя, влюбленный в нее, не соврать бы, лет десять… Все они нужны ей как антураж. Пока.
— Вот именно, замнем. Ты лучше про себя расскажи. С кем гуляла?
— С Митей была свиданка. Посидели в кафе, потом пошли в клуб, потанцевали.
— Ну и что?
— Мамуль, на личном фронте, как на западном — без перемен.
Это чтобы я отвязалась. Все в порядке. Если что-то ее огорчает, сама придет, когда я уже лежу, сядет на край кровати, и будет выливать на меня свои переживания. Но пока они в основном касаются конфликтов с девчонками в институте.
Тут пришел Сережка. И с порога:
— Мам, ты меня подстрижешь?
— Ты соображаешь, который сейчас час? Скоро полночь! Только стричь тебя мне среди ночи не хватало!
— Ладно, но завтра постриги…
Я у него главный парикмахер. Когда-то при советской власти я научилась делать все: шить, готовить, чинить электропроводку, клеить обои и стричь. Потому что тогда была проблема найти кого-то, кто тебе это сделает даже за деньги. Сережку я стригу с детства, и ему даже в голову не приходит, что можно пойти в парикмахерскую. И вечно у него разные требования: то постриги его под Роберто Баджо, то под Дэвида Бекхема… А я все грожусь постричь его под Зинедина Зидана.
