Екатерина Вильмонт - Трепетный трепач
— Увы, нет. И его новую жену или даму я еще не видела.
— Но у них ведь дочка была. Катюшка. Кстати, это я им присоветовал назвать ее Катюшкой. Она совсем большая, наверное.
— О да, скоро тринадцать и это такая девка, с ума сойти!
— То есть вы с ней уже виделись?
— Конечно!
— А как Лера? Вышла замуж?
— Да нет. Послушай, Марик, а она, мне помнится, нравилась тебе?
— Было дело. Но она же с ума сходила по Димке… А он ведь состоялся. Известный писатель теперь. Я тут видел на улице рекламу его новой книги…
— А ты что-нибудь читал?
— Да, я читаю все его книги. По-моему, он здорово пишет.
— А мне что-то не нравится. Сплошь какая-то мрачная заумь. Впрочем, ты же ученый, тебе такое нравится?
— Понимаете, я не могу сказать, что это мое. Но я вполне способен оценить.
— Надо же… Я даже рада, а то все говорят, что слишком сложно, слишком мрачно. Значит, кому-то это надо.
— Как странно, Елена Павловна, вы говорите о сыне как-то отчужденно, что ли… Впрочем, простите, если я был бестактен.
— А ты с ним видишься?
— Давно не виделся. Он раза два меня не то чтобы отшил, но…
Елена Павловна вспыхнула.
— Думаешь, я уверена, что он и меня не отошьет? Я ему еще не звонила.
— Да бог с вами, Елена Павловна, вы же его мать.
— Будем надеяться, — засмеялась она. — А хочешь я дам тебе Лерочкин телефон?
— А он у нее изменился? — вдруг покраснел Марик.
— Да нет. Только знаешь, у нее теперь двое детей. Она взяла осиротевшего племянника.
— А… Ну что ж, это вполне в ее духе. А чем она занимается?
— Пишет сценарии.
— Это здорово, она всегда к этому стремилась. Молодчина. Как вы считаете, Елена Павловна, она не будет против, если я ей позвоню?
— Да нет, конечно, с чего бы ей быть против?
— Что ж, попробую, — вдруг страшно смутился он. — Простите, мне пора бежать, у меня научная конференция…
— Да беги, беги.
А вдруг у Леры что-то сладится с Мариком? Он такой милый парень.
Вернувшись в номер, она решительно взялась за телефон. Ответил женский голос.
— Алло!
— Добрый день, могу я поговорить с Дмитрием Сергеевичем?
— А кто его просит?
— Его просит его мать!
— Мать? Какая мать?
— Что значит какая? Его родная мать!
— Ох, извините… Я не подумала… Да-да, я сейчас его позову.
Похоже, она даже не знает моего имени-отчества, а может и вообще не подозревала о моем существовании.
— Алло, мама! Ты в Москве?
— Да, представь себе. И хотела бы тебя увидеть.
— Но почему ж ты не позвонила заранее, я бы тебя встретил. Ты где остановилась?
— В гостинице.
— Ну зачем же…
— Не люблю никого стеснять. Та к мы можем увидеться?
— Ну, разумеется, мама! Знаешь что, приходи сегодня вечером к нам, я познакомлю тебя с женой. Поужинаем, Марина чудесно готовит. А как твой француз?
— Лучше всех!
— Но ты приехала одна?
— Да.
— Ну что ж, скажи, где ты остановилась, я вечером заеду за тобой.
— А знаешь, кого я встретила тут, в отеле? Марика Косецкого.
— Да? Тебя это обрадовало?
— Меня — да! А тебе это неинтересно?
— Сказать по правде, совершенно неинтересно, мама.
— Та к в котором часу мне тебя ждать?
— Примерно в половине восьмого, но, учитывая пробки, могу и опоздать. А кстати, в Марокко бывают пробки?
— Еще какие! Ну, до вечера, сынок!
Фу, как трудно с ним разговаривать. Какой он чужой… Единственный сын и такое отчуждение… Наверное, я сама в этом виновата. Но почему же Лерку я ощущаю как родную, не говоря уж о Катюшке? И этот трогательный малыш Гришка. Как можно было всех их бросить? Мне этого не понять. Но посмотреть, как теперь живет мой сын, известный писатель, здорово интересно. И что за жена у него?
— Послушай, Саш, я вчера видела отснятый материал.
— И что, голуба моя? Там исказили твой гениальный текст? — сразу вызверился на меня продюсер.
— Нет, с этой точки зрения все в порядке. Но…
— Но что тогда?
— Это никто не сможет смотреть!
— Почему?
— Ну нельзя в таких сериалах делать эти бесконечные проходы, трехминутные паузы, это же кошмар! Милена приезжает в дом Аркадия и молча бродит по нему, при этом твоя Курочкина играет из рук вон плохо, ну не может она такие паузы вытягивать и все валится. Зритель отвлечется с радостью на что угодно, а после этой тоски еще пойдет реклама и все, кирдык! Плакали наши рейтинги!
— Ты что, всерьез?
— Нет, это у меня такие шутки! Это ж не фестивальное кино, это сериал для домохозяек. Если нужно просто намотать метраж, так и скажи, я лучше придумаю массу каких-то мелочей, чем эту тягомотину устраивать! Собаку в кадр пустим или кошку, или птичку, как у Михалкова…
— Странная ты баба, Лерка! До всего тебе дело есть.
— А как же! Там, между прочим, мое имя стоит. И мне за работу деньги платят. А у меня двое детей, на минуточку! Если рейтинги упадут, нас как нечего делать прикроют. Пойми, это ж надо снимать профессионально, крепко, но самовыражение неудачника от большого кино нам все только испортит.
— Ох, не любишь ты Васю.
— Я вообще бездарей не люблю. Понимаешь, я ведь тоже мечтала писать сценарии к полнометражным фестивальным фильмам, но не случилось, бывает, так жизнь сложилась… Но это не значит, что я должна от обиды халтурить там, где работаю.
— Права, тысячу раз права, голуба моя! Я посмотрю и разберусь. Знаешь, Шмелев в полном восторге, что ему не придется воскресать. Он сказал: тот, кто придумал брата-близнеца, достоин приза! И он обещал, что купит тебе огромный торт! Поглядим, не забудет ли.
— Забудет, напомним! Моя команда обожает торты.
Я еще покрутилась на студии, рассказала двум коллегам женского пола о своей бывшей свекрови, те ахали, восхищались и завидовали.
— Это ж надо, за шестьдесят лет найти мужа…
— Но сперва надо еще было решиться в таком возрасте сменить Париж на Марокко.
— Отчаянная дама! А может, податься в Марокко? Говорят, интересная страна…
— Да ну, Леркина свекровь из тех, что и в Тмутаракани и в Майами без мужика не останутся… А кто она по профессии?
— Преподавала когда-то французский в Щуке.
— Ну надо же…
Я поехала домой. И вдруг обнаружила, что бензина у меня если и хватит до дому, то завтра я уже до заправки не доеду.
Как назло, народу на заправке не было, а я никак не могла открыть бензобак. Никого из обслуги тоже не было видно, холод собачий. Я сломала ноготь, достала резиновую перчатку, ничего не помогало. О, кто-то подъезжает, только бы не дамочка. Но машина серьезная, не дамская, джип-«лексус». Я бросилась к водителю, который даже не успел выйти.
