Кира Дэвис - Только одна ночь
Вот и сейчас он сидит за моим обеденным столом, ест курицу с розмарином и дымящейся спаржей. Рядом с тарелкой стоит нетронутый бокал белого вина.
– Я составил бюджет для кольца, – говорит он.
– Бюджет?
– Я подумал, мы можем потратить около двенадцати тысяч, – объясняет он. – За двенадцать тысяч можно купить качество, а не внешний блеск. Мы хотим, чтобы все было взаправду, так?
Я поворачиваюсь к стеклянной двери, ведущей на задний двор. Дейв всегда предлагает, чтобы все было взаправду, но при этом сам не знает, что означают эти слова или как правильно их применять.
А я? Когда мистер Дейд водил кубиком льда по моему бедру, когда он целовал меня в том месте, где Дейв никогда не поцелует, когда дразнил меня своим языком… было ли это взаправду? Это казалось самой реальной вещью на свете. И в то же время было совсем нереально.
Мой взгляд вернулся к столу. Он сделан из темного мореного дерева и отполирован долгими годами своей жизни. Он прочный, надежный, функциональный. Он взаправдашний. Прямо как Дейв.
Мистер Дейд первый мужчина, который заставил меня кончить стоя. Он первый мужчина, который видел меня голой, при этом оставаясь полностью одетым. Я и теперь вижу, как он обходит меня по кругу, оценивая, планируя нападение, вожделея…
Я заерзала на стуле.
– Ты в порядке? – Это голос Дейва. Голос разума и предостережения. Голос, к которому я должна прислушиваться. – Ты сегодня… какая-то возбужденная.
Слово колет мне кожу.
– У меня новый клиент… самый крупный, с кем мне приходилось работать. Полагаю… я просто немного разнервничалась.
– Господи, как я тебя понимаю! У меня тоже сейчас дел по горло. Ты знаешь, каково это.
Я знаю. Дейв адвокат по делам налогообложения. Как и я, он любит вещи, на которые можно рассчитывать, а вы всегда можете рассчитывать на то, что люди будут мухлевать со своими налогами. И тут на сцену выходит Дейв. Богатые дают ему деньги, которыми отказываются делиться с государством, и Дейв избавляет их от тревог.
Я смотрю, как он заканчивает еду, и понимаю, что хочу, чтобы он мог на меня рассчитывать. И хочу, чтобы он избавил меня от тревог, заставил их раствориться, как те невидимые деньги, которые он скрывает в налоговых убежищах.
Он кладет в рот последний кусочек, я встаю и подхожу к нему сзади. Мои руки ложатся ему на плечи и начинают делать массаж, избавляя тело от напряжения.
– Останься на ночь, Дейв.
– Хм, я и сам это планировал.
Он поднимает бокал и подносит его к губам, а я поднимаю руку и прохожу пальцами сквозь его белокурые волосы. Обхожу его и сажусь к нему на колени.
– Я хочу тебя, Дейв.
– Что на тебя нашло? – настороженно улыбается он. Бокал занимает свое прежнее место на столе.
Я наклоняюсь вперед и кусаю его за мочку уха.
– Не важно, что на меня нашло. Важно, что я хочу, чтобы кое-что в меня вошло.
Он не реагирует. Его руки нерешительно ложатся на мою талию.
Это могло бы быть хорошо. Это могло бы быть взаправду.
– Сегодня тебе не обязательно быть нежным со мной, – шепчу я. Мои пальцы вновь пробегают по его волосам, но на этот раз я сгребаю их в горсть и запрокидываю его голову, заставляя его посмотреть мне в глаза. – Я хочу, чтобы ты сорвал с меня одежду. Хочу, чтобы ты прижал меня, проникая внутрь.
– Погоди, ты хочешь… – Его голос блекнет; я чувствую, как его руки начинают дрожать.
– М-м-м, я много чего хочу – ярости, страсти, чувственности… Возьми надо мной власть. Сегодня я хочу быть плохой девочкой. – Мой голос дразнящий, сладкий. – Дейв, ты трахнешь меня сегодня?
Он моментально сбрасывает меня с коленей и отскакивает в сторону; мне приходится схватиться за стол, чтобы удержать равновесие.
– Что происходит? – Он выглядит потерянным. – Это не ты. Ты никогда так не разговариваешь.
Сладость ушла. Изумление порождает в нем гнев.
Он смотрит на меня с… отвращением.
– Ты даже бранных слов не произносишь!
Я отшатываюсь от него, чувствуя, как внутри зарождается водоворот стыда и сжимает мне сердце.
– Я… я просто подумала…
Я съеживаюсь под его неприязненным взглядом. Властность, которую я ощущала всего секунду назад, исчезает.
– Полагаю, я просто переутомилась, – неуклюже заканчиваю я.
Он колеблется. Он понимает, что усталость ничего не объясняет, но я вижу, что ему нравится эта простая отговорка. Он хочет принять ее.
– Ты перегружена на работе, – осторожно замечает он, проверяя свою способность противоречить логике. – Это выматывает. Я по себе знаю.
– Да, – говорю я, но слишком тихо. Я даже не уверена, слышит ли он меня.
– Полагаю, мне все-таки пора идти. – Он берет пиджак, натягивает его. Теперь, когда он объявил о побеге, слова вылетают с большей скоростью. – Хорошенько выспаться – вот что тебе нужно. Я вернусь… скажем, в одиннадцать утра? У меня есть список ювелирных магазинов, с которых стоит начать.
Я киваю. Я не могу говорить. Иначе заплачу. Дейву не терпится сбежать от дьявола, который вселился в меня. Он считает, что тот исчезнет, как только я накроюсь одеялом, одна, в своей постели.
Он снова подходит ко мне и коротко целует в губы. Это поцелуй прощения.
Стыд сжимает мне горло, душит меня.
Открыв дверь, он оборачивается с сочувственной улыбкой:
– Мы захотим посетить несколько магазинов до того, как примем окончательное решение. Взвесим наш выбор и все такое.
Я снова киваю.
– Так что не забудь про удобную обувь. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно.
Он посылает мне воздушный поцелуй и закрывает за собой дверь.
Я осторожно беру в руку его бокал с вином. С мгновение наслаждаюсь игрой света в бледной жидкости, потом подношу к губам. Вкус цветочный, сладкий, чистый. Ангельский.
Я позволяю этим ноткам впитаться в язык, прежде чем запускаю бокал через всю комнату.
Я иду вперед и наступаю на кучу осколков, упиваясь звуком хрустящего стекла под своими удобными туфлями.
Уже поздно. Я приняла душ, постаравшись смыть унижение и гнев дешевым шампунем. Я зашла слишком далеко, вот и все. Как и корпорации, с которыми работаю, я сложна и многолика. И как в корпорациях, некоторые отделы моей души просто должны оставаться закрытыми.
Но и сильные стороны у меня имеются. Я хорошо справляюсь с работой. Я могу распознать скрытый потенциал, разглядеть мощь там, где другие ничего не замечают, и я могу найти пути оптимизации этой мощи, вывода ее на свет, чтобы все прочие тоже увидели ее.
Я сажусь за компьютер, мокрые волосы свисают на белый короткий халат от Donna Karan. Махровая подкладка впитывает лишнюю влагу с моего тела и дарит нежность, которой лишена эта ночь.
