Алексей Вилков - Акварель
Когда Кристина в общих чертах обрисовала зубастого Аскольда, я вспомнила, что пару раз перекидывалась с ним незначительными фразами. На том наши отношения закончились. Подобными пустозвонами трещала половина записной книжки.
Кристина добавила, что у Аскольда есть симпатичный брат. С ним мне не довелось повидаться. Большую часть времени он проводил на чужбине. Чем-то прельстила его заморская жизнь с отсутствием родных приключений. Тогда я не понимала его, уверяя себя, что он перебесится и вернется.
– Ну, хорошо, – выдохнула я. – Аскольда я примерно представляю, но как выглядит его братишка?
– Понятия не имею, – повела плечами Кристи. – Говорят, он не Ален Делон, но и на брата совершенно не похож. Раньше Аскольд с ним редко общался. Последний год он иногда прилетает в Москву, и Аскольд таскает его с собой. Какая нам разница?! Аскольда мы знаем, значит, и брат его клевый парень. Яна! Плевать на обоих. Мы едем отдыхать.
– Мужчины! – произнесла я так твердо, что Кристина смутилась. – Без них не расслабишься. У меня сто лет не было по-настоящему красивого романа.
– Тебе ни к чему романтика! Ты испорченная девчонка.
– Зря ты так считаешь. Я по-своему романтична, – вальяжно заметила я, изобразив целомудренный вид. – Ты разве собираешься лететь одна? В смысле, ты и я? Без кавалера?
Я под сердцем чувствовала подвох. Как же она не подцепит в поездку бойфренда?! Неужели она собиралась соблазнять братьев? Что тогда останется мне? Неизвестно, стоит ли игра свеч?!
Моя интуиция почти никогда не подводит. И в данный момент она оказалась на высоте. Кристи успела найти себе парня. Его имени интриганка не раскрывала, обещая преподнести сюрприз. Я попыталась надавить на нее. Не люблю сюрпризов, тем более неожиданных. Не хочется оказаться в дурной компании, а я очень привередлива и высокомерна. Когда набьется целый отряд последних снобов и стерв, будет совсем уныло.
– И куда мы собираемся? – полюбопытствовала я, дав волю фантазии.
– В Италию. По-моему, – неуверенно произнесла Кристина. – Куда-то к берегам Средиземного моря.
– Что там делать? Отбиваться от назойливых итальяшек? – капризно заметила я, – мы это проходили. Скоро начнутся миланские показы, и мы все умчимся за скидками!
– Будем держаться подальше от шмоток и погремушек.
– Но если будет невтерпеж?
– Тогда рванем. В крайнем случае, если мальчики нас отпустят.
– Кто их спросит?! – усмехнулась я. – Меня точно не удержать. Ох, дурная эта затея – лететь в Италию в сезон показов. Пусть братья перенесут свою виллу в самую глушь, чтоб никакого искушения, а только море и солнце, море и солнце…
Лететь собирались вшестером. Братья, я, Кристина с сюрпризом и одна взбалмошная пара. Кристина взяла на себя роль комсомольской активистки и приглашала общих знакомых. Половина опрошенных сразу отказалась, некоторые прямо и высокомерно послали нас, треть пообещали, но вскоре попятились, как раки, отказываясь от своих слов. Зачем братьям эта возня, я узнала чуть позже, когда Кристина призналась, что они весьма нелюдимы и впервые приглашают к себе, чтоб обмыть новоселье, так как вилла нуждается в прокачке. За свой короткий век я побывала в разных местах и собиралась проверить, как у них обстоит со вкусом.
Особо не раздумывая, я согласилась. Иначе депрессия сожрет меня, старательно прожевывая нежные косточки. Я собиралась проверить мальчиков на прочность. Что может быть слаще?! Пришел момент сорваться в пучину новых побед. Пусть компания будет не высшего сорта, но тем легче ощущать себя королевой.
Неисчерпаемым источником Кристина около часа вещала о прекрасных видах, сладком вине и чудесной средиземноморской погоде, будто мне предстояло впервые прорубить окно в Европу. Я пыталась выбить признание о сюрпризе, а Кристина неуступчиво держалась. Тогда я пыталась решить этот ребус самостоятельно, прикидывая разные варианты, и попала в точку. Дружком Могилевской оказался прошлогодний любовник из серии «бывший», но почему-то почти по прежнему «настоящий». С такими людьми никогда не удается поставить точку. Они преследуют и напоминают о себе, играя на нервах. Я не позволяла себе подобных фокусов, а Кристина – довольно часто, но это ее проблемы. Я ими не занимаюсь.
Глава 4
Шальные гости раскисали и сдувались как воздушные шарики. В них уже не было той стройности и единства по сравнению с внезапным появлением, когда они накатились бурлящей лавиной, сметая всех на своем пути.
Коля осчастливил нас и не покидал номер с несварением желудка, не приставая с кошмарными разговорами и зловонным смехом. Марк прогуливался вокруг отеля наедине со своими мыслями, лишь изредка обращаясь ко мне, надеясь нарваться на философские дебаты, а я аккуратно останавливала его и посылала. Дурнушка Люси искренне пыталась подружиться со мной. Серж даже ревновал и высказывал недовольство.
В редкие минуты, когда мы оставались с Сержем наедине, он старался отдать мне максимум себя, послушно вилял хвостом, высовывал малиновый язык и неуклюже двигал оттопыренными ушами, показывая собачью преданность.
– Я понял, как ты очутилась в Европе, – говорил он, искоса смотря на меня с подоплекой подозрительности. – Италия! Мама мия! Я был там пару раз. Спагетти, пицца и паста, смуглые итальянки – много шума из ничего. Мои римские каникулы не отличались авантюрами и прошли довольно тихо под прессом флегматичного гида, возившего нас по достопримечательностям столицы. Такого педанта я не встречал! Моему папаше до него не добраться. Гид был мигрантом из Северной Африки и одинаково безобразно владел итальянским и английским, но болтал, как помело, маскируясь под коренного уроженца Болоньи. Получалась неразборчивая гремучая смесь – ядерный заряд для лингвистов.
– Так ты классно повеселился, – кисло заметила я, остановив зарождавшийся монолог. – Представляю, как ты разъезжал с полоумным африканцем в душном автобусе с десятками туристов.
– А ты не очень-то весело отдохнула, – попал в точку Серж. – Почему ты тянешь время? Когда перейдешь к сути своей истории?
– Потерпи. Ты всегда хотел получать все и сразу! Это неправильно. Ты избалован донельзя, не прикладываешь никаких усилий, даже забросил учебу и таскаешься по Евросоюзу как цыганский табор, скрываясь от отца.
– А ты от кого скрываешься?
– Я? Все мы скрываемся от кого-то. Кто-то от судьбы, кто-то от себя. Я нечто среднее. Ответ удовлетворил тебя?
– Не совсем. Все мы скрываемся от кого—то, – повторил он мою мысль. – Ты права. Взять Марка и Николая! Их разыскивает семья. Они совершенно зря сюда приперлись, потому что в любой момент могут нагрянуть сыскные псы в лице частных детективов или службы личной охраны. В моем случае проще. Меня не будут прицельно разыскивать. Папаше давно наплевать на меня. Он понял, что ничего путного из сыночка не выйдет, а что уже вышло, то не исправишь, а если надавить, то вообще можно все испортить. Я не глина и не подвергаюсь ручному воздействию. Как слеплен, так слеплен, так что пусть пеняют на себя. В конце концов, легко выяснить мое местоположение по платежкам. Мама тайком пересылает мне скромные средства, иначе я просил бы милостыню на Парижском вокзале, докатившись до полного банкротства.
Его рассуждения носили рафинированный налет банальности и инфантилизма, вызывая во мне протест. Но я не останавливала Сержа и не указывала прямо на его выпирающие из штанов недостатки. Если мальчик будет наивно думать, что я вся во внимании и серьезно отношусь к его выходкам и лепету, то он проникнется большей преданностью, хотя куда уж больше?!
– Прям-таки банкротом?! – позволила я горсть иронии. – Ты никогда и в Макдональдсе не питался, не знаешь как правильно кусать гамбургер и пить диетическую колу, а про картофель фри молчу.
– Нет! – отчаянно парировал Серж. – Про диетическую колу я знаю! Я всегда пил только диетическую!
«Дурень!», – подумала я, прикусив нижнюю губу, ощущая тупой укол.
Плевок в его изнеженную душонку подействовал. Мальчик задет и взят за живое. Конечно, я не хотела его осудить или унизить, ведь сама варилась в такой же каше, и не имею никакого морального права вещать от лица всех обездоленных и оскорбленных. Но почему-то подразнить его приятно – мое невинное садистское удовольствие, и, возможно, я доставляла ему порцию мазохизма. Серж – испорченный фрукт, склонный к бродяжничеству и разгульному поведению. Здесь мы разного поля ягоды. Я скитаюсь по миру по нужде и необходимости, а наследник покинутого престола по дурной прихоти и разгильдяйству.
Обсуждая сплетни и склоки, мы расположились в уютном ресторане с византийской кухней, неизвестно чем отличавшейся от современной, но, по словам шеф-повара, считавшейся позабытым артефактом. Нам вдвойне повезло попробовать предлагаемые кулинарные шедевры, чтобы разоблачить важное, отдающее духом старины название, доказав, что «Византия» – нелепый миф зарвавшегося кулинара.
