Ким Притекел - Восемь дней в октябре
"Она преступник, и живет жизнью преступника. Естественно, что в ней накопилась какая-то агрессия", - ответила я, и улыбка осталась на моих губах.
"Это верно, однако Вы сказали, что этой работой хотели попробовать разорвать цепи и стереотипы. Но здесь Хоппер показала себя жестоким преступником, удерживающим какую-то невинную женщину против ее воли, иногда с помощью насилия, и все это приводит нас к мысли, что преступник всегда жестокий".
"Да, но, если мы будем честны здесь и сейчас, Рональд, то преступники, особенно те, которые только что совершили преступление и находятся в бегах, испытывают некоторое отчаяние, а отчаянные меры... ну, ты знаешь поговорку".
"Правда".
"И, когда у тебя есть тот, кто сможет разрушить твой отчаянный план, опознать тебя в полиции и привести тебя в тюрьму, то тебе придется реагировать соответствующим образом", - продолжила я.
"Так ты потворствуешь действиям Хоппер по отношению к Джинни?"
"Нет. Я говорю, что каждое действие имеет причину. Люди не останавливаются, чтобы заглянуть ЗА поступки и понять, почему эти поступки были сделаны. Я здесь не для того, чтобы сказать, что Хоппер поступила неправильно. Я нахожусь здесь для того, чтобы сказать о том, что - правильно или неправильно она поступила, - у нее были на это свои причины".
*********
Когда я проснулась, солнце только что начало опускаться, а номер был пуст. Я огляделась, сразу остановив движение своего тела, когда боль выстрелила через всю мою спину. Медленно, ох, как медленно, я стянула одеяло, обнаружив себя все еще полностью одетой, и опустила ноги на пол. Пакет из "Бургер Кинг" лежал на поцарапанном комоде, стакан с напитком стоял рядом, обернутая трубочка лежала на его пластиковой крышке.
Оперевшись кулаками об матрас по обе стороны от моих ног, я перенесла свой вес на них и приподнялась, морщась от боли. Встав полностью, я потянулась, услышав треск в суставах, и, хотя я не была уверена в том, что должна была слышать этот звук, но я действительно почувствовала себя лучше.
Еда пахла очень вкусно, и мешок все еще был теплым, поэтому я решила, что Хоппер принесла еду недавно. От запаха сигаретного дыма, вырывающегося калачиком из-под двери, я узнала, что она курила снаружи. Я не знаю, сколько времени у меня было в запасе, но я была голодна и планировала уделить время еде. Переместившись к столу возле окна, я выглянула в него и увидела моего захватчика, лежащего на капоте моей машины, спиной к лобовому стеклу, сигарета была зажата кончиками ее пальцев, а рука свисала с капота машины. Она смотрела вверх, в темнеющие небеса.
Я не могла не задаться вопросом - о чем она думала? Было ли ей страшно, и вообще? Она беспокоилась о том, что ее поймают? Что она сделает со мной, и каков у нее план?
Как будто она услышала мои мысли, голубые глаза уставились в мою сторону, поймав меня своим взглядом. Я держивала ее взглядом так долго, как посмела, затем повернулась к своему ужину.
Дверь в комнату открылась, сильнее запахло дымом, и вошла Хоппер. Я не смотрела на нее, но спиной чувствовала ее присутствие рядом. Украдкой взглянув в ее сторону, я увидела, что она присела на неубранную кровать, а потом прилегла на ее спинку так, как только что лежала на моей машине.
"Хорошо спалось?" - спросила она тихим, почти нерешительным голосом. Я подумала об этом вопросе, пока жевала картошку, и наконец кивнула. Мы обе молчали, в моем мозгу крутилась тысяча вопросов. Наконец один вышел на поверхность, выделяясь из всех остальных, и я чувствовала, что имею право это знать.
"Ты когда-нибудь убивала, Хоппер?" – спросила я, набравшись смелости, и подняв голову, посмотрела на нее. Она взглянула на меня, ее глаза опустились на мою шею, и она быстро отвернулась. Понимая, в чем дело, я подняла свою руку, прикрывая кожу, которая, как я поняла, была в синяках.
"Да". Ее глаза встретились с моими снова, потом опустились вниз. Мое сердце сначала ушло в пятки, а потом болезненно быстро забилось в моей груди. Взяв несколько глубоких вдохов, я спросила: "Что случилось?" Глубоко вздохнув, она передвинулась на кровати, устраиваясь более комфортно, и подтянув к себе ногу, положила ее на другую коленку. "Когда мне было шестнадцать лет, я встречалась с парнем - Остином. Он был бродягой, и я тоже хотела быть бездельником, поэтому мы раздобыли пистолет - маленький такой пистолет. Я даже не помню сейчас - где. Во всяком случае, мы пришли в магазин в Денвере, где я выросла, и ограбили его. Было уже поздно, людей вокруг было мало - дама и клерк".
Когда она замолчала, я забыла про ужин, повернулась в кресле, и опершись на мои бедра, посмотрела на нее. "И?"
"И мы забрали деньги. Это было что-то очень глупое - вроде восемьдесят долларов. Мы планировали купить на них крек. Я готова была поехать, чтобы получить свой кайф, хотелось как следует оттянуться. А Остин хотел, чтобы я застрелила продавца".
"Зачем?"
Она пожала плечами. "Кто знает. Показать, что он главный. Убедиться, что я не могу кинуть его. Я никогда так и не поняла этого. Так или иначе, я сказала: "Нет, не буду". Остин разозлился, и мы начали спорить, что было очень глупо, потому что копы были уже в пути - мы могли услышать вой сирены. Я все-таки сказала: "Нет", а Остин по-прежнему настаивал. Наконец он произнес: "Хрен с ним", - и потянулся за пистолетом, который я попыталась убрать от него подальше. Мы начали драться, его руки были на моем запястье. В тот момент, когда я получила удар, я случайно нажала на курок". Хоппер посмотрела вниз, подбородок почти лежал на ее груди. "Малыш пошел вниз, как тонна кирпичей - БАМ!" - она хлопнула в ладоши, напугав меня.
"Так вот почему у тебя кличка "Яблочко?" - прошептала я. Она кивнула, затем скинула свои ноги с кровати, встала и отправилась к двери.
"И даже не думай о том, чтобы использовать это дерьмо против меня с копами. Я заплатила за это". Дверь захлопнулась, оставив меня в одиночестве копаться в своих мыслях. И я покопалась. Если она убила однажды, даже если это было случайно, это значит, что она может сделать это снова? Она приехала довольно близко к этому сегодня днем. С этой мыслью, я встала со стула и направилась к зеркалу, которое висело на стене над комодом.
Небольшой вздох вырвался из горла, когда я увидела, что заставило Хоппер отвернуть свои глаза подальше. Огромный синяк светлого цвета начал разрастаться чуть ниже моего подбородка. Чем дальше он уходил вниз, исчезая в вороте моей рубашки, тем темнее он становился. Отодвинув ворот в сторону - меня аж передернуло, когда я увидела его самый черный цвет.
Гнев вновь вырос во мне, я стиснула зубы, отправляясь в ванную, чтобы принять душ. Другими синяками было усыпано все мое тело в разных местах, в основном на спине, где я врезалась в дверь, затем там, где я упала на пол. Я терла губкой эти части тела, даже если это было чертовски больно, пытаясь смыть то, что чувствовала, - разрушение моего духа было таким же, как кровоподтеки на моей коже.
