Пенни Винченци - Жестокий роман. Книга 2
Сол не исключил такой возможности.
— Полагаю, Пирс, вам следует обратиться к специалисту по поводу боли в груди, — посоветовал Роджер Баннерман. — Я знаю, что Уинтерс ничего страшного не нашел, но, по-моему, вы очень ослабли. Кстати, а как с курением?
— Сейчас я курю гораздо меньше, а когда закончу спектакль, брошу курить, клянусь.
— Хорошо. Думаю, вам надо показаться Алану Фарадею.
— Боже милостивый! — воскликнул Пирс. — Это тот доктор, что пользует королеву?
— Да, у него огромные связи в высшем обществе.
Он один из самых талантливых врачей в стране.
— Хорошо, согласен.
— Вас беспокоит здоровье Пирса? — спросила Хлоя Баннермана. — Что-то серьезное?
— Боже упаси, конечно, нет! Но Уинтерс — хирург, а Фарадей — терапевт; пусть оба посмотрят его. Пирс все-таки неважно выглядит.
— Да. — Хлоя покачала головой. — В последнее время он мало отдыхал, был перегружен работой и испытывал невероятные нервные перегрузки.
— Надеюсь, Фарадей разберется, что к чему. Не волнуйтесь, Хлоя.
Интересно, что сказал бы Баннерман, знай он, что волнует ее больше всего, подумала Хлоя.
— Я не могу сказать ему об этом, — заявила накануне Хлоя Людовику. — Он ужасно устал, морально и физически истощен, все еще надеется получить свое дурацкое дворянство, встревожен выпуском книги…
— Но всегда найдутся причины. — возразил Людовик. — Пора действовать, понимаешь? Надо решить все эти проблемы. Я не могу без тебя.
— Хорошо, но давай подождем, что скажет ему этот знаменитый доктор. Не могу же я оставить мужа, когда он серьезно болен.
— Ты права. Ну что ж, будем надеяться, что с ним вес обойдется.
— Да, будем молиться об этом. Вечером я собираюсь в церковь.
Телефон зазвонил, когда Флер подытоживала сметы потенциальных инвестиций в свое предприятие.
— Привет, Флер, это Магнус.
Она онемела от неожиданности, потом молча бросила трубку, налила себе рюмку бурбона и снова приступила к работе. Только утром она обнаружила, что после звонка Магнуса допустила несколько грубейших ошибок.
Пирс пошел к Фарадею в конце апреля. После его визита Хлое позвонил Баннерман.
— Что сказал Фарадей?
— Не знаю. Пирс от него поехал в Стрэтфорд. Но он кашлял всю ночь. К тому же он почти не спит из-за книги.
— А разве книгу не запретили?
— Издание отложено, но Пирс считает, что самый серьезный ущерб ему уже нанесен.
— Какой?
Хлоя рассказала Баннерману, как страдает Пирс, потеряв надежду получить дворянское звание.
Глава 37
— Боже! — выдохнул Пирс, уставившись на конверт и побледнев.
— Пирс, что это?
Он протянул конверт жене.
Вынув письмо, Хлоя пробежала его: «Даунинг-стрит, 10, Секретариат по делам дворянства. Сэр, премьер-министр уполномочил меня сообщить вам… Список лиц, представленных к дворянскому званию.., ваше имя королеве.., имели честь утвердить… Предводитель дворянства Британской империи…»
Она была так взволнована, что смысл письма не сразу дошел до ее сознания. Потом Хлоя заплакала, а Пирс расхохотался и начал громко звать детей. Прибежав, они не могли понять, что происходит, и с недоумением смотрели на родителей. Пирс схватил Пандору на руки:
— Я скоро стану сэром Пирсом Виндзором!
— А я буду леди Пандора? — с надеждой спросила она.
Эту новость рассказали лишь самым близким.
— Господи! — воскликнул Джо и надолго умолк.
— Как неожиданно, — сказала Каролина.
— Чудесно! — воскликнула Мария Вулф, — Очень рада, что смогла помочь.
— Недурно, — заметил Николае Маршалл.
— Я восхищен, — обрадовался Роджер Баннерман.
— Никогда еще так не волновалась, — сказала брату Мишель Звери.
— Матерь Божия, теперь ты ни за что не оставишь его, — пробормотал Людовик.
— Напротив, именно сейчас я могу объявить ему о своем решении, — возразила Хлоя.
Вскоре Николае Маршалл выразил сомнения по поводу эффективности «запретительного указа».
— Если бы они решили издать книгу, мы уже знали бы об этом. Но если они начнут печатать ее сейчас, ущерб от этого будет гораздо больше.
— Меня не волнует ущерб, который она может нанести, — заметил Пирс.
— Напрасно, он может быть очень серьезным.
Пирс сиял от радости. Его кашель уменьшился, голос приобрел прежнюю уверенность, он приободрился и даже прибавил несколько фунтов.
Он с нетерпением ждал официального извещения.
По совету Фарадея Пирс на время ушел из театра, чтобы подготовиться к процедуре инвеституры <Инвеститура — формальное введение в должность, звание, во владение.>. Получив звание пэра, он собирался надолго в отпуск.
— Надеюсь, тогда нам удастся решить все проблемы, — сказал он Хлое и посмотрел на нее с каким-то странным, пытливым выражением. — Ты очень нужна мне, дорогая. Даже больше, чем прежде. Сейчас я многое переоценил. Должна восторжествовать справедливость, но даже если нам не удастся остановить издание книги, — а я все же надеюсь, что удастся, — мы переживем это вместе. Молю Бога, чтобы нам с тобой удалось найти общий язык.
Через силу улыбнувшись мужу, Хлоя быстро поднялась в свою комнату и зарылась лицом в подушку, чтобы никто не слышал ее рыданий.
Идеей грандиозного приема Пирс радостно, возбужденно и по-детски простодушно поделился с Хлоей..
— Нам предстоит отметить несколько знаменательных событий. Во-первых, приближается годовщина нашей свадьбы, во-вторых, я уверен, что мой любимый Дрим Стрит одержит победу на скачках и выиграет дерби. В-третьих, я должен пройти процедуру инвеституры. Дата почти определилась: Мария выяснила, что это состоится девятого июля. Каждое из этих событий — хороший повод для приема, а у нас сразу три. Все будет прекрасно, Хлоя! Пусть друзья разделят с нами радость.
— Но, Пирс…
— Дорогая, не возражай. Тебе нужно только одно — купить красивое платье и быть рядом со мной. Я уже составил список гостей. Все будет замечательно. А после этого мы поедем отдыхать и забудем обо всем на свете.
— По-моему, он свихнулся от радости, — сказала Хлоя Людовику. — Можно подумать, что мы озабочены сейчас только тем, где провести отпуск или в какой цвет выкрасить гостиную. Просто не знаю, что с ним делать.
Мне хочется все бросить и сбежать от него.
— Великолепная мысль. Бросай все и беги ко мне.
— Но ты же знаешь, что пока я не могу этого сделать.
— Боже, — пробормотал Людовик, — кажется, это я уже слышал.
Хлоя предполагала, что получение мужем дворянства положит конец этому кошмару, но сейчас поняла, что все только начинается.
