Ева Модиньяни - Крестная мать
Она хорошо знала – сила власти в неуклонном соблюдении некоторых железных правил и Хосе Висенте Доминичи всегда останется парией, хоть ему и удалось взять реванш за свое скромное происхождение.
– Ты лучше их всех, вместе взятых, – убежденно произнесла Нэнси.
– Это не рождественская сказка. Мы не занимаемся поисками самого доброго, самого великодушного человека. Речь идет о твоей карьере, о цели, к которой ты всегда стремилась.
– У меня есть все, чего я хочу! – не очень уверенно сказала она.
– Нет, ты всегда хотела стать первой. Но, пока мы вместе, такое невозможно.
– Так что мне делать? – повторила Нэнси.
– Выйти замуж за Тейлора Карра. Он распахнет перед тобой двери в большой мир. Тогда не будет преград твоим устремлениям, и ты покажешь, чего действительно стоишь.
Нэнси как завороженная смотрела на мужа, а в глазах ее против воли вспыхнули радостные огоньки.
– И давно ты такое придумал?
– Давно. Я очень давно тебя знаю. Помнишь, я пришел к вам предложить помощь от Фрэнка, а ты встретила меня на пороге квартиры? Помнишь?
Да, она до мелочей запомнила тот давний день. Она тогда впервые увидела Хосе, и он показался ей ростом с гору. Рядом с ним девочка сразу почувствовала себя спокойней, уверенней.
– Я приняла тебя за папиного друга, – прошептала Нэнси, легко коснувшись рукой лица мужа. – А ты никак не решался войти. Смотрел на меня, а потом погладил по голове.
Да, еще тогда, в тот далекий день, Хосе Висенте уловил во взгляде девочки серьезность и решимость, внушавшие уважение.
– Я сразу понял: малышка станет большим человеком. У тебя были все качества, чтобы пробиться. Ты оказалась в роли жертвы, но не смирилась и отчаянно пыталась сражаться с обрушившейся на тебя несправедливостью. И мне захотелось всегда быть рядом, защищать тебя, помогать по мере возможности, подсказать, как найти свой путь в жизни.
– Поэтому ты согласился жениться на мне?
– Поэтому. Были еще и другие причины; не хочу о них распространяться…
– А теперь почему гонишь меня?
– Потому что на последнем этапе подъема, что приведет тебя к вершине, нужна другая рука. Я буду следить за твоим восхождением и помогать только в случае необходимости. Но, думаю, ты сможешь обойтись и без меня…
Нэнси уронила голову на плечо мужу и беззвучно разрыдалась. В эту ночь они с особой страстью и с прощальной нежностью любили друг друга. На рассвете Нэнси и Хосе долго стояли у окна, обнявшись, и смотрели, как шел снег, неумолимый и бесстрастный, как сама судьба.
Через день Хосе Висенте Доминичи уехал в Калифорнию, чтобы лично заняться недавно приобретенными виноградниками. Нэнси вернулась в Нью-Йорк и подала документы на развод.
Через шесть месяцев прошел слух о помолвке Нэнси Пертиначе, талантливого адвоката, с Тейлором Карром, доцентом Йельского университета из аристократической бостонской семьи.
Еще через некоторое время имя Нэнси Карр появилось на вывеске адвокатской конторы, рядом с фамилиями Принтфулла, Кэфлиша и Лоузи. С этого момента началось ее неудержимое восхождение наверх. Двери салонов и клубов распахнулись перед очаровательной, умной, образованной и предприимчивой женщиной, носившей фамилию Карр.
СЕГОДНЯ
Глава 1
– Ваш брак был счастливым? – спросил Марк.
Он не мог понять, почему Тейлор Карр так добивался этой женщины: она была замужем, имела ребенка, принадлежала совсем к другому кругу, и в ее прошлом числилось немало темных страниц.
На вилле Хосе Висенте Доминичи стояла полная тишина, и Нэнси говорила с журналистом почти шепотом:
– Наш брак оказался спокойным и безоблачным. В нем было больше «за», чем «против». Любовь, та любовь, от которой теряешь голову, для меня кончилась вместе со смертью Шона.
Нэнси терпеливо и доброжелательно объясняла журналисту:
– Думаю, в итоге все сложилось удачно. – Она продолжала: – Тейлору нравилось играть роль Пигмалиона. А я стала прилежной ученицей. Его уроки я схватывала на лету. Для меня распахнулись двери самых элегантных гостиных, самых престижных клубов. Родители Тейлора сначала приняли невестку очень холодно, но постепенно лед растаял. Они вели себя очень любезно и со мной, и с моим сыном. Рядом с Тейлором я прожила интересные, насыщенные годы. В Монте-Карло мы были гостями Грейс Келли. На яхте «Кристина» нас принимал Онассис. Мы отдыхали в Акапулько и в Санкт-Морице; имели лондонскую квартиру в Кенсингтоне и еще одну в Париже, на авеню Фош. В моей адвокатской конторе от клиентов отбою не было. Как адвокат я пользовалась большим успехом. И когда я решила, что у меня достаточно солидных клиентов, мы с братом Сэлом открыли собственную адвокатскую контору. Я активно занималась политикой, мою кандидатуру выдвинули в конгресс от Квинса и меня избрали. Я всегда чувствовала помощь и поддержку Тейлора: прекрасный муж и верный друг.
Неожиданно Нэнси встала. Марк вопросительно взглянул на нее.
– Пойдемте наверх, – предложила она. – Мне не хочется, чтобы Тейлор, едва приехав, обнаружил вас здесь.
Журналист не понял, какая разница, где его обнаружат: на террасе или наверху. Впрочем, он не стал возражать, так как очень устал. Проходя вместе с Нэнси по комнатам виллы, Марк чувствовал, что попал в какой-то странный, таинственный мир. Он не заметил слуг, но все вокруг блистало чистотой. И мебель выглядела тоже странно: великолепные, изысканного вкуса образцы стиля либерти соседствовали с жуткими, грубо сколоченными шкафами и столами.
Они поднялись по лестнице, залитой светом, лившимся с застекленного потолка. Марк залюбовался прекрасными декоративными растениями и улыбнулся, увидев в стенной нише наивную и патетическую фигурку святой Розалии, украшенную драгоценностями. Он боялся, как бы его собеседница без предупреждения не прервала разговор, поэтому поспешил спросить:
– А что случилось потом?
Они как раз проходили по полутемному коридору, и Нэнси ответила совершенно спокойно:
– А потом случилось следующее: я возмечтала о кресле мэра в Сити-Холле. Партия поддержала бы мою кандидатуру. Помогла бы и семья Лателла. Остальное, мистер Фосетт, вам известно. На самое начало серьезной избирательной кампании пришлось интервью Натали Гудмен. Гудмен натравили на меня очень вовремя. Мне дали понять: надо отказаться, в противном случае на Нэнси Карр обрушится волна разоблачений. А потом Гудмен заставили замолчать навечно.
– Кто заставил? – спросил Марк.
Нэнси распахнула дверь спальни, обернулась к журналисту и напомнила:
– Это вы уже спрашивали… Помните?
– А вы так и не ответили, – заметил он, входя в комнату.
