Элизабет Гилберт - Крепкие мужчины
– Так говорит твой отец?
– Так все говорят.
– Что ж, может быть, все правы. Твой друг Ангус Адамс однажды явился на собрание артели на Корн-Хейвен – в те времена, когда наш Денни Берден чуть не разорил свою семью, когда его чуть не убили за то, что он пытался объединить рыбаков с двух островов в артель. Я был там. Я видел, как себя вел Ангус. Он пришел с пакетом попкорна. Пришел и сел в первом ряду в то самое время, когда более просвещенные люди обсуждали, каким образом два острова могли бы сотрудничать ради общего блага. Ангус Адамс сидел, ухмылялся и жевал попкорн. Когда я спросил его, чем он занимается, он мне ответил: «Ловлю кайф от этой показухи. Это смешней комиксов». Люди вроде Ангуса Адамса считают, что им лучше вечно трудиться в одиночку. Я прав? Именно так думает каждый мужчина на твоем острове?
– Я не знаю, как думает каждый мужчина на моем острове.
– Ты умная девушка. Не сомневаюсь, ты точно знаешь, какие у них мысли.
Рут покусала нижнюю губу и сказала:
– Пойду, пожалуй, помогу миссис Поммерой.
– Зачем ты тратишь время на таких людей? – спросил пастор Вишнелл.
– Миссис Поммерой – моя подруга.
– Я говорю не о миссис Поммерой. Я говорю о ловцах омаров с Форт-Найлза. Я говорю об Ангусе Адамсе, Саймоне Адамсе…
– Сенатор Адамс омаров не ловит. Он в лодку-то никогда не садился.
– Я говорю о таких людях, как Лен Томас, Дон Поммерой, Стэн Томас…
– Стэн Томас – мой отец, сэр.
– Я прекрасно знаю о том, что Стэн Томас – твой отец. Рут встала.
– Сядь, – сказал пастор Тоби Вишнелл. Она села. Щеки у нее пылали. Она тут же пожалела о том, что села. Надо было уйти.
– Тебе не место на Форт-Найлзе, Рут. Я расспрашивал людей о тебе и понимаю, что у тебя есть другие возможности. Тебе стоит ими воспользоваться. Не всем так везет. У Оуни, например, твоих возможностей нет. Я знаю, ты интересуешься жизнью моего племянника.
Щеки Рут запылали еще сильнее.
– Что ж, поговорим об Оуни. Что с ним станет? Это мои заботы, не твои, но давай поразмышляем об этом вместе. Твое положение намного лучше положения Оуни. Факт в том, что на твоем острове для тебя нет будущего. Каждый тамошний тупица со свиным рылом – тому свидетельство. Там нет лидерства. Там нет морального стержня. Боже мой, посмотреть только на эту сгнившую, разрушенную церковь! Как можно было позволить такому случиться?
«Да так – потому что мы тебя ненавидим, черт бы тебя побрал», – подумала Рут.
– Через пару десятков лет на острове никого не останется. И не смотри на меня так удивленно, Рут. Это вполне может произойти. Я хожу на корабле вдоль побережья год за годом, и я вижу, как стараются выживать островные общины. Кто на Форт-Найлзе хотя бы пытается выживать? Разве у вас там есть хоть какая-то форма власти, какое-то выборное официальное лицо? Кто ваш лидер? Ангус Адамс? Этот змей? Кто из следующего поколения станет «царем горы»? Лен Томас? Твой отец? Когда твой отец хотя бы задумывался об интересах других людей?
Рут чувствовала, что ее загоняют в угол.
– Вы ничего не знаете о моем отце, – сказала она, стараясь говорить так же спокойно, как пастор Вишнелл, но получилось немного визгливо.
Пастор Вишнелл улыбнулся.
– Рут, – сказал он, – поверь мне на слово. Я многое знаю о твоем отце. И я повторю свое предсказание. Через двадцать лет ваш остров превратится в город-призрак. Жители Форт-Найлза сами сотворили себе такую судьбу своим упрямством и отделением от мира. Двадцать лет – это очень далеко? Нет, не очень.
Он холодно уставился на Рут. Она попыталась ответить ему таким же ледяным взглядом.
– И не думай, что люди всегда будут жить на Форт-Найлзе только потому, что они там жили всегда. Эти острова очень хрупки, Рут. Ты никогда не слышала о Шоальских островах?[17] Не слышала о том, что там произошло в начале девятнадцатого века? Население там становилось все малочисленнее, оно все сильнее страдало от близкородственных браков, и общество распалось. Горожане спалили молитвенный дом, братья стали входить в соитие с сестрами. Эти люди повесили своего единственного пастора и предавались колдовству. Когда эти острова в тысяча восемьсот двадцатом году посетил преподобный Иедидия Морс, он обнаружил там только маленькую горстку людей. Он незамедлительно повенчал между собой мужчин и женщин, дабы воспрепятствовать греху. Только это и было в его силах. Уже следующему поколению пришлось покинуть острова. Это может случиться с Форт-Найлзом. Ты так не думаешь?
Рут нечего было сказать.
– Скажу еще об одном, – сказал пастор Вишнелл, – что привлекло мое внимание вчера. Ловец омаров с острова Френчмена сказал мне, что в то время, когда власти штата впервые ввели ограничения на размеры дозволенных к вылавливанию омаров, некий рыбак по имени Джим упорно оставлял омаров-недоростков и продавал их туристам, приезжавшим на остров летом. Его маленький нелегальный бизнес процветал, но слухи об этом распространились, ведь они всегда распространяются. Кто-то уведомил смотрителя из рыбоохранного ведомства, и он стал следить за Джимом, пытаясь поймать его на месте преступления. Он даже несколько раз осматривал лодку Джима. Но Джим держал омаров-недоростков в мешке, нагруженном камнями, который опускал в воду за кормой лодки. Поэтому его никак не удавалось уличить.
Но в один прекрасный день смотритель следил за Джимом с помощью бинокля и увидел, как тот наполняет мешок и опускает в воду за кормой. Смотритель начал преследовать Джима на полицейском катере, а Джим, понимая, что его вот-вот поймают, разогнал лодку на полную скорость и помчался к берегу. Он выскочил на лодке прямо на берег, схватил мешок и побежал. Смотритель – за ним. Тогда Джим бросил мешок и забрался на дерево. А когда смотритель открыл мешок, угадай, что он там нашел, Рут?
– Скунса.
– Скунса. Верно. Я так понимаю, ты уже слышала эту историю.
– Это случилось с Ангусом Адамсом.
– Это случилось не с Ангусом Адамсом. Это ни с кем не случилось. Это апокриф.
Рут и пастор уставились друг на друга.
– Ты знаешь значение слова «апокриф», Рут?
– Да, я знаю значение слова «апокриф», – бросила Рут, гадая, что же означает это мудреное слово.
– Эту историю рассказывают на всех островах штата Мэн. Ее рассказывают потому, что людям нравится история, как старый рыбак перехитрил представителя власти. Но я тебе рассказал ее не поэтому, Рут. Я рассказал ее потому, что это хорошая притча. Вот что может случиться с тем, кто слишком усердно всюду сует свой нос. Тебе наш разговор не понравился, верно?
На этот вопрос Рут отвечать не собиралась.
