Дорога к счастью (СИ) - Верон Ника

— Господи, но это же — стечение обстоятельств…

Тихо прозвучавший голос Эльвиры вызвал тень недоумения Аристова. Ждал резкого осуждения. А она готова была… Принять его проступок? Это — самое мягкое определение, которое мог дать собственным действиям многолетней давности.

— Возможно, — кивнув, тем не менее согласился с Элей. — Только ситуация там была совсем… — до сих пор вспоминал, как кошмарный сон. — С психологами еле получилось вытащить. Несколько раз пыталась с собой покончить. А потом, как с цепи сорвалась. И любовника больше не скрывала, как не просил.

А Эле показалось, что вот теперь, именно в данную минуту, поняла некоторые действия Аристова относительно её общения с представителями противоположного пола. Нет, вроде все корректно. Никаких запретов. Но какое-то ощущение настороженности… И во время её общения с Рубальских… Да и с Дмитрием, а уж тот — почти родной брат. Где-то глубоко на подсознательном уровне, возможно, даже не осознавая того, Константин Аристов ждал… предательства.

— Она же просто манипулировала… — совсем тихо проговорила Эльвира.

И, не исключено, что слова совершенно не предназначались Аристову. Скорее — мысли в слух. Вот чего точно не ожидала, так это узнать о том, что и у человека, имеющего всё в этой жизни, существует прошлое, не отпускающее в настоящем.

— Допускаю, — тем не менее произнес вслух Константин, задерживая на Эле внимательный взгляд. Слишком опасно-спокойной она ему казалась. — Жить, как супруги мы на тот момент перестали совершенно. Надо было подать на развод. Сейчас понимаю — надо. На тот момент — боялся, что снова попытается что-нибудь сделать с собой. На моей совести и так был не родившийся ребенок и…

Боль слышалась в каждом слове. Сильный, уверенный в себе и своих действиях, твердо стоящий на ногах человек не мог сейчас скрыть надрыва. Возможно, сам того не замечая. Просто говорил, а вот она — очень внимательно слушала. Профессионально.

— Хватит, — голос Эли прозвучал неожиданно резко, вызвав недоумение Аристова. — Я больше ничего не хочу знать. Все остальное…

— Давай закончим сейчас и больше к данному вопросу возвращаться не будем, — возразив, предложил Константин, остановившись буквально в шаге от Эльвиры. — Спустя год после всех событий, Наталья поехала на пластику носа и еще чего-то там в Испанию, или в Италию, точно сейчас не помню, — не дожидаясь ответа, продолжал он, старательно выдерживая ровный тон. — Домой возвращаться не стала. Улетела сразу на горнолыжный. Любила горы и снега. К любовнику. Во время спуска с одной из трасс сошла с проложенного маршрута. Упала. Без экипировки. Сильный удар головой. Любовник в испуге сбежал, оставив без помощи. Пока нашли, доставили в клинику. Потерянное время. В общем, ввели в кому, из которой уже не вышла.

— Я не понимаю…

— Я тоже, — честно признался Аристов. — У меня только одно объяснение тому, что начало происходить затем. Её родители точно знали, что в коме — не их дочь. Им было без разницы, будет человек жить или нет. Через полгода они начали настаивать на отключении Натальи, как тогда все мы думали, от аппаратов. Начался судебный процесс. Я был против, Эля. Медицина знает случаи, когда и при более затянувшейся коме человек приходил в себя. Полтора года судов. Жизнь на две страны. Я проиграл дело. Наталью отключили. В день, когда ты, в свадебном платье, едва не угодила под колеса моего автомобиля, я возвращался с похорон жены. Два года спустя выяснилось, что она жива.

— То есть, покушение на тебя… — начала осторожно Эльвира.

— Не знаю, — слишком резко прозвучал ответ Константина. — Правда, не знаю, — добавил, осторожно притягивая Эльвиру к себе и обнимая. — Седых обещает дать информацию буквально завтра. О нем, прости, рассказать всего не могу. Наталья замешана в серьёзных финансовых махинациях. Мы два года потратили на то, чтобы восстановить пошатнувшуюся репутацию. Что может произойти сейчас, наверно даже черти в аду не знают.

— Так понимаю, ты меня по старой памяти теперь пытаешься к психологам отправить? — полюбопытствовала Эльвира, подняв на хозяина квартиры взгляд. — Кость, я не она. Не собираюсь тобой манипулировать. Вообще с меня фиговый манипулятор. Может мне немного сложно, не отрицаю.

— Упрямство неплохое качество, только не в данном случае, — перебивая, не удержался от замечания Константин, не выпуская молоденькую женщину из объятий. — Эль, правда, я не могу допустить, чтобы ты продолжала себя изнутри поедать. Ты же сколько вот эту информацию крутила в голове, пока не решилась вопрос поднять? А если бы случайно не услышала наш с Ником разговор, и дальше молчала бы? До какого момента? До нервного срыва? Я люблю тебя, слышишь? Семью с тобой хочу, детей.

— Со мной? — с сомнением прозвучал ее вопрос. — Уверен?

— С тобой, с кем же еще, — невольно усиливая объятия, негромко продолжал, — И я тебе обещаю, мы обязательно будем в ЗАГСе.

— Ну, в таком случае я обещаю сделать тебя отцом, — обронила она, выскальзывая из его крепких объятий и возвращаясь к столу.

— Эль, — резко обернувшись, задержал на молоденькой женщине слишком внимательный взгляд. — Случаем я ничего не должен знать?

Уже наколов на вилочку креветку, Эльвира, в недоумении глянув в его сторону, чуть поведя бровью, с усмешкой качнула головой. Нет, он ничего не должен был знать. Пока. Пока она не решит, делать ему столь бесценный подарок, или нет. Или повременить. Слишком как-то всё запутанно в их отношениях…

Глава 57. Почти обычный день

Переступая пятого дня после всех описанных выше событий, порог палаты младшего брата, Аристов в последнюю очередь ожидал стать свидетелем обжимания того с… Бобровой. Да, да именно с Юличкой, со своим серьезным начальником канцелярии.

— Не помешаю? — громогласно заявил о своем присутствии.

Оба замерли. Ну, даму в общем-то понимал. А вот Димка. У того ступор, кажется, никогда не срабатывал. Плевать было, кто и где застукал. Он и при женах-то не особо шифровался. А потом не скрывал праведного возмущения типа того, что какого рожна та приперлась не туда и не в то время.

— Я зашла на минуту, — решительно отстраняясь от Димки, неожиданно спокойно зазвучал голос его посетительницы. — Только узнать, как Дмитрий Сергеевич себя чувствует.

— Судя по всему — отлично чувствует, — чуть посторонившись, не без интереса наблюдая за происходящим, заметил Аристов. — Александр Анатольевич там завтра выписку планирует. Я бы уже сегодня на вольные хлеба отправил, — продолжал Константин, открывая перед дамой дверь.

— С радостью, — буркнул Димка, «падая» на постель. — Ты какого черта приперся?

Взгляд Аристова стал неподдельно удивленным. Не припоминал, чтобы в прежние временам вот так себе с ним младший братишка позволял общаться.

— Ну, вообще-то у меня через пол часа рабочий день начинается, — напомнил на всякий случай. — Во-вторых, тебя зашел проведать, потом просто могу замотаться. Извини, если мое общество в тягость. Только отец по двадцать раз на день звонит, интересуется самой последней информацией о твоем состоянии. Сегодня новости куда интереснее.

— Кость…

— Что — Кость?! — не выдержал Аристов и, оглянувшись на дверь в палату, понизив голос, спокойнее продолжал, — Дим, я просил тебя не мутить с ней? Ну не до твоих там сейчас наскоков. Ей дух перевести надо. Её бывший до сих пор достает. Ну, тебе, что, баб мало вне клиники?

— А может я серьезного хочу? — выдал Димка, приведя в некоторую степень растерянности Аристова. Вот серьезность и Аристов-Седых два совершенно несовместимых определения. — Почему я не могу, как ты, завести себе что-то постоянное?

Минута тишины. Опасной. Константин мысленно чертыхнулся. Вроде сотрясение у братишки прошло. Но мозги, кажется, еще полностью не восстановились.

— Дим, котиков заводят, собачек, — выдал со всей серьезностью. — Отношения выстраивают. Прости, но с твоим таким подходом…

— А ты знаешь мой подход?