Даниэла Стил - Выкуп
– Вы не были дома целую неделю, – заметила Фернанда, когда они проезжали мимо Сакраменто.
Тед взглянул на нее и улыбнулся:
– Вы говорите это совсем как моя жена.
– Ей, наверное, нелегко приходится, – с сочувствием сказала Фернанда и, заметив, что он надолго замолчал, добавила: – Извините, я не хотела проявлять любопытство. Я просто подумала, что это, наверное, плохо отражается на браке.
Он кивнул:
– Так оно и есть. Но мы поженились очень рано и теперь привыкли. Мы с Шерли знали друг друга с четырнадцати лет.
– Да, это большой срок, – с улыбкой сказала Фернанда. – Когда я вышла замуж за Аллана, мне исполнился двадцать один год. Мы были женаты семнадцать лет.
Он кивнул. За разговорами о жизни и о супругах время летело незаметно. Теперь они чувствовали себя почти как старые друзья. За последнюю неделю они в тяжелых обстоятельствах проводили много времени вместе. Ей было невероятно трудно.
– Вам, наверное, нелегко пришлось, когда... когда умер ваш муж, – с сочувствием сказал Тед.
– Очень трудно. Трудно было и детям, особенно Уиллу. Мне кажется, он считает, будто его отец предал нас. Для них будет еще одним ударом продажа дома.
– Мальчикам в этом возрасте нужно, чтобы рядом был мужчина, – сказал Тед, подумав о своих сыновьях. – Когда росли мои дети, я редко бывал дома. Это цена, которую приходится платить за такого рода работу. Часть цены.
– С ними была мама, – мягко сказала она, пытаясь облегчить его угрызения совести, которые, как она догадывалась, он испытывал.
– Этого недостаточно, – сурово сказал он и, опомнившись, посмотрел на нее извиняющимся взглядом: – Извините, я неуклюже выразил свою мысль.
– Не извиняйтесь. Вы, возможно, правы. Я делаю все, что в моих силах, но чаще всего понимаю, что этого недостаточно. Аллан не давал мне шанса научиться большему. Он все решения принимал один.
С ней было легко говорить.
– Когда дети были маленькие, мы с Шерли чуть было не разошлись. Некоторое время говорили об этом, но потом решили, что ничего хорошего из этого не получится, – сказал Тед, подумав, что с ней так и хочется делиться сокровенными мыслями.
– Наверное, вы были правы. Хорошо, что вы остались вместе, – сказала она, восхищаясь и им, и его женой.
– Может быть. Мы с ней хорошие друзья.
– Надо думать, что это так, после двадцати восьми лет совместной жизни, – сказала Фернанда.
Несколько дней назад он сказал ей об этом. Ему было сорок семь лет, женился он в девятнадцать. На нее это произвело большое впечатление. Наверное, за такой продолжительный период между супругами образовалась прочная связь.
И вдруг он сказал нечто такое, чего она не ожидала от него услышать.
– Мы давно переросли наш брак. Откровенно говоря, я заметил это лишь несколько лет назад. Просто однажды я проснулся утром и понял, что то, чем был для нас наш брак, ушло в прошлое. Но мы остались друзьями, и это, наверное, тоже неплохо.
– А этого достаточно? – как-то странно посмотрев на него, спросила она.
Эти откровения походили на признания на смертном одре. Слова «смертный одр» привели Фернанду в ужас. Только бы это не касалось ее сына. Она была не в состоянии думать о том, куда они едут и зачем. Сейчас было гораздо легче говорить о проблемах Теда, чем о Сэме.
– Иногда, – честно признался он, снова подумав о Шерли и о том, что у них было и чего никогда не было, – иногда бывает приятно прийти домой к другу. Иногда этого недостаточно. Мы теперь редко разговариваем. У нее своя жизнь. У меня тоже.
– В таком случае почему вы остаетесь вместе, Тед? – спросила она. Тот же вопрос ему долгие годы задавал Рик Холмквист.
– Причин много: лень, усталость, боязнь одиночества. Боязнь сделать первый шаг. Возраст.
– Ну, на возраст вам рано ссылаться. Может быть, это преданность? Или порядочность? А может, вы любите ее больше, чем сами думаете, и поэтому остаетесь с ней? Или, возможно, она любит вас больше, чем вы думаете, и поэтому хочет, чтобы вы остались? – великодушно предположила Фернанда.
– Я так не думаю, – поразмыслив над тем, что она сказала, ответил Тед, покачав головой. – Я полагаю, мы не разошлись, потому что от нас этого ожидали. Ее родители и мои. И наши дети. А теперь я думаю, нашим детям было бы все равно. Они выросли и разъехались. Как ни странно это звучит, но она теперь стала кем-то вроде моей родственницы. Иногда мне кажется, что я живу вместе со своей сестрой, – сказал Тед.
Фернанда кивнула. С ее точки зрения, это было совсем неплохо. Она не могла даже представить, что теперь можно было бы найти кого-то другого. За семнадцать лет совместной жизни она настолько привыкла к Аллану, что и помыслить не могла о том, чтобы спать с другим мужчиной. Хотя понимала, что когда-нибудь этот момент произойдет. Но не скоро.
– А как вы? Что вы собираетесь делать теперь? – поинтересовался Тед.
Они затронули в разговоре деликатную тему, но она знала, что он не выйдет за рамки дозволенного. Не такой человек был Тед. За все время, которое он пробыл в ее доме, она чувствовала только уважительное отношение к себе и доброту.
– Я не знаю. Мне кажется, что я всегда буду замужем за Алланом, независимо от того, здесь ли он или его нет.
– Последний раз, когда я к вам заходил, его «не было», – осторожно напомнил Тед.
– Я понимаю. Моя дочь говорит мне то же самое. Она частенько напоминает мне о том, что мне следует появляться в обществе. А я меньше всего об этом думаю. Я была слишком занята, выплачивая долги Аллана. На это потребуется еще много времени, если только мне не повезет и я не выручу задом какую-нибудь невероятную сумму. Наш адвокат собирается объявить о банкротстве, чтобы очистить от долгов его бизнес. Я чуть не умерла, когда впервые осознала, что муж натворил.
– Жаль, что он не постарался сам привести в порядок свои дела, – сказал Тед, и она кивнула. Однако, судя по всему, она относилась к этому философски.
– Мне всегда было не по себе от такого баснословного количества денег. – Она усмехнулась. – Наверное, это звучит глупо, но мне всегда казалось, что их слишком много. Это было как-то неправильно. Хотя, – она пожала плечами, – некоторое время это доставляло удовольствие. – Она рассказала ему о приобретении двух полотен импрессионистов, что произвело на него должное впечатление.
– Наверное, удивительно приятно чувствовать себя владельцем чего-нибудь подобного?
– Так оно и было. В течение двух лет. Их приобрел один бельгийский музей. Может быть, я когда-нибудь навещу их.
Она, казалось, ничуть не расстроилась, что пришлось расстаться с картинами, что показалось ему проявлением благородства. Казалось, она была страстно привязана только к своим детям. На него самое большое впечатление производило то, что она такая хорошая мать. Видимо, она была также хорошей женой Аллану. С точки зрения Теда, слишком хорошей для такого, как Аллан. Но он ей этого не сказал, считая, что ему делать это не подобает.
