Песнь лезвия конька (СИ) - "EvgenyaTrofims"

— До шоу четыре часа. Ты не хочешь поспать? — Денис отстранился, привнеся в этот момент ещё долю разочарования.

— Уже не уверена, — Катя отвечала шепотом, несмотря на то, что мужчина говорил в полный голос.

— Нужно, — он легко подхватил её на руки. Прекрасно знал, что будет, если Катя не ляжет спать. А ей вечером катать аж четыре номера, включая тот, который они с Денисом будут катать вместе. Они делали это не так часто, всего три раза. Каждый раз это вызывало фурор, но держаться в конце становилось все сложнее и сложнее. Катать номер о любви с тем, кого действительно любишь, но вынужден скрывать… В общем, скрывать хотелось все меньше и меньше.

— Я не хочу без тебя, — совсем как ребенок, но сейчас это были искренние эмоции. Катя крепче ухватилась за шею Дениса, не позволяя ему себя уложить.

— Пошли тогда ко мне, мне нужно немножко поработать, но я буду рядом.

Такой расклад дел Катю устроил, но не то что бы полностью. Тем не менее, она промолчала и с рук не слезла. А что, таскает, приятно… Она точно не тяжелая и не доставляет ему дискомфорта.

В комнате Дениса Катя была очень редко. Как-то поводов не было, они обычно встречались на общих зонах или же у неё в комнате. Но, осматривать её не хотелось. Под её телом билось сердце Дениса, причем очень громко и быстро. Хотелось слушать его постоянно. Кажется, она влюбилась окончательно и бесповоротно в этого невозможного мужчину.

— Сползай, — он уложил Катю на кровать, начиная снимать с неё плед, — Приподнимись.

Шелковое одеяло охладило её тело, но спать действительно захотелось. Денис укрыл её сверху этим же пледом, а сам направился к столу.

— Эй, — слабо запротивилась Катя, — А ты?

— Сейчас, — он улыбнулся. Эта ситуация его умиляла до глубины души. Денис действительно взял какие-то бумаги и направился к кровати. Пока что положил их на прикроватную тумбочку, а сам залез под плед к Кате.

Девушка тут же подкатилась к нему, сосиской завернувшись в половину пледа. Большая мужская рука накрыла её талию, придвигая Катю ближе.

— Спи, я разбужу, — последнее, что услышала Катя, перед тем, как провалиться в сон. А чего бы и не провалиться? Тепло, уютно…

Часть 34

Последнее шоу открыли с громкими аплодисментами и такими криками, каких они не слышали ни в одном городе. Собрали полную арену, ни одного свободного места в поле зрения. Спортсмены видят не особо много, зато Денис Русланович, стоящий за бортиком и наблюдающий за всем, видел абсолютно все.

Сегодняшнее шоу транслировали на ТВ, каждое движение спортсмена было засечено. И когда Яся запуталась в своём собственном платье, а это уже транслировалось на телевизоры страны, никто ничего не мог изменить… Слава богу, сама девушка отнеслась к этому философски. Ведьма, все-таки.

Первое отделение пролетело моментально. Катя закрывала его и выбегала со льда в образе Анастасии едва дыша. Дневной сон наоборот только разморил её, прыжки давались тяжелее.

Второе отделение открывала Ева со своим единственным номером, который за весь тур накатала как богиня. Она и до этого летала надо льдом в виду природной лёгкости, а теперь парила словно лебедь. Это был единственный номер, который Тимур смотрел прямо у бортика. Остальные номера его не особо волновали, но Еву уже бросили попытки встретить даже тренеры. Она сразу же попадала в руки к парню и была потеряна для общества.

Увы, полноценно встретить её он смог всего пару раз, когда его номер стоял не сразу после. Этот раз был одним из таких, сегодня он закрывал шоу. Тимур не успел переодеться после своего номера, катал он как раз перед Катей. Поэтому, сейчас он ждал Еву в обыкновенной льняной рубашке, расстегнутой сверху, вместо привычного всем спортивного костюма.

Сама Ева уже выехала на лёд, присаживаясь в самом центре и обнимая себя за плечи. Бежевое платье, прилегающее и подчеркивающее каждый изгиб фигуры, и белая рубашка сверху, взятая из дома. Единственная вещь, которая не была сшита специально для фигурного катания. Тимур даже как-то в ней стоял, пока Ева давала интервью. Наделали шуму ребята, конечно, тогда. Казалось бы: с чего?

— Как Тимур согласился дать вам эту рубашку?

— Что? — Ева явно удивлена, — Да я как-то… сама взяла.

— А почему именно его, а не купили новую?

— А… Я… — Ева явно не задумывалась над такими глупыми вопросами. Зато, ответ знал Тимур. Не нарушая традиций и своих принципов, он молча поднял руку с обручальным кольцом вверх. Ещё и пальцами поделал движения, привлекая к себе внимание. Ева обернулась на него, улыбнулась, и подняла руку аналогичным образом. А на лице тут же расцвела улыбка.

Ева тяжело выдыхает, настраиваясь на прокат. Каждый раз — это непередаваемые эмоции. Каждый свой прокат она посвящает одному и тому же человеку, не сложно догадаться, кому именно.

Музыка начинается плавно и спокойно, но впереди три минуты эмоционального катания.

Лезвия скользят по льду, холод обдаёт ноги. Платье развивается… Как много было таких моментов. Но, этот ощущался по-особенному. Каждое слово песни отдаётся в её душе мурашками. Сколько бы раз Ева ни слушала эту песню, поражалась тому, насколько это всё… тепло. И душевно.

Многие осуждали их любовь, говорили, что она не настоящая. Не верили, что Тимур Панкратов, который так рьяно любит только лёд и себя, может распространить свою любовь на кого-то ещё. Они и не опровергали. Обнялись на людях всего раз, на контрольных прокатах прошлого года. Ни единого прикосновения на камеры больше не было. Как чужие люди, только взгляды и редкие фразы, неосторожно брошенные журналистам. Их брак называли фиктивным, а детей вложением в будущее фигурное катание. Мол, два талантливых фигуриста «объединяются» и создают ещё. Это совсем уже было идиотизмом.

Никто не видел, как Тимур сваливался с ног, приходя домой, а Ева подставляла ему стул и обнимала, поглаживая по голове. Никто не видел, как Ева рыдала на полу в ванной, а Тимур, наплевав на все, и на маленькое помещение, и на свои дела, успокаивает её.

Прыжок в шпагат.

Абсолютно никто не знал, сколько душевных разговоров на кухне прошло между ними. Когда она наполнялась морозной свежестью от окна, Ева куталась в плед, а Тимур курил в окно, стряхивая пепел с сигареты. Ева постоянно говорила, что ненавидит, когда Тимур курит. А сама засматривалась на то, как он смотрит вдаль, из его рта исходит дым, а самые красивые руки на планете слегка постукивают сигарету.

Она единственная видела, насколько ему тяжело тренироваться с его травмами. Сначала она противилась, а потом поняла: ничего не изменится. Молчала и поддерживала, подавала таблетки утром и готовила завтрак так рано, что даже птицы ещё не начинали петь. Да и петухи, наверное, тоже.

Тройной флип.

Ни одна душа не знала, насколько между ними космическая связь. Они понимали друг друга с полуслова, им не требовались прикосновения, чтобы вспомнить, что они любят друг друга. В толпе они всегда искали любимые глаза.

Тимур обожает носить Еву на руках. Лёгкая, нежная… От кончиков пальцев до ключиц. От неё пахнет свежестью и цветами. Тимур не понимает какими, но его и не волнует. Это его. Только его.

«Молчи и обнимай меня крепче» — это про них. В самый тяжелый момент лучше не подбирать слова. Просто обнимать и не отходить. Однажды Тимур оттолкнул Еву в самый важный для него момент и очень об этом пожалел. Это было слишком тяжело, но тогда он был слишком гордым, чтобы попросить её подойти снова. С возрастом это прошло, между ними не было абсолютно никаких преград.

Тимур искренне не мог понять, как мог недолюбливать эту прекрасную девушку. Её нестабильность сыграла шутку с их судьбами: Тимур бы не обратил на неё внимание, если бы не мысль, что девушка опозорит страну своим прокатом. Он никогда этого не озвучивал, но думал именно так. Мог ли он тогда подумать, что эта невозможно раздражающая девушка будет первой, которая услышит, как он проговорится о самом важном в своей жизни?