Габор Васари - Monpti
Центральная фигура в романе, конечно, сам рассказчик – художник Жорж. Это именно его глазами читатель видит Париж и его улочки, обитателей третьеразрядной гостиницы «Ривьера», в которой он проживает, это в его воспроизведении оживают диалоги с Анн-Клер, его возлюбленной, и вообще чаще всего он непосредственно выходит «на связь» с читателем, повествуя о своих переживаниях и впечатлениях. Задержимся на этих переживаниях.
Герою, казалось бы, можно предъявить упрек в излишней рефлекторности, слабоволии и малодушии. Он много и зачастую правильно рассуждает, но особых выводов из этого для себя не делает, да и вообще малоактивен. Но это на первый взгляд. Не забудем, что он иностранец, да к тому же без гроша в кармане, очутившийся по воле случая в «подвешенном состоянии». Как всем образно мыслящим натурам, ему вечно рисуются дополнительные преграды и трудности, которых в реальной жизни может и не существовать, – отсюда пространные внутренние монологи, сомнения «вслух». Во всем же остальном наш герой – типичный юноша начала тридцатых годов, когда, например, к ухаживанию, как прелюдии любви, относились с большей долей романтизма и, может быть, инфантильности, а увертюрой знакомства вовсе не было обладание; когда не было ни секс-шопов, ни дискотек, ни телефонных «герлс», а самым откровенным журналом для Мужчин считался «Париж иллюстрированный», в котором верхом эротичности было опубликование снимка, где мужчина в смокинге и цилиндре полуприникает к светской даме, всего-навсего осмелившейся обнажить грудь.
Несмотря на «бульварное» знакомство наших героев, действие в романе развивается отнюдь не в ожидаемом или стандартном направлении. У иностранца без гроша в кармане свои комплексы и свои проблемы, у юной француженки Анн-Клер, как выясняется ближе к концу повествования, свои. Во всяком случае, в этот образ девушки, которая, несмотря на нищету, не пошла на панель, веришь, хотя иногда ловишь себя на мысли, что порой уж очень навязчиво автор заставляет героиню признаваться в своей невинности. Однако не будем забывать, что время действия – тридцатые годы, это время других измерений, иных скоростей. Окончательно побуждает уверовать в искренность героини решающая сцена сближения, когда Анн-Клер, краснея и заплетающимся языком, спрашивает возлюбленного: «Скажи… что мне делать?»
В то же время автор словно издевается над рассказчиком, вкладывая в уста героя убийственную иронию по отношению к самому себе: так долго он добивался близости от девушки, столько напрасных усилий потратил (когда кругом, стоит только захотеть…). Но в том-то и дело, что своей свежестью и наивностью, искренностью несмотря на маленькие обманы – Анн-Клер притягательнее жриц продажной любви, и Жорж, этот мнимый ловелас и знаток женских душ, не может пересилить себя, он остается верен нарождающейся любви, находя отраду даже в невинной лжи своей подруги, в бесконечных сценах ревности.
Вообще ирония и самоирония – одна из сильных сторон авторской манеры повествования, ею он пользуется весьма умело и охотно. Без иронии вся история производила бы впечатление слащавой картинки на тему бедной девушки и ее донкихотствующего рыцаря. Но автор беспощаден не только к себе – какой убийственный сарказм звучит по адресу всевозможных плутов и откровенных хищников (вспомним хотя бы объединение «Дорога к счастью», продававшее оптом и в розницу советы желающим разбогатеть)! Совсем иной оттенок приобретает ирония под пером автора, когда он описывает мытарства земляков-венгров, пытающихся найти в Париже хоть какую-нибудь работу (сам он безуспешно выступает поначалу в роли «опытного водолаза»).
У читателя, успевшего пробежать несколько первых страниц, наверняка возникает вопрос: венгр пишет о Париже на немецком языке, пересыпая текст французскими оборотами и словечками, – нет ли тут какой-то мистификации либо ошибки? Тут самое время обратиться к личности автора. Итак, кто же он, этот Габор Васари, представитель старинного австро-венгерского рода (в немецких изданиях он пишется Габор фон Васари), выходец из семьи известных деятелей культуры, ученых и писателей (брат его, в частности, был художником, а дядя – известным драматургом)?
Родился Габор Васари в 1896 году в Будапеште. Уже в детские годы был необычайно развит, проявлял склонность к изобразительному искусству. Учитывая наклонности мальчика, родители старались создать максимальные условия для его эстетического развития – с ним занимались специально приглашенные педагоги и художники. По окончании гимназии Габор поступает в Высшую школу изящных искусств.
В 1924 году он уезжает в Париж, издавна считавшийся академией начинающих живописцев. Габор берет уроки живописи и одновременно сотрудничает в различных газетах и журналах – иллюстратором и даже карикатуристом. Это позволяет оплачивать уроки и, кроме того, поддерживать сносное существование в шумной Мекке разноязычных талантов, съезжавшихся в те годы в столицу Франции. Одновременно с этим Габор Васари пробует себя в литературе, пишет небольшие рассказы и юморески, однако накопленный к тому времени материал уже вполне пригоден для крупной вещи – романа или повести.
В 1932 году Габор возвращается в Будапешт. Здесь он занимается журналистикой, пишет рецензии, эссе. Большое место в творчестве Васари – журналиста начала 30-х годов – занимают рецензии на кинофильмы, это неудивительно, ибо именно в это время происходило рождение звукового кинематографа и пройти мимо этого явления художник не мог. Здесь же, в Будапеште, Габор Васари создает лучшие свои прозаические произведения. Вслед за романом «Monpti» (1934) практически каждый год появляется по роману: «Она» (1935), «Только ты» (1936), «Будь начеку, когда появляется женщина» (1936), «Двое против Парижа» (1938) – всего около десятка. Как правило, автор сам и иллюстрировал свои книги. Последний роман, под названием «Бог спит», относится к 1943 году. В том же году вышел сборник рассказов «Однажды было…». Васари-прозаик пробует свои силы и в жанре драматургии – что в целом вполне оправданно при способностях мастера «услышать» и воспроизвести диалог, – так появились пьесы «Не надо слов о любви» (1937) и «Деревенская девушка» (1946). Пьесы Васари, поставленные и в столице, и на провинциальной сцене (Мишкольц, Дебрецен), пользовались успехом. В 1935 году вышел в виде пьесы и роман «Monpti», но театральные постановки не могли затмить романа – разве что увеличивали его популярность. Было предпринято также несколько экранизаций романа в разных странах, однако ярких фильмов, как правило, не получалось. Причина здесь одна: трудности в переводе диалогов на язык кинематографического действия и в ограниченности пространства для этих же диалогов в рамках одной, пусть даже многоактной пьесы.
