Джоанна Троллоп - Разум и чувства
И тут боковым зрением она заметила яркое пятно: машина Элинор поднималась к дому по дороге через парк. Элинор и Маргарет возвращаются — они вот-вот будут здесь!
Марианна бросилась на площадку перед домом. Эд так и стоял, растерянно глядя на Белл, которая повторяла ласковым тоном, повергшим Марианну в полное отчаяние:
— Конечно, мы желаем вам счастья, Эд, конечно, мы все надеемся, что вы будете очень, очень счастливы…
Марианна крикнула:
— Элинор едет!
Эд быстро поднял голову.
— Я хотел повидаться с ней, — сдавленным голосом пробормотал он.
Марианна без улыбки посмотрела на него и хмуро сказала:
— Я так и подумала.
— Нет, я хотел…
Белл похлопала Эдварда по плечу.
— Я уверена, она не будет на вас злиться.
— А я уверена, — вмешалась Марианна, — что будет.
Оранжевый автомобиль уже взбирался по холму.
— Только послушайте, как тарахтит этот старый мотор! — с принужденной веселостью воскликнула Белл.
— Тихо, — шикнула Марианна. — Лучше нам всем помолчать, пока Элли не доберется сюда.
— Но, дорогая…
Марианна сложила руки на груди и стала смотреть на дорогу. Эд глянул на нее, отступил от Белл и уставился на свои ботинки. Белл тоже сделала пару шагов в сторону и сунула руки в карманы брюк. Медленно, судорожными рывками оранжевая машина вскарабкалась по дороге и, дернувшись, остановилась рядом с внедорожником Эда. Пассажирская дверь немедленно распахнулась, и из нее вылезла Маргарет, теряя на ходу свои пожитки.
— А где же «Сиерра»? — пронзив Эдварда взглядом, спросила она.
— Я… у меня ее больше нет.
— Новая машина? — поинтересовалась Маргарет. — И новая жена?
— Нет, — рассеянно отозвался он. — Нет. Машина… ее дал Билл. Одолжил. Она из Делафорда.
Элинор медленно поднялась с водительского сиденья и встала, опираясь одной ногой о порог передней двери. Ее взгляд поверх крыши машины был устремлен на Эдварда.
— Эд? — удивленно спросила она.
— Да…
— Что… что ты тут делаешь?
Носком ботинка он поковырял гравий. Потом несчастным голосом сказал:
— Это все из-за дурацкого Твиттера…
— О чем ты?
— Я приехал…
— Да?
Эдвард сделал шаг вперед, потом еще, а потом, спотыкаясь, рванулся к машине и прижался к ее борту, протягивая руки к Элинор.
— Элли, это не я на ней женился! — воскликнул он.
Элинор негромко вскрикнула и зажала рот рукой.
— Что? — переспросила Маргарет.
Эдвард сказал:
— Я боялся, что вы прочтете записи Люси в Твиттере и решите, что я женился на ней. Но это не я. Это… это Роберт.
Лицо у Элинор было белее мела.
Она прошептала:
— Но я считала, что Роберт… что он…
— Так и есть, — перебил Эд. — Ему нужно было прикрытие, или как это там называется; по какой-то причине. Нет, не по какой-то… Ему… в общем, я тебе позже скажу. В другой раз. А Люси — ей все равно. Люси нужны только деньги. Они поженились внезапно, из прихоти… ну, как делают знаменитости. Потехи ради.
— О, Эд!
Эдвард поставил ногу на порог машины и приподнялся, чтобы прикоснуться к руке Элинор, лежавшей на крыше машины.
— Это такое облегчение! — воскликнул он. — Я ужасно боялся, что вы подумаете…
Элинор протянула руку навстречу его руке. Дрожащим голосом она спросила:
— Так значит, ты не с Люси? Ты не женат?
— Нет, — ответил Эдвард, и на его лице расцвела широкая улыбка. Он еще сильней потянулся через крышу и схватил обе ее руки. — Слава богу, нет. Но Элли… я очень хочу жениться! Ты согласна?
5
Маргарет стояла у окна в коридоре Бартон-коттеджа, глядя в темноту сада. Считалось, что она давно уже в постели: на ней была старая футболка и байковые пижамные штаны, и она старательно проделала все необходимые вечерние ритуалы — несколько раз хлопала дверями, закрывала и открывала кран в ванной и желала всем доброй ночи, — чтобы убедить остальных, будто ложится; на самом же деле пробралась к окну на площадке второго этажа, чтобы еще немного посмотреть, что происходит в домике на дереве.
Домик освещало мягкое пламя свечей в стеклянных банках, и этого света было достаточно, чтобы она могла разглядеть Эда и Элинор, которые сидели, прижавшись друг к другу, закутанные пледом. Она не видела их лиц, но время от времени в щелях мелькали то блестящие волосы Элинор, то сверкающие бокалы с вином, которое захватили с собой влюбленные. Высунувшись из окна, Маргарет слышала их шепот, чередовавшийся со взрывами смеха. Похоже, они были очень счастливы.
Маргарет гордилась тем, что способствовала этому счастью. За ужином оба прямо-таки сияли; Эд стал совсем другим человеком — по его словам, он был уверен, что Элинор отошьет его с уничижительной отповедью, и разволновался настолько, что его едва не стошнило. Слушая его, Маргарет поняла, что хочет еще усилить ощущение радости, царящее за столом, и вдруг, неожиданно для себя самой, сказала:
— Почему бы вам не забраться в мой домик на дереве? Там теперь много места.
Элинор широко улыбнулась в ответ.
— О, Магз! Ты правда разрешаешь?
А Эд поглядел на нее так, словно она вручила ему дорогой подарок, потом встал со стула, крепко ее обнял и объявил:
— Ты просто умница, Маргарет Дэвшуд, ты это знаешь?
И вот теперь, стоя у окна, Маргарет испытывала не только глубокое удовлетворение, но и новое для себя чувство — что она сделала нечто одновременно полезное и приятное. Она вспоминала, как встала из-за стола и пошла за корзинкой, а Белл положила туда бутылку вина и бокалы, и запечатанную пачку шоколадных бисквитов, и пару яблок, и кусок сыра, и как потом они все длинной процессией вышли в сумеречный сад и помогли Эду с Элинор взобраться на дерево по приставной лестнице, которую тоже сделал Томас. Марианна поставила свечи в банки из-под варенья, а Белл вытащила из-за дивана старый ковер, и они передали их наверх, в домик, и оставили жениха и невесту наедине друг с другом и с их будущим, — и с кольцом, которое, как оказалось, Эд прятал в кармане брюк.
Кольцо было не с бриллиантом, сказали ей, а с аквамарином. Маргарет решила, что это неважно: главное, что камень сверкал, а Элинор при виде него заплакала, но совсем не так, как обычно плакали члены их семьи. Элинор смотрела на кольцо у себя на руке, целовала Эда и смеялась. Маргарет показалось, что за этим ужином Эдвард говорил больше, чем когда-либо за все время их знакомства: он рассказал, как, будучи еще школьником, сблизился с семьей Люси, потому что это оказались милые и приветливые люди, которые не шпыняли его за малейшую провинность, в отличие от матери и сестры, что Люси показалась ему красивой, потому что у него не было других знакомых девушек… «Только полный придурок мог так подумать», — сердито перебила его Маргарет, а Эд засмеялся и сказал: «Придурок — правильное слово, Магз». Он говорил, как расстраивался от того, что мать заставляет его получать образование в чуждой ему сфере, как дошел до предела и чуть было не совершил ошибки, о которой жалел бы до конца своих дней.
