Виктория Клейтон - Дом подруги
Я сразу заметила, как расстроился Вильям. И потихоньку рассказала Мин, какая мысль пришла мне в голову, когда я рассматривала фарфор, украшавший студию.
— Это нечестно. Сильно смахивает на воровство, знаешь ли, — нерешительно пробормотала Мин.
— Ну, это не совсем одно и то же, — возразила я самым миролюбивым тоном, на который была способна.
В этот момент вошел Роберт и принялся молча мыть руки. Я бросила ему полотенце. Мин в это время прикуривала сигарету и не заметила, какое выражение было в его глазах, когда он протянул мне его обратно. Во всяком случае, я очень надеялась, что не заметила. Не думаю, чтобы Роберт понимал, что его лицо выдает его с головой.
— Пап, мама говорит, что мне придется остаться в той же самой школе, — дрожащим голосом вмешался Вильям.
— Что? Чушь! Ни в коем случае. Лучше уж я сам буду заниматься с тобой по вечерам, чем снова отошлю тебя в это ужасное место.
— В жизни не слышала ничего абсурднее! — фыркнула Мин, рассердившись по-настоящему. — Не понимаю, почему столько шуму из-за сломанной ноги?! Мальчишки вечно себе что-то ломают, так что из того?
— Но ведь он же мог убиться насмерть! Надеюсь, это для тебя достаточная причина? Лично я считаю, что это только первый звонок. Неужели ты не понимаешь, что подобная школа — не самое подходящее место для Вильяма? Между прочим, мне она с самого начала не понравилась… и сейчас я очень жалею, что еще раньше не забрал его оттуда.
— Ты не забрал его оттуда? А что, мое мнение в этом доме уже ничего не значит?
— О, не говори глупостей, Мин! — Кончик носа Роберта побелел от раздражения. — Естественно, такие вещи мы решаем вместе. Но ты все последнее время так занята, что просто ничего не замечаешь вокруг. Мне кажется, ты даже сейчас не отдаешь себе отчета в том, что происходит.
— Я не говорю глупости! Как у тебя язык поворачивается оскорблять меня просто потому, что я с тобой не согласна?!
— Это ведь ты сказала, что я сошел с ума. По-твоему, это не оскорбление? Господи, да ведь это смешно, наконец! Хватит, Мин, я вовсе не хочу ссориться. Но будет так, как я решил. И я остаюсь при своем мнении.
— Ах, так? Тогда я тоже! А ты можешь идти к дьяволу!
Она вылетела из кухни, с грохотом хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка. Дети уставились на Роберта круглыми от ужаса глазами.
— Не волнуйтесь, — вмешалась я. — Через пару минут мама уже забудет об этом, вот увидите. Просто она немного устала. И у нее душа не на месте из-за этой ее книги.
Вытащив из духовки блюдо с картофелем, я тщательно перевернула каждую, чтобы они не подгорели.
Роберт помог мне накрыть стол к обеду. Мы не разговаривали. Поколебавшись, я про себя решила, что в подобном случае сочувственное молчание будет лучше всего. И сама презирала себя за это. Дети принялись спорить из-за какой-то ерунды и очень скоро забыли об этой вспышке гнева. Вытащив великолепно подрумянившийся пудинг из духовки, я поставила его на край плиты, чтобы он не остыл, и отправила Элли сказать Мин, что обед готов.
— Мне так стыдно, дорогой, за весь тот вздор, который я наговорила. — Мин прямо с порога кинулась на шею Роберту, а потом мне. Глаза ее опухли и покраснели от слез. — Я была не права…
Странная смесь чувств — острого разочарования и радости одновременно — накрыла меня с головой. В конце концов радость победила, но эта победа была нелегкой.
В понедельник Мин и я завтракали в одиночестве. Роберт встал чуть свет и ушел скреплять проволокой изгородь на участке, где мы собирались высадить саженцы фруктовых деревьев. Дети были еще в постели.
— Я чувствую себя такой виноватой перед детьми, — пробормотала Мин, откусывая от тоста и затягиваясь сигаретой — все это одновременно. — Да, не слишком-то хорошая вышла из меня мать. Я совсем о них не думаю. То есть я их, конечно, люблю, но при этом как будто живу в своем собственном мире. Знаешь, я всю прошлую ночь ни на минуту не могла сомкнуть глаз. Все думала о том, что услышала от вас с Вильямом. Ты, наверное, не знаешь, но мы немного поговорили с ним прошлым вечером, пока ты возилась с ужином. Он признался, что частенько подумывал сбежать из дому. Только знал, что его все равно поймают и вернут обратно, а тогда все будет еще хуже. Дэйзи, честное слово, ни о чем таком я даже подумать не могла! Почему мои дети в школе чувствуют себя словно в тюрьме? Элли вечно травят, у нее нет ни одной подружки! А Вильям… Может быть, это я виновата… чему-то их не научила?
— Знаешь, согласно статистике, около четверти всех детей чувствуют себя в школе несчастными. Такие свойства характера, как чувствительность, слишком развитое воображение, скромность или сдержанность, поглощенность собой, обычно не принадлежат к числу тех, которые могут снискать популярность, в особенности если речь идет о закрытой школе.
— А что касается Элли, я не думаю, что это так уж серьезно. Скорее всего, проблема исчезнет, когда она похудеет. Толстые девочки в ее возрасте особенно уязвимы, разве не так?
— Ну, благодаря тебе эта проблема, похоже, скоро будет решена. Знаешь, я так благодарна тебе. Ты даже себе не представляешь!
Я улыбнулась ей — лживая, вероломная подруга, Яго в женском обличье. Но Мин по-прежнему оставалась грустной.
— Роберт всегда с насмешкой относился к моим материнским чувствам. Но сейчас, после смерти Джеральда, он как будто отдалился от меня. — Мин не смотрела мне в глаза. Казалось, она хочет что-то сказать, но не знает, какие для этого выбрать слова. — Он теперь всегда усталый… даже не помню, когда мы в последний раз занимались любовью.
В моих глазах ничего не блеснуло — во всяком случае, очень надеюсь на это. Впрочем, даже если бы это случилось, Мин все равно бы ничего не заметила, поскольку именно в этот момент прикуривала еще одну сигарету. Я невольно отметила, что она курит больше обычного. Средний палец правой руки у нее даже стал желтым от никотина.
— Ну, конечно, он тебя по-прежнему любит! Что за глупости?!
— Знаешь, если честно, я теперь даже в постели думаю больше о том, что написала сегодня и о чем буду писать завтра. Я уже приступила к заключению, — похвасталась она. — Так легко мне давно уже не писалось, а все благодаря тебе. Я дала себе слово — как только закончу книгу, тут же займусь Робертом и детьми. Наверное, надо немного больше дорожить друг другом.
Появление Элли положило конец этому разговору. На ней была шерстяная водолазка и юбка жуткого горчичного цвета — и то и другое было явно ей велико.
— Это твои вещи? — удивленно вытаращила глаза Мин.
— Может, купим тебе что-нибудь в Уинкли? — предложила я. — Эта юбка того гляди с тебя свалится.
