Пенелопа Уильямсон - Неукротимое томление
Тут она, кажется, добавила «твоего ребенка», но Тайлер сомневался, что правильно расслышал: уж очень невнятно она бормотала.
Он осторожно сел рядом с ней и прислонил ее к своей груди. Ее волосы рассыпались, покрыв его, как черный кружевной веер. Он обхватил ее талию, положив руку ей на живот. Она отвела его руку и сравнивала его темные длинные пальцы со своими — тонкими и белыми. Вдруг она пьяно хихикнула.
— У тебя волшебные руки, Тай. Я с самого начала заметила эти чудесные руки и влюбилась в тебя, дура этакая.
Смущенный ее словами и теми пугающими чувствами, которые они пробуждали в нем, Тай сжал ее руку. Положив их переплетенные пальцы на ее бедро, он сменил тему.
— Несколько дней у тебя будет очень сильно болеть нога. Ты должна потерпеть. Может, послать кого-нибудь за Нэтом? Чтобы он вернулся.
Она вздрогнула и покачала головой.
— Нет, Тай. Не делай этого. Не посылай за Нэтом. Пожалуйста.
Тайлер ощутил холодок страха. Может, она боится, что Нэт выругает ее за неосторожность? Нет, это не может вызвать в ней такой ужас, такую панику. Он бессознательно крепче прижал ее к себе.
— Делия, почему ты так боишься Нэта? Он что — бьет тебя?
Она покачала головой.
— Нет, нет... Меня отец поколачивал. А Нэт до меня вообще не дотрагивается, — она невесело усмехнулась, — то есть совсем.
Он посмотрел ей в лицо. Ее золотистые глаза пронзали его сердце.
— Нэт не любит меня, Тай. Он все еще любит свою жену. И ты не любишь меня. Никто не любит меня, Тай.
Он чувствовал, как бьется ее сердце под его рукой. Его грудь вздымалась и опускалась, вздымалась и опускалась. От его дыхания шевелились завитки ее волос. Ее кожа была такой бледной... ее губы... ее губы... у Тайлера закружилась голова... Он должен ощутить вкус этих губ.
— Почему ты не любишь меня, Тай?
Его губы шевельнулись, но... он боялся, так чертовски боялся...
— Господи, Делия, я...
«... люблю тебя».
Слова, чуть не сорвавшиеся с языка, так и остались в его душе.
«Я люблю тебя».
***
Делия распахнула дверь, чуть не задев хмурого Тайлера. Он стоял перед ней и выглядел невероятно привлекательным и сильным в своей охотничьей рубашке, открытой почти до пояса, в плотно облегающих бриджах из оленьей кожи и в сапогах выше колен.
— Какого черта ты встала? — спросил он.
Как всегда, при одном взгляде на него она вспыхнула. С этим она ничего не могла поделать. Пытаясь скрыть смущение, она провела языком по губам, чем привлекла к ним его внимание.
— Ох, Тай! Я не могла больше лежать в постели. К тому же вечером возвращается Нэт, и мне надо кое-что сделать по хозяйству.
Его глаза не отрывались от ее губ. Тайлер стиснул губы, нахмурился, и глаза его потемнели. Не слушая ее возражений, он поднял Делию на руки и понес в спальню. Ей всегда очень нравилось, когда он обнимал ее, прикасался к ней. Через минуту ее щека прижалась к его широкой груди. Грубая ткань охотничьей рубашки была теплой и пахла им.
Будь он проклят!
— Тай, опусти меня на пол, — закричала она.
— Сейчас.
Делия подозревала, что он швырнет ее на постель как мешок с репой. Но он опустил ее очень осторожно и положил руку ей на лоб.
— Черт, Делия у тебя лихорадка.
— Просто мне жарко, я весь день работала. — Она приподнялась на локте. — Тай, мне надо так много сделать...
Он заставил ее лечь.
— Нэт сегодня не вернется. Начинается большой шторм, шлюп не выйдет в такую погоду.
Делия посмотрела в окно. Черные тучи собирались на небе, клубились над горами. В воздухе пахло солью и сыростью — от моря и от дождя. В кронах деревьев свистел ветер, заглушая шум, доносящийся из амбара, где девочки перебирали зерно, которое намолотил их отец четыре дня назад.
Тайлер взял Делию за подбородок и повернул к себе ее голову.
— Дай мне слово, что останешься сегодня в постели.
— Но...
Он закрыл ей рот ладонью. Его прикосновение было теплым и мягким. Делия еле удержалась от того, чтобы не прижаться к его руке губами и не поцеловать ее.
— Обещай, Делия.
Она медленно кивнула.
Он убрал руку.
— Теперь скажи, что тебе надо еще сделать по хозяйству, и я все сделаю.
Она недоверчиво округлила глаза.
— Ты будешь делать женскую работу?
— Для тебя — да. Только никому не говори, я просто не переживу этого.
Она лежала в постели все время, пока он занимался хозяйством. Иногда она подремывала, потом просыпалась, а когда он разговаривал с девочками, звук его голоса снова убаюкивал ее. Она и представить себе не могла, какое это блаженство — просто знать, что он здесь, в доме, рядом с ней. Он принес ей чашку чая с мятой, сел на краешек кровати, они пили чай и разговаривали. Нет, в этом разговоре не было ничего захватывающего, но Делия никогда еще не была так счастлива.
Во второй половине дня с неистовой яростью обрушился шторм.
Стало совсем темно, и ветер дул с дикой силой. Он издавал тоскливый воющий звук, свистя в ветвях деревьев. Внезапно хлынул дождь и, подхваченный ветром, потоками низвергся на дом.
Делия встала с постели, чтобы подойти к окну и поплотнее задернуть занавески. Тут она увидела Тайлера — он заводил кобыл в конюшню и пересек двор своим широким шагом. Дождь хлестал темными полосами.
Делия поспешила через кухню, стараясь щадить больную ногу. От плиты распространялись восхитительные запахи. Она улыбнулась девочкам, которые сидели за столом, сервированным оловянной посудой Мэри.
Она встретила Тайлера у дверей, когда он чистил сапоги. Его рубашка намокла от дождя и прилипла к телу, поэтому его великолепные мускулы проступали особенно отчетливо. По его лицу и намокшим волосам стекали струйки воды. В полумраке глаза казались серебристо-голубыми.
— Да ты промок! — воскликнула она, смеясь и чувствуя непреодолимое желание отвести мокрые волосы от его глаз.
Складки у рта стали заметнее, когда он улыбнулся.
— Снаружи такой ветер, что меня чуть не унесло, — сказал он тяжело дыша.
Тайлер прислонился к косяку и снимал сапоги, чтобы не оставлять луж на полу, который сам вымыл для нее. Делия заметила, как мокрые бриджи обтянули его бедра.
— Снимай рубашку, пока не простудился, — сказала она, притворяясь озабоченной, чтобы скрыть трепет, охвативший ее. — Я просушу ее у огня, пока мы ужинаем. Ты ведь останешься на ужин?
Он снова улыбнулся ей.
— Конечно, тем более что я его приготовил.
— Да, но как я слышала, ты и Мэг с Тилди заставил работать без передышки.
Он на ходу стянул с себя рубашку. Ее глаза перебегали с его сильной спины к широкой груди, тонкой талии и высоким ягодицам. Она чувствовала, будто тает.
«Господь милосердный», — взмолилась она.
