Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

— Это была журналистка. Одри Кингсли из «Нью-Йорк Глоуб».

Мой взгляд скользит к нему.

— Ты знаешь что-нибудь о статье, которую она пишет?

Выражение его лица не меняется. Но в его глазах мелькает что-то странное, то появляясь, то исчезая.

— Я знаю о ней, да.

У меня сжимается сердце. Чувствую, как оно падает куда-то вниз на уровень желудка, и разочарование ощущается во рту, словно привкус пепла.

— Откуда ты ее знаешь? — спрашиваю я.

— Она замужем за одним из владельцев «Экчер Кэпитал». Наши пути время от времени пересекаются, — говорит он.

— Верно. Вы друзья.

— Не уверен, что это подходящее определение, — говорит он.

— Но вы никогда не говорили с ней о бизнесе?

— К чему ты клонишь, Шарлотта?

— Она пишет статью. Об эксплуатации в реалити-шоу.

Я скрещиваю руки на груди и на секунду пытаюсь подражать ему. Той властной манере, которую он надевал, как плащ, когда ему нужно было казаться сильным и уверенным в себе.

— В связи со статьей она подумала обо мне, хотя я никогда не рассказывал о своем опыте публично.

— Правда?

Он стоит совершенно неподвижно. Я тоже. Как будто внезапное движение любого из нас может положить конец этому противостоянию.

— Да. Она сказала, что упомянет меня, независимо от того, сделаю я заявление или нет.

Я пожимаю плечами и изо всех сил стараюсь сдержать голос.

— Потом она заверила меня – и вот это действительно странно – что мне не придется беспокоиться о том, что «Титан Медиа» подаст на меня в суд за нарушение соглашения о неразглашении, которое я подписала перед началом шоу. Знаешь почему?

Эйден вздыхает.

— Хаос.

— Знаешь почему, Эйден?

— Знаю. Я ясно дал ей понять, что не буду препятствовать независимому расследованию.

— Ты ясно дал ей это понять. Или ты сам подтолкнул ее к этой теме? Ты забываешь, что я уже довольно хорошо тебя знаю. Даже если ты всеми силами старался сделать так, что мне было трудно с тобой сблизиться.

Челюсти Эйдена напрягаются.

— Ты подобралась ко мне ближе, чем я позволял кому-либо еще за всю свою жизнь.

— Ты подтолкнул ее к написанию статьи?

Мгновение паузы.

— Я подкинул ей идею, — признается он.

От его слов, как от удара наотмашь, у меня перехватывает дыхание. Я знала, что он манипулятор, как и большинство успешных людей. Он планирует, он мыслит стратегически, он всегда нацелен на победу.

Но это?

— Зачем? — выдыхаю я.

Он подходит на шаг ближе и протягивает руку. Я отступаю, пока не оказываюсь в коридоре у его кабинета.

— Шарлотта, я вовсе не хотел тебя обидеть. Совсем наоборот.

— Верно. Но как мне поможет копание в моем грязном белье?

— Потому что я хочу его дискредитировать, — говорит Эйден.

В его голосе слышна едва сдерживаемая ярость.

— Я могу уволить его из всех наших сериалов в мгновение ока. Решение уже принято. После выхода этого сезона он больше никогда не будет работать на «Титан Медиа». Но этого недостаточно. Я не хочу, чтобы он работал в этой индустрии. Никогда.

— Эйден, — говорю я.

Он качает головой.

— Это несправедливо, Шарлотта. Несправедливо, что тебе пришлось терпеть все эти бестактные вопросы и комментарии, когда ты не сделала ничего, чего можно было бы стыдиться. Это, черт возьми, неправильно, что авантюристы нажились на твоей песне, а ты не получила ни цента. У тебя должен был быть выбор.

— Я сделала свой выбор.

Мой голос сдавлен, и я заставляю себя подавить чувства. Зарываю их глубоко и прячу подальше.

— Я же говорила тебе, что не хочу, чтобы об этом снова вспоминали. Что я ненавижу, когда люди ворошат прошлое. Что я не хочу, чтобы мое имя когда-либо снова ассоциировалось с тем периодом моей жизни. Ради этого я сменила фамилию!

В его глазах пылает ярость.

— Я знаю это. И ты не должна так себя чувствовать.

— Но я чувствую!

— Ты ничего плохого не сделала.

Его хриплый голос, как никогда прежде, полон убежденности. Он выбрасывает вперед левую руку.

— Ничего плохого. Тебе было девятнадцать, и тебя использовали. Я пытаюсь все исправить.

— Ничто никогда не исправит эту ситуацию, — говорю я. — Я уже с этим смирилась.

— Нет, не смирилась.

У меня перехватывает дыхание, и он видит, как сильно его слова меня задели. Но он продолжает:

— Ты не смирилась, Шарлотта, совсем нет. Я видел, как ты постоянно оглядываешься по сторонам, в каком бы общественном месте мы ни находились. Как глубоко тебя ранили те люди, которые узнали тебя около ресторана. Ты все еще находишься в плену чужой истории. Истории Блейка и Джеффа.

Я делаю шаг назад, а затем еще один. Здесь слишком мало воздуха.

— Тебе не стоило мне всего этого говорить.

— Разве это не правда? Ты снова и снова говорила мне, чтобы я сам себе это сказал, Шарлотта. Я позволил тебе это сделать со мной.

— Потому что ты просил меня! Потому что я пишу твои мемуары!

— Да, и благодаря тебе я понял, насколько это может быть важно. Я прочитал все главы черновика, которые ты мне прислала, Шарлотта.

Главы о нем и его хороших качествах. О его упорстве, о его стремлении преодолевать трудности. О том, как он чувствовал себя сломленным, когда ФБР предъявило обвинение его отцу. О том, как он взялся разбираться с беспорядком, оставленным Альфредом Хартманом, хотя он был не обязан.

И как его ранили все обвинения и подозрения, которые как из рога изобилия сыпались в его адрес. О том, что он каким-то образом был замешан, что был в курсе мошеннических схем отца. Хотя на самом деле он был тем человеком, которого обманули больше всех.

— Не верь своим собственным хвалебным статьям, — говорю я ему.

Слова доходят до цели. Он отстраняется, хмурясь.

— Шарлотта, эта статья для тебя.

— Я не просила этого.

— Может, и нет, но она тебе нужна.

— Это мне решать.

Я иду в свою спальню. Он следует за мной.

— Не беги от меня.

— Я не хочу, чтобы мое имя мелькало в СМИ. Я не хочу ворошить прошлое. Разве это не мое решение?

— Да. Но это бегство от проблемы, а не ее решение, Шарлотта. Рано или поздно прошлое все равно тебя настигнет.

— Но тебе это помогает, — бросаю я через плечо.

— Не помогает. Не помогало. Я только учусь идти другим путем.

Он выдыхает, и я чувствую его разочарование.

— Ты помогла мне увидеть правильный путь.

Его раздражение отражает мое собственное.

— Как ты мог договориться о статье за моей спиной?

— Я не знал, что журналистка обратится к тебе напрямую.

Я качаю головой.

— Это не оправдание. Как ты мог не спросить меня, Эйден? Если бы она мне не позвонила, ты бы признался, что это твоя идея?

Ответ читается в его глазах. Он знает, что я бы не согласилась, если бы он спросил.

— Я сделал это ради тебя, — говорит он.

Я качаю головой.

— Тебе следовало поговорить со мной.

— Я говорю с тобой сейчас.

Это заставляет меня рассмеяться.

— Да, но уже слишком поздно, не думаешь?

Я собираюсь закрыть дверь, но он поднимает руку и ловко ловит ее.

— Шарлотта, — яростно говорит он. — Не убегай от меня.

— Мне нужно побыть одной, — отвечаю я. — Можно мне побыть в гостевой комнате, или мне лучше уйти?

Он отступает на шаг.

— Это не гостевая комната. Это твоя комната.

— Поговорим завтра, — отвечаю я и закрываю дверь.

Я запираю ее, зная, что он отчетливо слышит щелчок с другой стороны.

Глава 61

Шарлотта

Следующим утром я не выхожу из комнаты, пока не убеждаюсь, что Эйден точно уехал на работу. Уже далеко за одиннадцать, когда я, наконец, решаюсь выйти и обнаруживаю дом пустым.

Прохожу по элегантно оформленному коридору, по роскошной широкой лестнице и вхожу в просторную гостиную. Его дом всегда казался слишком большим для одного человека, слишком пустым. Он красивый, но немного бездушный. Как будто здесь никто не живет.