Бабочка в стекле (СИ) - Левашова Елена

‒ А музыка? Борь, я стесняюсь! ‒ выпалила она.

‒ Анечка, я рассмотрел уже всё, поверь... В тебе всё прекрасно! Тебе нечего стесняться, когда ты уже привыкнешь ко мне? ‒ прошептал он, легонько касаясь её щеки губами.

‒ Сценарий будет тот же? С разрыванием лифа? ‒ спросила она загадочно.

‒ Конечно... ‒ он увлёк её в спальню.

А его свадебный подарок лишил Анну дара речи. Утром Борис вручил ей коробочку для ювелирных украшений. Анна подумала, что это колье или ювелирный комплект, но там оказались ключи от машины.

‒ Любимый, ну зачем? ‒ она даже расстроилась. ‒ Моя машина меня вполне устраивает.

‒ Она не устраивает меня. Мне хочется баловать тебя, ‒ он нежно обнял её. ‒ Увидишь её на парковке... Такая красная, с бантом.

‒ Спасибо тебе... ‒ она обняла его, искренне благодаря. ‒ Это, наверное, очень дорого? А я ведь ещё столько должна...

Они не поднимали вообще тему финансов, но зная Колосовских, она готова была к брачному контракту. Эта тема тяготила её. Предложить брачный договор самой? Они жили всего несколько дней вместе...

‒ Ань, пожалуйста, давай поговорим. Я вижу, ты хочешь поднять эту тему... ‒ в его глазах она прочитала боль и разочарование. Он за локоть проводил её в гостиную. Они сели на уютный мягкий кожаный диван.

‒ Борь, мне ничего не нужно от тебя. Кроме тебя! Я не претендую ни на что. Вообще... Если ты сочтешь нужным, давай подпишем брачный договор. Я согласна на любые условия. У вас работают грамотные юристы, они сделают всё лучшим образом.

‒ Господи... ‒ он обвил голову руками, тяжело вздохнув. ‒ Неужели ты так относишься ко мне? До сих пор не доверяешь?

‒ Ну что ты! ‒ она запнулась, увидев, как он сокрушён. Совершенно растерянный, он изменился в лице.

‒ Ань, я предложил тебе свою заботу, защиту, и ты согласилась. Скажи, разве это не предполагает полного обеспечения нашей семьи мной как мужчины?

‒ Да, но... ‒ теперь уже она сидела с потухшим от неприятных эмоций взглядом.

‒ Я всё хочу делить с тобой... ‒ прошептал он. ‒ Чтобы всё мое было твоим... ‒ Аня виновато прильнула к его груди.

‒ Боря, а что скажут люди? Мой бывший муж оставил меня с долгами и договорами поручительства, которые я подписала. Это было глупо и неосмотрительно, но это факт! И вместо возврата денег я буду разъезжать на новой машине?

‒ Хочешь, я дам тебе деньги, закрой этот чертов долг, чтобы мы больше не поднимали эту тему? ‒ он вскочил с дивана.

‒ Нет, ты с ума сошёл! Не хочу! ‒ Анна вспыхнула и стала нервно расхаживать по комнате.

‒ Ты знаешь, я бы мог давно его закрыть и даже тебя не спросить! Но есть одна причина, по какой я это не делаю, ‒ он посмотрел на хрупкую испуганную Анечку, которая обернулась от неожиданности.

‒ Я понимаю тебя! Ты желаешь справедливости, и я тебя не осуждаю! ‒ она стояла возле окна, сомкнув руки на груди.

‒ Господи! Ань, не будь глупой! Я хочу, чтобы дело не бросали. Чтобы искали Юргиса, вот и вся причина. Как только финансовые притязания холдинга будут удовлетворены, Лисицына закроет дело. Неужели ты, правда, подумала, что я хочу, чтобы ты мучилась и годами работала, отдавая то, чего не брала? ‒ она так и стояла к нему спиной.

‒ Именно это я и делаю последний год... И буду делать, пока не рассчитаюсь. Я не могу иначе...

‒ Родная моя... ‒ он не выдержал и подошёл к ней, обняв её со спины и уткнувшись в её макушку. ‒ Любимая моя. А я так не хочу этого! Я сегодня же выведу деньги с моих зарубежных счетов, мы найдём способ, как это провести...

‒ Борь, нет! Я сказала, что против. Ты прав: я тоже хочу, чтобы нашли Юргиса, нашли тех, кто подорвал тебя, нашли убийцу Ирины! ‒ она закрыла лицо руками и тихо заплакала, прижавшись к нему. Он целовал её в лоб и волосы, нежно гладя по голове.

‒ Анечка, я люблю тебя... ты во всем можешь положиться на меня, маленькая!

‒ И я люблю... Очень... Только я очень опаздываю! ‒ она утёрла слезы и хитро улыбнулась.

‒ Мне тоже пора ехать. Давай вместе выйдем, ‒ он нежно поцеловал её мокрое от слез лицо. ‒ Ну так что ‒ принимаешь мой подарок? Или возвращать в салон? ‒ он гладил её по мокрой щеке.

‒ Ой, не знаю, а люди...

‒ Они скажут лишь, что у тебя хороший муж. Перестань уже, прошу тебя.

Борис вышел на улицу, водитель ждал его. Анна спустилась в лифте на парковку и увидела небольшой красный кроссовер Мерседес, перевязанный бантом. Она села в свою новую «подружку», примеряясь к её габаритам. На пассажирском сиденье лежали документы на машину и страховка. Анна взяла свидетельство, чтобы положить его в своё портмоне. В нем была фамилия её мамы!

‒ Мама! Ну и что, ты мне ничего сказать не хочешь? ‒ она позвонила маме. Включила зажигание и фары.

‒ Нюся, ну это же сюрприз! Боречка так старался! А тебе разве не нравится?

‒ Нравится! Очень!

В этом был весь Борис, благородный, заботливый. Анна жила эти дни, словно во сне, боясь просыпаться по утрам. Её изможденный трудностями мозг был запрограммирован на препятствия. По ночам она не выпускала Бориса из объятий, засыпая у него на груди под мерный стук его сердца...

Аня выехала из подземной парковки и увидела внедорожник Бориса. Он хотел убедиться, что жена приспособилась к вождению новой машины, и подождал её. Борис вышел под падающий предновогодний снег, а Анюта выскочила ему навстречу.

‒ Спасибо, спасибо тебе... мне очень нравится! ‒ она кинулась ему на шею, целуя его в лицо. Мягкие пушистые снежинки застревали на её длинных ресницах.

‒ Малыш, я так рад! Хорошие мы с твоей мамой конспираторы, да? ‒ он улыбнулся, хитро прищурившись.

Неужели в её жизни наступило долгожданное счастье, и Бог дал ей передышку, перестал испытывать? Как только Анна подумала об этом, Борис крепко прижал её и прошептал:

‒ Я давно не был так счастлив...

Счастье переполняло его… Борис торопился вечером после работы домой, чтобы увидеть её глаза, услышать нежный голос... Он просыпался ночью, чтобы притянуть Аню к себе, уткнуться в её затылок. Как хотелось ему удивлять, ухаживать, добиваться её, доводить её чувственность до накала, распалять страсть короткими сообщениями, заставлять томиться весь день в ожидании близости. Борис с нежностью пробуждал её утром от сна своим вторжением без прелюдий, слышал её протесты, тут же останавливался, извинившись. И тут же слышал её просьбы продолжать. Он был счастлив просто молчать с ней рядом, разговаривать, смеяться или страдать, грустить или праздновать, просто видеть её, смотреть на неё, когда она занята своими делами...

Анна испытывала облегчение от чувства близости Бориса, от его отношения к ней. Ей безумно нравилось гладить его горячую мускулистую грудь, слышать стук его сердца, засыпать в его объятиях, заводить с полуоборота, сделав при этом вид, что ничего не было, мило улыбаться, кокетливо отводить взгляд... Она испытывала тоску по нему, даже когда просыпалась рядом утром, с нетерпением ожидая его объятий, уверяясь, что он теперь принадлежит ей... Анюта была счастлива видеть его любовь, трепетную, нежную, его желание заботиться, оберегать, вместе разделять проблемы, поражения, победы и успехи. Ей так хотелось верить ему, гордиться им, любить искренне и нежно...

Они томились друг по другу, даже когда приходилось спорить или искать компромисс в разрешении любых ситуаций. И были бесконечно счастливы вместе…

Глава 23.

После утренней планёрки у начальника отдела Лисицына, озадаченная, вернулась в свой кабинет. Ей не давал покоя вопрос Орлова, заданный в ответ на её детальную расшифровку буквенного кода цилиндра. Сергей Юрьевич обладал выраженной способностью к визуальному восприятию. Порой Лисицыной казалось, что он не воспринимает её слова в должной мере. Они с Фёдоровым посчитали расшифровку, на которую явно, используя названия подставных фирм, указал преступник, полной и исчерпывающей.

Только вопрос Орлова пошатнул уверенность Валентины в этом. Слушая её доклад вполуха, он всматривался в буквенный код, напечатанный Фёдоровым на листе.