Улей. Уйти нельзя выжить (СИ) - Джиллиан Алекс "Алекс Дж"

— И как его открыть? — Кая раздраженно ударяет кулаком по металлу и прислушивается к глухому звуку. Внутри определённо есть полость, а значит, это не просто устрашающий литой реквизит. Гроб — настоящий, и она должна была сегодня в нем лежать.

— Какой смысл туда заглядывать? — по-прежнему недоумевает швед.

— Хочу выяснить, что эта тварь хотела со мной сделать, а потом мы положим его туда. Здорово я придумала?

— У тебя шок, успокойся. Не нужно ничего делать, — с тревогой вглядываясь в ее лицо, произносит Эйнар.

— Я же сказала, что в порядке, — отрезает девушка и озадаченно сводит брови. — Как, блядь, его открыть, — вслух размышляет она и переводит взгляд на труп. — Принеси мне его часы.

Пожав плечами, Эйнар идет выполнять ее приказ и заодно поднимает с пола платье. Вернувшись к Кае, он сначала протягивает ей одежду:

— Одень или вытрись, на тебя страшно смотреть.

— Не смотри, — фыркает она, грубо вырывая из его рук часы. — Сука экран заблокирован, — нажав на экран, раздраженно бросает Кая. Снова с ненавистью смотрит на дохлый кусок мяса. — Чтобы снять защиту, нужны его глаза, которых нет, — с усмешкой добавляет она. — Знала бы, отрезала его член и заставила сожрать.

— Кая, хватит, ты рассуждаешь, как маньячка, — строго выговаривает швед.

— С волками жить — по волчьи выть, — парирует пчелка, криво ухмыльнувшись.

— Дай я посмотрю.

Забрав у нее часы, он показывает на две автономные кнопки.

— Видишь?

— Мин собирался нажать одну из них, — кивает Кая.

— Вопрос — какую. Нажмем неправильную, вызовем службу безопасности, и тогда нам прямая дорога на минус второй этаж, — озвучивает Эйнар имеющиеся перспективы.

— А что там?

— Тюрьма. Я не был, но те, кто там подрабатывает, говорят, что обстановка так себе, — иронично ухмыляется он.

— Минус — это же под водой?

— Ага, — кивает парень.

— На рыбок можно смотреть, если, конечно, окна есть, — оптимистично заключает Кая.

— Окон нет, — отзывается он уже без улыбки.

— Ты, правда, думаешь, что Бут сможет это как-то прикрыть? — Кая выразительно обводит взглядом номер, потом показывает на себя. Ни горечи, ни сожаления, сухая констатация факта. — Нам, крышка, парень. Но мы можем побороться, — она поднимает нож, который все еще держит в руках. — Умереть в бою. Разве не об этом мечтает каждый боец?

— Каждый боец мечтает выжить, Кая, — качнув головой, он мягко забирает у нее оружие и убирает в карман брюк. — Придурок, как же я сразу не додумался, — выругавшись, Эйнар снимает с себя пиджак и накидывает на обнаженные плечи девушки.

— Забыла сказать, костюм тебе к лицу, — благодарно улыбнувшись, Кая проводит пальцами по его щеке, оставляя на них кровавые линии. — Мне жаль, что мы встретились здесь. С тобой бы я точно пошла на второе свидание.

— Правда? — на его лице расползается довольная мальчишеская улыбка.

— Абсолютная, — подтверждает она, уткнувшись лбом в его каменную грудь. Какое-то время они стоят неподвижно, слушая рваное дыхание другу друга и считая истекающие секунды. Пошевелившись первым, Эйнар поднимает руки, чтобы погладить ее по плечам, но его искренний порыв резко пресекают: — Не вздумай меня обнимать, я тебя еще не простила, и нажми уже, наконец, какую-нибудь кнопку.

— Готова рискнуть?

— Да, — отстранившись, уверенно кивает она. Сделав глубокий вдох и прикрыв глаза длинными ресницами, Эйнар надавливает пальцем на левую кнопку, исходя из того, что правую нажать быстрее. Где-то внутри гроба раздается механический щелчок, и крышка начинает медленно подниматься.

— О Боже, ты угадал, угадал, — подпрыгнув от нового выброса адреналина, Кая нетерпеливо хватается за край, пытаясь ускорить процесс, и натыкается на что-то острое. Несильно обрезав пару пальцев, она одергивает руки. Резко отпрянув, она врезается спиной в Эйнара.

— Подожди, не лезь туда больше, — взяв ее за плечи, парень властно удерживает девушку на месте.

Через несколько секунд металлическая крышка, оснащённая длинными лезвиями, полностью открывается, застыв в вертикальном положении. Окровавленные ножи смотрят прямо на них. Заглянуть внутрь можно только сбоку, но и так понятно, что кто бы там не лежал, он уже мертв.

— Ты уверена, что хочешь это увидеть? — тихо спрашивает Эйнар.

Вместо ответа, Кая осторожно подходит к пыточному устройству с безопасной стороны, и ее глаза расширяются от очередного приступа леденящего ужаса. То, что находится внутри… это даже не человек. Изувеченный монстр в женскими половыми органами. Таким его сделали не ножи, пронзившие насквозь огромное мужеподобное мускулистое тело. Смерть, какой бы чудовищной она не была, на такое зверство не способна.

— Что она такое? — прижав дрожащие пальцы к губам, Кая едва сдерживает рвотный позыв. На фоне этого Франкенштейна с лысым черепом и оскаленным в предсмертной гримасе заточенными зубами, могучая Айса, кажется ей настоящей красавицей.

Все тело и лицо женщины-монстра покрыто бугрящимися рубцами, словно ее грубыми стежками сшили из разных частей, длинные ногти на руках тоже спилены так, что напоминают звериные когти, нос вдавлен в череп, в нижней губе стальное кольцо, верхняя разорвана посередине, соски отсутствуют, половые губы… Нет, туда лучше не смотреть, иначе точно вырвет.

— Она с минус первого уровня, — хриплым голосом отвечает Эйнар, крепко держа Каю обеими руками. — Основатели и гости Улья предпочитают использовать привычные названия, а мы зовем их шершнями. Всех, без разделения по половой принадлежности. Они содержаться в общих клетках, вместе с мужскими особями. Их единственное предназначение — убийство. Друг друга и любого, кто окажется в их поле зрения.

— Но это же люди? — вопрос не кажется ей глупым, потому что то, что она видит, мало похоже на человека.

— Шерни давно забыли свои имена и кем являются на самом деле. Но когда-то они определенно были людьми, — развернув девушку к себе, Эйнар смотрит в ее окаменевшее лицо, покрытое синяками и ссадинами. — В Улье недостаточно просто выжить, Кая. Есть то, что гораздо страшнее гибели во время стрима.

— Я не понимаю… зачем… Что он хотел этим сказать? — сбивчиво бормочет Кая, остановив на нем застывший взгляд.

— Что тебя могла ждать та же участь, что ее, — кивнув на гроб, мрачно отвечает Эйнар.

— Могла? — едва слышно переспрашивает Кая.

— Породистые пчелы Улья не попадают на минус первый этаж. Ты больше не собственность Мина, а значит целиком и полностью принадлежишь корпорации.

— Верно подмечено, Эйнар, — шагнув в открывшиеся двери, бархатистым голосом произносит Бут.

Отпрянув друг от друга, парочка с опасением наблюдают за приближающимся к ним батлером. Как обычно одетый в строгий черный костюм без единого белого пятна, он движется намеренно медленно, бесстрастно отмечая своим вниманием многочисленные следы кровавой бойни.

Остановившись возле оцепеневшей пчелки, он мягко подхватывает ее подбородок, критически оценивая ущерб, а затем пристально смотрит в глаза.

— Кая, ты никогда не пополнишь ряды диких пчел, но минус второй уровень открыт абсолютно для всех, — говорит Бут какую-то дичь, но все тем же обволакивающим тоном.

— Что ты несешь? Мы же договаривались… — едва слышно выдыхает она, парализованная страшным предчувствием.

— О чем? — холодная жуткая улыбка расползается по дьявольски-красивым губам, в светло-бирюзовых глазах сверкает арктический лед. — Тебе что-то приснилось, пчелка. Поменьше фантазируй обо мне перед сном, иначе это может очень плохо кончиться. Хотя… — отпустив ее подбородок, Бут жестом приказывает войти стоящим в дверях надзирателям. — Уже кончилось, — усмехнувшись, он переключает фокус внимание на Эйнара и протягивает раскрытую ладонь. — Нож, — коротко бросает батлер.

Потеряв дар речи, Кая остекленевшим взглядом смотрит, как трутень без колебаний делает то, что ему говорят.

— На минус второй ее, — передав оружие одному из парней, Бут отступает в сторону, чтобы не мешать своим псам выполнять приказ.