Ольга Резниченко - Черта
(черт! лишь бы не переиграть!)
— Пойми, сколько бы ты концертов не устроила мне, все равно не будешь интересна.
Ты не можешь дать мне то, что есть у них…
(несмело обернулась к сидящему рядом мужчине).
Вдруг резкий толчок…
— Ну и вали к своим уродам, — упала, упала я на него, невольно уткнувшись лицом в грудь.
(спешно обернулась, пытаюсь подняться)
— Да пошла ты, больная сука. Зачем сюда притащила меня? Чего добиваешься?
— Любви, — дернула за руку на себя, вновь жадно обняла. — Любви, Лерочка…
— А я тебя — НЕ ХОЧУ! — выплюнула едко слова.
Гневная пощечина вмиг влипла в лицо, и тут же Шаен оттолкнула меня от себя, как что-то гадкое — невольно попятилась я (жадно махая руками пред собой, в стараниях удержаться на ногах, в попытках схватиться за девушку) — но тщетно:
споткнулась — и тут же упала на пол, в ноги сидящим.
… Тихий треск, обиженное цоканье бусинок по полу… могли означать лишь одно — моментально побледнела, посинела я, осознавая ужас происходящего — я натворила плохое, что-то очень плохое.
— Ты порвала мне платье?? — вдруг неистово завопила, завизжала Шаен, давясь яростным гневом.
— Ну, всё сука. Концерт окончен!
(тяжело сглотнула я, осознавая свой искренний, не наигранный приговор;
невольно вжалась спиной в диван, скрутилась калачиком, спрятала лицо в ладони — ожидаю казнь)
Дикий, желчный, больной смех босса вмиг нарушил воцарившуюся тишину.
(остальные же были в немом замешательстве: ждали… занятную расправу взбешенной любовницы надо мной…)
Но я понимала, понимала, что сейчас всё будет намного хуже.
Я наступила пантере на хвост…
… слышала, чувствовала все ее движения,
даже с закрытыми глазами — отчетливо осознавала:
вытянула, вырвала из-под своего платья пистолет; череда глухих залпов — и тихие стоны разлуки души с телом.
Ждала, ждала, когда станет и во мне пусто. Легко и тихо, когда колкий выстрел в голову покончит со всем происходящим…
… но ничего, ничего подобного не случалось. Даже боли не появлялось.
Один лишь страх серебристой ртутью разлился по венам и застыл.
Смех старика резко стих.
— Ну, а теперь… здравствуй. Бобби.
(едко прошипела Шаен)
Еще мгновение — и непонятный шорох заставил меня распахнуть веки, оторвать ладони от лица — и взглянуть на творящееся.
Вокруг, вокруг были одни трупы. Даже сейчас я… прижималась к мертвой девушке…
(нервно отпрянула вбок; отползла на четвереньках в центр комнаты — замерла; взглядом прикипела к Шаен)
Та сидела на столе (в позе лягушки), и жадно всматривалась в глаза старику, замершему, застывшему в ужасе.
— Признайся, где Лютик — и будешь жить, а "нет"… — вдруг уткнула дуло пистолета ему в лоб, — и я исполню твои самые страшные кошмары.
Мгновение — и вдруг распахнулась дверь.
(испуганно обернулась я)
Ким?
Живо присел рядом.
— Ты как? — прошептал мне на ухо.
— Н-нормально.
— Вставай, давай, — бережно обнял за талию и помог подняться.
— Я тебе ничего не скажу. А через несколько минут сюда заявиться моя охрана… и снесет вас всех к чертям собачьим.
— Милый мой, мне и минуты хватит, чтобы с тобой расправиться… а с тем задором, который ты во мне заварил, это будет… очень жестко.
Говори!
(и вмиг выстрелила ему в плечо)
Дико, жалобно заныл.
— Тише, пупсик. Иначе придется тебе язык вырвать. И ответы уже будешь писать на бумажке.
— Его все равно нет в стране…
— Не ври, котик. Не ври мне… Все уже давно знают, что прилетел Мартин еще вчера вечером, и где-то рядом с этим клубом обосновался.
— Я не могу сказать…
Еще один выстрел — в коленную чашечку.
(резко отвернулась я — ужас колотил гвоздями в черепную коробку, взывая к тошноте и лихорадочной дрожи;
уткнулась лицом Киму в плечо
— промолчал, лишь несмело обнял одной рукой за талию и прижал к себе)
— Поверь, Лютик не стоит твоих мучений…
— Если я скажу, то мне не жить.
— Мальчик мой, ты такой наивный. Поверь, когда я до него доберусь, единственное, что там потом останется — так это кучка пепла.
Некому будет приказы отдавать.
Еще выстрел — завыл, заныл…
— Говорила мама, пользуйся виагрой… пока есть еще чем играть. А ты все наблюдаешь, да наблюдаешь.
Поверь, еще одна попытка промолчать — и уже точно лишишься своего мужского достоинства.
— Ой, не, не, не, — жалобно запричитал, видимо от прямого, неопровержимого напора, намека силой, Шаен. — Заброшенная шахта на севере. Дайвенс Штрассе.
— Вот так бы сразу.
… выстрел — и тут же всё стихло.
(испуганно обернулась я — мертв)
— Чего уставились? Быстро на выход, пока Лютик еще не сбежал.
Глава Семидесятая
— Чур, я поведу! — весело вскрикнула Шаен.
Промолчал, лишь покорно отдал ключи.
А я стою, стою у черного выхода из клуба, скрестила руки на груди, дрожу от холода и страха, от жути и предела чувств, дрожу и молча наблюдаю за происходящим.
— Лера? Ты чего там приросла? Едешь с нами? Или тебе уже Лютик не нужен?
— Н-нужен, — едва слышно прошептала я (выстукивая зубами)
— Так садись. Или ты опять… на такси будешь добираться? — язвительно рассмеялась девушка.
(тяжело сглотнула;
за и против)
Робкое движение — себя столкнула насильно с места, и пошагала к машине.
Ким любезно открыл заднюю дверцу.
Залезла внутрь.
(тут же обошел-облетел авто, и уже с другой стороны плюхнулся на сидение, рядом)
— Эм, а со мной сидеть спереди что ли страшно? — возмущенно уставилась на нас Шаен. — Или чего все назад убежали?
— Н-не люблю ездить спереди, — несмело прошептала я.
(рассмеялась)
— А как же ты тогда водишь автомобиль?
— Я не умею.
— Как??? Вообще?
— Вообще.
— Чего же вас там, в Академиях Ириса, учат?
