Лия Флеминг - Открытка
Каждый день Калли практиковала нечто похожее на своеобразные упражнения для ума. Она брала какой-нибудь отрезок из своей прошлой жизни и начинала мысленно вспоминать его почти по минутам, стараясь не упустить ни одной подробности, особый акцент делая именно на приятных событиях и счастливых мгновениях. Она представляла себе сверкающую под солнечными лучами поверхность озера неподалеку от Далраднора. А как красиво блестит на солнце снег, покрывающий вершины окружающих гор! Потом она начинала мысленно блуждать по комнатам старинного дома, медленно обходила этаж за этажом, выходила в сад, втягивала ноздрями сладковатый запах роз, отправлялась на конюшню и снова скакала верхом на Гекторе, как когда-то в далеком детстве. Или вместе со своими закадычными друзьями, братьями-близнецами Лэрдами, детьми местного фермера, карабкалась высоко на дерево и устраивала там наблюдательный пункт. Но вот она уже взрослая, самостоятельная барышня и направляется поездом в Глазго, а там с удовольствием наведывается во все местные универмаги. Отдельный поход – в знаменитый ювелирный магазин «Аркадия». Сколько там уникальных украшений! Она вспоминала, как пахнет мел и чернила в классной комнате мисс Камерон. В эти мгновения душа ее покидала замкнутые стены камеры и парила над окрестностями Шотландии.
Но такие мысленные путешествия были удовольствием, которое еще нужно было заработать. Ежедневно час интенсивных физических упражнений, растяжек, приседаний, различных гимнастических поз – все для того, чтобы укрепить слабеющие мышцы и восстановить нормальное дыхание. Когда-то она на чем свет ругала тренера за то, что тот гоняет их до седьмого пота и на каждом новом занятии неуклонно поднимает планку нагрузок, но теперь она понимала, что упражнения – это ключ к спасению собственной жизни. Она с силой вдавливала руки в стену, напрягая грудную клетку, занималась бегом на месте, но при этом строго следила за тем, чтобы не перегрузить себя. На одной баланде далеко ведь не убежишь, поэтому все упражнения она старалась выполнять в щадящем режиме. Иногда ей разрешали принять холодный душ. Она с наслаждением растирала тело под леденящими струями воды, смывала с него грязь, срывала с себя разъеденные вшами лохмотья. После того как вес ее тела стал критическим, у Калли прекратились месячные, чему она была несказанно рада. И все же чувствовала, как постепенно тает и медленно умирает в этой вонючей дыре.
Порой выдавались более или менее сносные дни, а иногда было невыносимо тяжело. Снова и снова она начинала жалеть себя, мысленно прикидывать, что потеряла и что оставила дома. Но более всего угнетало осознание того, что все ее усилия были напрасными. По сути, чего она добилась? Чье-то предательство, провал и ужас от понимания того, что, скорее всего, она уже никогда не увидит своего сына. От этих черных мыслей голова наливалась свинцом, и Калли приходилось пускать в ход все остатки силы воли, чтобы не сойти с ума. Оставалась только надежда, что когда-нибудь придут союзники и освободят заключенных.
В последнее время участились авианалеты. После одного из таких ночных рейдов дверь в ее камеру вдруг распахнулась, и на пороге показалась надзирательница. Она громко скомандовала ей одеваться.
– Schnell. Alles einpacken!
Команду собирать свои вещи можно было расценить как шутку. Что паковать? В ветхой наволочке лежали все ее пожитки: смена белья, Библия, огрызок зубной щетки. Неужели это конец? Или ее отпускают? В такое невозможно поверить!
– Я свободна? – спросила она так, на всякий случай.
Надзирательница зашлась от смеха.
– Таких агентов, как ты, никогда не выпускают на свободу живыми. Пришел специальный приказ из Берлина. Тебя переправляют куда-то в Германию, в более безопасное место. Поторапливайся! Группа сопровождения уже ждет тебя! – Женщина вдруг отвела глаза в сторону и прошептала едва слышно: – Там, куда тебя отправляют, на одном везении не продержишься!
Калли вместе с группой других женщин затолкали в крытый грузовик без окон и повезли куда-то в сопровождении большого числа охранников. Потом пересадили в товарный поезд, запечатали все выходы в вагоне, и поезд тронулся и пошел куда-то на восток. Ехали долго, несколько дней и ночей. Наконец, измученных, обессилевших, голодных женщин вместе с котомками выгрузили из товарняка и погнали пешей колонной в сопровождении многочисленных женщин-надзирательниц куда-то дальше. Они шли много километров, пока впереди не замаячили железные ворота трудового лагеря, расположенного к северу от Берлина. Местечко под названием Равенсбрюк. Калли даже отдаленно не могла представить себе в полной мере того, что ожидает их за этими коваными воротами.
Добро пожаловать в ад! Женский концентрационный лагерь Равенсбрюк ждет вас!
25
Дезмонд задул все шесть свечей на праздничном торте по случаю своего дня рождения. Мима испекла бисквит в форме автомобильного руля, обсыпав его сверху настоящей шоколадной пудрой и разукрасив цукатами и фруктами. Джесси подарила красивую книжку-раскраску и связала ему новый свитер, пустив в дело пряжу из старого маминого джемпера. Все мамины вещи аккуратно хранились в сундуке, терпеливо дожидаясь ее возвращения домой. Бабушка Фиби подарила внуку целый фунт стерлингов, чтобы он потратил деньги на то, что захочет, присовокупив к подарку еще и неотоваренные купоны на конфеты. Он пригласил на чай трех своих одноклассников, и они гоняли в футбол во дворе, пока не прозвучал гонг, приглашающий всех к столу.
Дезмонду нравилось чувствовать себя взрослым и вполне самостоятельным человеком. Ему целых шесть лет! Огорчало лишь отсутствие друга Жака. Но семейство Лапланш уже покинуло Англию и вернулось домой. После их отъезда дом опустел, в нем стало непривычно тихо… и скучно. Совсем скоро уйдет и Джесси. Дезмонд уже совсем взрослый мальчик, и няня ему не нужна. Когда мама вернется домой, его отошлют в какую-нибудь закрытую школу. Так говорит бабушка. Но лично его вполне устраивала и деревенская школа. Он сейчас ходит в класс мистера Пиарсона и уже научился читать. Свободно читает все те объявления, которые регулярно вывешивают на доске объявлений возле церкви, а также все этикетки в местных лавках.
Когда он вырастет, то тоже станет летчиком, как сержант Кейн, жених Джесси. Он высокий, сильный, и форма у него красивая, вся в ремнях и нашивках. А ремни так поскрипывают при ходьбе! Сержант Кейн принес ему небольшие кусочки обломков от немецкого самолета, Дезмонд потом выменял их в школе на разноцветные стеклянные шарики.
Одно Дезмонду не очень приятно: сержант все время насмехается над его кудряшками. Он даже пообещал лично постричь Дезмонда под ежик. Дескать, со своими локонами он – вылитая Шейла. Так в Австралии, по его словам, называют всех девчонок. Но Дезмонд только удивлялся, слушая бравого сержанта. Вот, к примеру, в его классе есть девочка, которую зовут Шейла Прентис, но она – ну ни капельки! – не похожа на него.
