Светлана Щурова - Песчинка на ветру
Валерия просыпается, хватает ртом воздух, слышит своё сердцебиение, приподнимается на подушке и открывает глаза.
«Денис! Бомба!»
Сон и реальность перемешались. В голове возник образ любимого сероглазого мужчины – и жуткий взрыв на заправке.
«Паша сказал – через девятнадцать часов. Взрыв случился в восемь сорок, так установили эксперты. Если отсчитать назад, то таймер был взведён в…»
Она быстро встала, взяла листок бумаги, ручку, облокотилась на подоконник и стала записывать в столбик цифры. Двадцать строк. Получилось 13:40.
«Что было в тринадцать сорок накануне?»
Воспоминания тех дней медленно выплывали из памяти.
«Я работала в тот день в мастерской. Где-то в районе обеда позвонил Дэн. Я поехала в кафе. Как же оно называлось? «Венера»… «Юнона»… «Аврора»… Точно, «Аврора»! Во сколько же это было? В час или в два… Я помню, что спешила, мне нужно было вернуться в мастерскую к… к половине третьего. Да-да! Я ждала Ольгу Михайловну, она обещала прийти к этому времени. В училище как раз пара закончилась, и она сразу же пришла. Значит, обед не мог быть в два. Получается, мы встретились в час дня. Я обедала с Денисом. Значит, он ни при чём!»
Она выдохнула. Но внутри стало ещё тревожнее.
«Надо прокрутить события того дня до конца. Итак, я подъехала к кафешке. Денис сразу заскочил ко мне в машину. Даже не дал припарковаться. Он показался мне немножко суетным, немножко взволнованным. Что-то подарил. Кажется, серьги. А потом всё время смотрел на часы. Во время обеда оставил меня одну…»
Её брови нахмурились, она пыталась вспомнить.
«Куда же он уходил? Мыть руки? Нет. Он попросил у меня ключ от машины!»
Голова Валерии закружилась, она едва удержалась на ногах.
«Он что-то забыл в моей машине. Перчатки? Шапку? Шарф? Шарф! Точно! Боже мой… Он специально оставил в машине шарф, чтобы поменять зарядники! Нет! Это невозможно! Это безумие! Он не мог!!!»
Но часть её сознания понимала, что это сделал он. Сейчас нужно было успокоиться, взять себя в руки. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Так учил её Макс: «Когда тебя переполняют эмоции – зло, ярость, негодование, – самый простой и действенный способ обрести спокойствие духа – начать глубоко дышать».
Она ощущала своё тело, смотрела на комнату, в которой находилась, слышала звуки с улицы, свежий воздух заполнял её лёгкие. Но внутри – там, в сердце, – там стало пусто. Исчезли эмоции. Исчезли желания. Она понимала: нужно выяснить всё до конца, поставить точку. Приняла душ, переоделась и поехала в квартиру Дэна.
Уже не имел никакого значения уютный дворик, весь заросший зеленью. Приятные воспоминания не охватили её, даже когда она поднималась по ступенькам на нужный этаж. Её сердце осталось там, во сне, в этих странных развалинах, в той жуткой комнате, где все тайны наконец раскрылись.
«Как же я ошибалась, думая, что тот незнакомец в зеркале – Макс! Разве от него исходила смертельная опасность? Он всегда был моей судьбой! Он и дети. И даже сон, тот страшный сон, был мне в помощь – чтобы я держалась подальше от Серова… Как же я была слепа! Как доверчива! Боже мой, неужели это правда?»
Стоя у двери, она почувствовала, как у неё дрожат руки. Всё тело похолодело. Страх вернулся.
Она должна найти доказательства. Что-нибудь, подтверждающее её подозрения. Иначе она просто сойдёт с ума!
Громко хлопнув дверью, она сразу кинулась к столу. Кипа бумаг. Она никогда не прикасалась к предметам, лежащим на столе. Ни когда жила с Максом, ни сейчас, будучи женой Дэна. Это было равносильно вскрытию чужих писем. Вмешательство в самые потаённые части души. Так она считала раньше. Теперь же она судорожно перебирала каждый клочок. Чертежи, схемы, какие-то вычисления…
«Что я ищу? Я даже не знаю, что ищу!»
Она была на грани истерики. Развернула большой лист формата «А2». План. План какого-то сооружения. Она внимательно вглядывалась в чертёж. Справа и немного вниз, в нескольких сантиметрах от центра, красной ручкой обведен прямоугольник. Какое-то помещение – без окон, но с дверью.
«Что же это?»
Она осмотрела чертеж по внешнему краю. В правом нижнем углу значилось: «План № 5 подвального этажа». В верхнем углу – бледно-синий штамп, на котором она с трудом разобрала: «Управление капитального строительства. Завод “Красный Октябрь”».
«Красный Октябрь»! Тот самый завод, где нашли Макса!
Она не видела то помещение, где умер Макс, она не видела планов, что были у полиции. Но она знала: это случилось там, в этом отмеченном красным фломастером закутке.
В голове Леры всё чётче и чётче проявлялась картина минувших событий. Забытый шарф в её машине. Странный «зарядник»…
«Он не подумал о том, что в машине может быть не Макс, а я с детьми! Он не предусмотрел это. Он – убийца моих детей! Хоть и невольный, но убийца. А я? Как же я не поняла, что он задумал? Он же мне обещал! Обещал, что всё будет хорошо, что он решит проблему! Разве я могла предположить такое? Единственное, что я могла себе вообразить – разговор двух взрослых мужчин. Боже ты мой! Как он мог решиться на такое? И даже неудачная попытка его не остановила. Шёл до конца. Заманил Макса на заброшенный завод и оставил там умирать – без еды, воды и тепла! Какая жестокость – убить человека! И как я могла жить с таким, любить такого? Как я не разглядела в нём хладнокровного убийцу? Что ты наделал, Денис! Что ты наделал!»
Валерия упала лицом на диван, рыдая и колотя подушку изо всех сил.
Когда слёзы иссякли, а костяшки пальцев свело судорогой от напряжения, Валерия медленно прошла в ванную и долго стояла, опустив руки в раковину, время от времени споласкивая лицо. Она посмотрела на себя в зеркало – волосы растрепались, глаза покраснели, уголок рта подёргивался.
«Неужели виновница всего – я? Из-за его любви ко мне погибли дети и Макс».
Её лицо перекосилось, глаза смотрели сквозь узкую полоску сощуренных век.
«Нет, нет и нет! Это не из-за любви ко мне! Любовь не может быть такой жестокой. Это простой эгоизм, безудержное желание иметь в собственном распоряжении предмет своей страсти! Я – его наваждение, страсть, его безумие. Но не любовь!»
Она стояла над раковиной, смотря, как струя воды растекается ручейками по тонким пальцам, слушала, как сердце постепенно замедляет бешеный ритм, и ощущала, как внутри неё образуется пустота, заставляя не только сердце, но и лёгкие, голову, руки и ноги сжиматься. Из неё будто кто-то невидимый вытягивал душу, как из пакета вытягивают воздух и он, сжимаясь и обволакивая содержимое, превращается из мягкого и податливого в плотный и несгибаемый. Казалось, ещё немного – и она лопнет от давления этого вакуума, разлетится множеством клочков по уголкам вселенной. И она хотела этого, хотела исчезнуть и больше никогда ни о чём не думать, не знать, не чувствовать…
