Татьяна Тронина - Звезды на ладони
Он обещал, что Альбину оправдают. Возможно, ее даже освободят до суда, поскольку здоровье его подзащитной вызывает серьезные опасения.
Рая с Лилей ликовали, и Надя тоже пыталась радоваться с ними. Именно пыталась – потому что на самом деле никакой радости она не испытывала. Она не могла представить, что будет потом, когда Альбина окажется на свободе...
«О чем мы будем с ней говорить? Станем ли встречаться, как раньше? Нет, как раньше – уже невозможно... О, каким прекрасным было прошедшее лето – мы сидели на открытой веранде ресторана «Темные аллеи» с видом на парк и болтали. Я, Лиля, Рая и Альбина. Четыре лучшие подруги. Четыре грации – каждая в своем роде, одна дополняет другую! И все было хорошо... Мы придумали провести вместе каникулы. Дамские каникулы. Райка тогда еще любила своего Колесова, несмотря ни на что. Она жизни не представляла себе без него – ей в голову не могло прийти, что она полюбит другого и ей придется покинуть страну. Я еще не знала, что Лиля была любовницей моего мужа. Не знала я также, что любовницей она стала из-за Райкиных интриг. И еще я даже вообразить себе не могла, что у меня будет любовником Алькин муж. И на что способна сама Алька, кроткий ангел во плоти, если заставить ее ревновать... Мы сидели на веранде и смеялись, а впереди нас ждали измены, разочарования, смерть. И совсем немного любви...»
Зазвонил телефон, прервав невеселые Надины размышления.
– Шелестова, ты чего делаешь? – Голос Лили, взволнованный и тревожный. – А впрочем, неважно... Собирайся, я заеду за тобой через полчаса. Альке стало хуже.
– Как?!
– А вот так. Утром был консилиум – положение практически безнадежное. Дитрих хлопочет о том, чтобы перевести Альку в обычную клинику – ну, из тюрьмы то есть. Но, похоже, это не имеет смысла. Врачи говорят, что она не выдержит переезда. Ей осталось всего ничего. – Лиля напряженно замолчала.
– Не может быть... – растерянно прошептала Надя. – Говорили же, что, если сделать операцию...
– Раньше надо было думать об операции! – сухо возразила Лиля. – Сейчас уже поздно.
– Господи, бедная Алька...
– Да дура она набитая, наша Алька! – вдруг взорвалась Лиля. – И о чем она только думала!.. Довела, можно сказать, сама себя до ручки...
Лиля ругалась от бессильной досады.
– В общем так, Шелестова, через полчаса буду. Жди...
Лиля заехала за ней, и они помчались к тюрьме. Там их встретил Дитрих Вердин. Надя впервые увидела известного адвоката живьем, а не на экране телевизора – он оказался действительно обаяшкой, правда, довольно невысокого роста. Дитрих помог подругам выписать пропуска. Рая должна была подъехать позже.
Обычная палата, практически ничем не напоминающая тюремную. Разве что вот решетки на окнах...
Альбина лежала бледная, с огромными тенями под глазами и тяжело, с усилием дышала. Что-то вроде улыбки пробежало по ее губам, когда она увидела перед собой Надю с Лилей. Пальцы ее беспокойно затрепетали поверх простыни, словно она хотела о чем-то спросить.
– Рая чуть позже будет, – поспешно сказала Лиля.
– Надя... – с усилием произнесла Альбина. – Подойди ближе...
– Что, Аля?
– Видишь... ты видишь, что ты со мной сделала? – Альбина пронзительно посмотрела на Надю – и той вдруг стало страшно. Это было оно, то самое, чего Надя больше всего боялась...
– Алечка, прости!
– Нет. Ты... На самом деле это ты преступница. Ты убила Леона, ты убила меня! Так и знай...
Надя отошла к окну. Там ничего не было видно, кроме клочка серого неба и высокой серой стены, поверху которой змеилась проволока. «Вот так. И зачем я здесь? Затем, чтобы услышать эти ужасные слова? И помнить о них всю жизнь?» Надя представила себе свое дальнейшее существование – с мыслями о собственной вине, с тяжеленным камнем на шее, который не сбросить, от которого не избавиться... Лучше уж и ей сразу умереть.
Лиля тем временем, склонившись над Алькой, о чем-то негромко говорила той. Она целовала Альбину, осторожно пожимала ей руки и все время бормотала – со стороны было похоже, будто она шепчет молитву или заклинание.
«Она добилась своего – она меня уничтожила. Я посмела любить Леона, и вот мне наказание – вечно тащить на себе груз вины. Алька умный человек, она прекрасно понимает, в какую почву брошено зерно. Хоть я и знаю, что не во мне было дело, да и не в Леоне (скорее, так распорядилась судьба, заставившая нас полюбить друг друга), это не имеет никакого значения. Она сказала, что я виновата, – значит, так оно и есть... Ну зачем, зачем я приехала сюда? Я сойду теперь с ума...»
– Пора. – В палату заглянул тюремный врач – мрачный молодой мужчина с бородой веником. – Больной надо отдохнуть.
Лиля, продолжавшая о чем-то лихорадочно шептать Альбине на ухо, вздрогнула.
– Еще минутку... Аля, пожалуйста, пожалуйста... сейчас или никогда! Ты сама знаешь – потом поправить что-либо будет невозможно!
«О чем это она? – равнодушно подумала Надя. – Впрочем, какая разница...»
– Наденька, подойди сюда, – вдруг позвала ее Лиля. – Алечка хочет тебе кое-что сказать.
Надя снова подошла к кровати. Альбина посмотрела на нее все так же пронзительно, с торжеством, но потом ресницы у нее задрожали.
– Надя... – тихо сказала она.
Лиля немедленно отодвинулась назад, уступая место Наде.
– Что, Аля? – Надя наклонилась к подушке, на которой лежала голова Альбины.
– Ты не бери в голову... Это я так, от злости... – с трудом дыша, продолжила Альбина. – Никого ты не убивала.
– Алечка, милая, прости!
– Погоди, не перебивай... Я не знаю, кто во всем виноват...
– Да никто не виноват, никто! Просто так получилось!
– Пусть так – неважно... Я о другом, я вот о чем... Я тебя люблю. Я вас всех люблю...
– Алька, я тебя тоже люблю!
– Нет, нет... Никто не любил меня так, как я этого хотела... Вот что обидно! Как бы я хотела, чтобы Леон... – Альбина замолчала, и слезы покатились у нее из глаз. – Чтобы Леон любил меня так же, как тебя. Но не получилось... Я вот все думаю – есть ли тот свет, есть ли бог... Простит меня бог, как ты думаешь?
– Конечно, Алька! Конечно, простит!
– А ты?
– И я... – Надя наклонилась и поцеловала ее во влажный теплый лоб.
* * *В начале марта уезжала Рая.
Подруги собрались в последний раз вместе накануне ее отъезда в Надиной квартире.
Рая выглядела озабоченной и веселой, словно ее ждало впереди интересное приключение. Она ни о чем не жалела, она боялась только одного – забыть что-нибудь нужное...
– Славка с Вовкой так ничего и не поняли, – призналась Рая. – Бегают, носятся... Я им сказала – соберите чемоданы, а они в эти чемоданы стали мамины вещи запихивать. Ее шиньон, ее коллекцию половников... Еле отняла. Беда с этими мальчишками!
