Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница
Роберт был обижен и растерян. Благодаря счастливому случаю как раз в это время отправлялась почтовая карета, на которой Сара смогла ускользнуть от него. Она заплатила кучеру из тех денег, что миссис Хоуп, играя свою роль в этом спектакле, вручила ей, дабы расплатиться в Бирмингеме за белье. Когда она полезла в полученный кошелек за деньгами, то обнаружила там маленький сложенный листок бумаги. Уже сидя в карете, Сара достала его и развернула. Это была записка от миссис Хоуп.
«Милая Сара!
Я так рада за тебя! Джонстон – прекрасный человек, и я желаю вам обоим прожить вместе много радостных и счастливых лет! Прими этот кошелек, как небольшой свадебный подарок от всего персонала Айронвуд-Парка. Я настаиваю, чтобы ты взяла отгул на недельку и провела ее, наслаждаясь жизнью со своим мужем.
С любовью
Милдред Хоуп».
Тяжело вздохнув, Сара сложила записку и засунула ее обратно. Как только она вернется домой, ей нужно будет вернуть все деньги.
Ее план был прост. Она вернется в Айронвуд-Парк, чтобы закончить там все дела. Как только Саймон женится, ее попросят удалиться оттуда. Но к тому времени Сара надеялась быть уже далеко от этого места.
Перед отъездом она собиралась рассказать Саймону о своей беременности. Она не хотела им манипулировать или угрожать ему. Просто Сара считала, что он имел право знать о том, что скоро станет отцом.
И вдруг карета резко остановилась.
– Что случилось? – спросила Сара, ни к кому конкретно не обращаясь.
Миссис Джонс, вторая пассажирка кареты, воскликнула:
– Нет, это невозможно! Теперь мы точно опоздаем!
Молодой человек, имени которого Сара так и не вспомнила, отодвинул занавеску и выглянул наружу. Затем он повернулся к остальным и сообщил, широко раскрыв глаза:
– Там человек верхом на лошади. Вид у него довольно дикий. Мне кажется, нас грабят!
Миссис Джонс прижала свои кулаки к лицу.
– Разбойник? – пропищала она.
И тут снаружи раздался крик:
– Сара? Сара Осборн?
Все трое пассажиров разом уставились на нее. Она медленно подняла на них глаза.
«Боже мой! Роберт, что же ты делаешь?!» Сара решила, что Роберт догнал ее, чтобы устроить сцену прямо посреди дороги.
Дверь кареты резко распахнулась, и все пассажиры разом вздрогнули. На них с перепачканного лица с диким выражением смотрела пара ярких зеленых глаз.
Человек выглядел очень грязным, мятым и взъерошенным, но это был не Роберт Джонстон. В дверях кареты стоял герцог Трент!
Он пытался что-то разглядеть в полумраке кареты. Все пассажиры смотрели на него, затаив дыхание. Наконец он увидел Сару.
– Са… ра, – с трудом, задыхаясь, выговорил он и протянул ей руку.
– Ва-ваша светлость?! Что вы здесь делаете?!
– Я приехал за тобой, – просто сказал он.
Сара потрясла головой и поморгала, чтобы убедиться, что все это не сон и что перед ней действительно стоял Саймон, а не Роберт. Она не могла поверить в это. Как такое возможно?!
– Но… почему?
Саймон грустно улыбнулся, затем, взглянув на остальных пассажиров, сказал:
– Ты не могла бы выйти ненадолго?
Она оперлась на его руку и спустилась на пыльную землю. Он отвел ее в сторону. Повернув голову направо, Сара заметила его лошадь, покрытую пеной и стоявшую, понуро опустив голову. Видимо, герцог очень сильно спешил.
Сара смотрела на него с беспокойством.
– Я ничего не понимаю.
Сара не могла себе представить, что заставило герцога гнаться за ней в такую даль.
Он смотрел на нее сверху вниз, и его взгляд постепенно успокаивался и смягчался. Саймон взял Сару за подбородок и повернул ее голову к себе.
– Я так по тебе соскучился, – прошептал он.
Саймон никогда не позволял себе ничего подобного на людях. Сара чувствовала устремленные на них взгляды со стороны кареты.
– Ч-что… Что вы… – Она даже начала заикаться.
Тогда Саймон наклонился и поцеловал ее, и Сара забыла о глазах, наблюдающих за ними. Она забыла, что стоит посреди дороги. Забыла, что он должен жениться на другой.
Сейчас существовал только Саймон – и его мягкие губы, робко ищущие и пробующие, нежно завоевывающие ее.
Сара обняла герцога и ответила на поцелуй, вложив в него всю свою любовь, все свои тайные надежды и желания.
А потом они просто стояли, склонив друг к другу головы, отстранившись от всего мира. Они слишком долго не решались на это.
И это было прекрасно!
А потом реальность начала постепенно возвращаться. На них изумленно смотрели люди, которые слышали, как Сара назвала Саймона «ваша светлость». Они стояли посреди дороги где-то на севере Англии.
Сара не была уверена, что Саймон сейчас отдавал себе отчет в своих действиях. Это было совсем не похоже на него. Обычно он никогда не вел себя так открыто, всегда помнил об ушах и глазах вокруг, которые готовы превратить любое его действие в скандал.
Нехотя она отстранилась от него. Он убрал руки от ее лица.
– Я не понимаю, – прошептала Сара.
– Почему? – Саймон выразительно глянул на ее живот. – Почему ты не сказала мне, Сара?
Она напряженно замерла.
– Кто? – выдохнула она.
– Никто мне ничего не сказал. – Саймон покачал головой. – Я сам догадался и сделал вывод из того, что говорил мне твой отец.
Она закрыла глаза.
– Ну почему ты не сказала мне? – повторил он.
– Я не хотела ставить вас в неловкое положение, – глухо ответила Сара. – Не хотела заставлять вас делать выбор, который мог бы повредить вам… и вашей репутации.
Саймон сжал ее руки. Его глаза смотрели строго.
– Моя репутация не имеет значения по сравнению с тобой! Ты понимаешь это?
Она мрачно посмотрела на него и покачала головой.
– Я люблю тебя! – сказал Саймон, дыша глубоко и взволнованно.
Сара прищурилась, пытаясь по выражению лица понять, насколько он искренен. Саймон смотрел открыто и честно, и у нее перехватило дыхание.
– Я люблю тебя! – повторил он. Потом еще раз, уже громче: – Я люблю тебя!
Саре стало тяжело дышать. Саймон сказал это так громко, что, наверное, услышали все люди, смотрящие на них. Почему так мало воздуха?! Она тяжело, рывками хватала его ртом.
Сара молчала, не в силах говорить от нахлынувших эмоций. Она смогла выдавить лишь одно слово:
– Почему?
Саймон удивленно моргнул, затем покачал головой и улыбнулся, показав свои замечательные ямочки.
– Почему я люблю тебя?
– Да… Почему?
– Причин слишком много. Боюсь, всей моей оставшейся жизни не хватит, чтобы все их понять. Сейчас я могу сказать, что… Ты добрая, честная и верная. Ты видишь во мне не герцога, но человека, и любишь меня, а не мой титул. Ты понимаешь меня. Только тебе я могу полностью открыть свое сердце. Я хочу засыпать с тобой каждую ночь и просыпаться каждое утро.
