Сьюзен Филлипс - Помечтай немножко
Эдвард заколебался и посмотрел Кристи вслед. Этан знал, что мальчик ее просто обожает, и потому очень удивился, когда Эдвард, взявшись за ручку обеими руками, решительно захлопнул дверь. Становилось все более очевидным, что он появился в кабинете пастора Боннера не по какому-нибудь пустяковому поводу.
Этану всегда не нравилось говорить с людьми через стол, поэтому он встал со своего места и подошел к окну, туда, где стояла кушетка и два удобных стула. Эдвард забрался на среднюю подушку кушетки и вытянул вперед ноги, не доставая до пола. На мыске его башмака Этан заметил пятно красной краски. Он давно уже обратил внимание, что Рэчел тщательно следит за тем, чтобы старенькие одежда и обувь ее сына всегда были чистыми, и потому решил: пятно — результат участия Эдварда в утреннем занятии, посвященном искусству живописи.
Эдвард провел рукой по своему боку, словно нащупывая что-то, и, ничего не обнаружив, почесал локоть. Скорее всего, подумал Этан, мальчик привычно искал своего истрепанного плюшевого кролика.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить, Эдвард?
— Гейб все время врет. Он говорит, что он ваш брат.
Этан хотел было сказать, что так и есть, но глубоко несчастный вид мальчика предостерег его от слишком поспешных высказываний.
— А почему ты думаешь, что он говорит не правду?
— Потому что он придурок и я его ненавижу.
Этан вот уже много лет был вынужден беседовать с людьми, которых что-то всерьез беспокоило, поэтому решил для начала попытаться выделить главную проблему и в то же время немного снять напряжение, смягчив слова, произнесенные Эдвардом.
— Похоже, Гейб тебе не слишком нравится.
Эдвард решительно кивнул.
— И я не хочу, чтобы он нравился моей маме.
— Насколько я понимаю, тебя расстраивает, что твоя мама хорошо относится к Гейбу.
— Я сказал ей, что, если ей так хочется, пусть она обнимает меня, а не его, но она сказала, что ей нужно дотрагиваться и до взрослого мужчины.
Еще бы. Особенно до мужчины с солидным банковским счетом, который к тому же небрежно относится к своим деньгам, не без сарказма подумал Этан.
— Я даже сказал ей, что пусть уж лучше она трогает вас, пастор Этан, но она сказала, что вы мой друг, а Гейб — ее друг, и что ей иногда хочется его целовать. И мне пришлось перестать его бить.
Целовать его? Бить его ? Этан слегка замешкался, соображая, о чем еще ему следует спросить ребенка.
— Так ты побил Гейба?
— Я прыгнул ему на спину, когда он целовал маму. Я бил его по голове книжкой до тех пор, пока он ее не отпустил.
Если бы эта история касалась кого-нибудь другого, она порядком позабавила бы Этана, но речь шла о его брате. Он понимал: ему не следует задавать вопрос, который почти с самого начала разговора вертелся у него на языке, но не смог удержаться:
— А где был Гейб, когда ты прыгнул ему на спину?
— Он навалился на мою маму.
— Навалился?
— Ну да. Он лежал на ней.
Черт!
Карие глаза Эдварда наполнились слезами.
— Он плохой, и я хочу, чтобы вы заставили его убраться из дома. И еще я хочу, чтобы вы разрешили моей маме трогать вместо него вас.
Этан, на время отбросив в сторону свои опасения, обнял мальчика за плечи.
— Со взрослыми людьми так не делается, — мягко сказал он. — Твоя мама и Гейб — друзья.
— А чего он на нее наваливается?
— Они взрослые люди, а это означает, что они могут делать все, что угодно, даже наваливаться друг на друга, если им этого хочется. — Этан старался говорить как можно спокойнее. — И потом, Эдвард, это ведь вовсе не означает, что твоя мама стала любить тебя меньше. Ты ведь и сам это знаешь, не так ли?
— Наверное, — сказал мальчик, подумав немного.
— Возможно, сейчас ты пока еще не очень ладишь с Гейбом, но вообще-то он очень хороший человек.
— Он придурок.
— С ним случилась большая неприятность, и он от этого бывает сердитым, но он вовсе не плохой.
— Какая неприятность?
Этан заколебался, но затем решил, что ребенку следует знать правду.
— У Гейба были жена и маленький сын, которых он очень любил. Некоторое время назад они погибли в результате несчастного случая. Гейб до сих пор очень из-за этого переживает.
Эдвард надолго замолчал, а потом придвинулся поближе к краю кушетки, так что голова его уперлась Этану в грудь. Преподобный Боннер погладил мальчика по руке и в очередной раз подумал о том, что пути Господни неисповедимы. Вот сейчас он, стоя у окна, утешал сына мужчины, которого презирал, и женщины, которая вызывала у него сильнейшую антипатию. Так почему же при этом у него было так тепло на душе?
— Гейб в самом деле мой брат, — тихо сказал он. — Я его очень люблю.
Ребенок замер, но не отстранился.
— Он злой, — сказал Эдвард, помедлив немного.
Этану трудно было понять, почему его добрый, мягкосердечный брат был холоден по отношению к этому чудесному мальчику.
— Я хочу, чтобы ты подумал как следует. Разве Гейб не сделал для тебя ничего хорошего?
Эдвард отрицательно покачал головой, но затем, подумав еще немного, сказал:
— Одну вещь сделал.
— И что же именно?
— Теперь он называет меня Чипом.
Четверть часа спустя Этан снял телефонную трубку и позвонил Кэлу. Не посвящая его в содержание разговора с Эдвардом, пастор Этан сообщил старшему брату, что у семьи Боннеров возникли серьезные неприятности.
— А бесплатно пробовать у вас здесь дают, а, братец? — раздался в дверях закусочной глубокий мужской голос.
— Кэл!
Гейб бросил на стойку коробку с булочками и, выскочив из-за прилавка, бросился навстречу мужчине, который был удивительно похож на него. Пока братья хлопали друг друга по спинам, Рэчел, глядя на Кэла Боннера, думала о странном капризе природы, которая, скомбинировав гены определенным образом, наградила всех троих братьев Боннеров такой внешностью, что любого из них можно было смело назвать настоящей грозой женщин.
В отличие от светловолосого Этана Кэл, темноволосый, красивый какой-то свирепой красотой, был очень похож на Гейба. Правда, у Гейба были чуть длиннее волосы и глаза светлее, чем у Кэла, но оба они были высокими, стройными и мускулистыми. Хотя Рэчел знала, что бывший футбольный защитник почти на два года старше Гейба, он казался моложе. Возможно, все дело в том, что от него прямо-таки исходило сияние богатства и благополучия.
— Ты должен был предупредить меня о своем приезде, — сказал Гейб.
— Ну, ты же не думал, что я пропущу церемонию открытия, верно?
— Речь идет всего лишь о придорожном кинотеатре, Кэл.
Эти слова Гейба больно укололи Рэчел. Для нее «Гордость Каролины» давно уже перестала быть обычным придорожным заведением, и ей хотелось, чтобы открытие прошло как можно успешнее. Целый день она занималась обучением Кайлы. Помимо этого, она учила кое-чему и Гейба, чтобы он тоже мог помогать обслуживать посетителей в перерыве между сеансами. Он быстро схватывал все, но при этом было видно, что его это мало интересует. Гейбу надо было заниматься лечением животных, а не разносить заказы в забегаловке при кинотеатре.
