Кира Дэвис - Только одна ночь
Теперь я вижу, что он заметил мой нездоровый румянец. Я выпрямляю спину. Надо держаться достойно. Надо выглядеть как женщина, достойная повышения, а не как испуганная маленькая девочка.
– Так вы рассматриваете мою кандидатуру на эту должность или нет, мистер Костин? – На этот раз прозвучало убедительнее. И хладнокровнее.
Но мое хладнокровие слишком шаткое, особенно по причине того, что мистер Костин медлит с ответом, изучая меня голубыми льдинками глаз.
– Maned Wolf имеет деловые связи со многими нашими клиентами, а Роберт Дейд является их личным акционером. У него больше связей и влияния в мире бизнеса, чем у любого другого в Лос-Анджелесе. Я был вынужден расстаться с Томом, потому что иначе это грозило бы нам потерей всех наших клиентов. Мне не оставили выбора. А я не люблю, когда меня лишают выбора, Кейси. Ты понимаешь это?
Я киваю.
– Словами!
– Да, мистер Костин, – поспешно выпаливаю я. Слишком быстро для сильной личности, претендующей на власть. Эти американские горки не для моих нервов. Мне хочется покинуть аттракцион.
– А еще мне очень нравится мистер Фриланд, совладелец этой компании. Может, он теперь не так сильно вовлечен в ежедневную рутину, но он все еще занимает ключевую позицию. Вы представляете, каково это для него? Быть загнанным в угол? Принимать решение о повышении человека, который причинил боль его любимым, разрушил карьеру очень ценного сотрудника компании – компании, которую мистер Фриланд построил. А ведь он с честью служил нам?
Честь. Это слово никоим образом не ассоциируется с Томом Лавом. Но и мне от его увольнения тоже было неуютно. Это не имеет отношения к его сексуальным домогательствам; все дело во лжи. Мне нечем защититься от нападок мистера Костина.
Я заставляю себя выдержать его взгляд. Я вижу, что он хочет сказать куда больше. И с трудом сдерживает оскорбления и упреки. Он не обвиняет меня в том, что я проложила себе путь наверх через постель, но по его глазам видно, что он об этом думает. Он не говорит, что я трахалась с крестником мистера Фриланда, пока не представилась возможность повыгоднее раздвинуть ноги перед более достойным клиентом. Хочет ли он назвать меня сукой? Или шлюхой? Что он сделал бы со мной, не будь никаких последствий?
И тут меня осеняет, что он боится последствий. У его гнева нет зубов. Я поднимаю голову. Камни и палки. Я смогу выдержать это. Должна выдержать. Это меньшее, что я заслужила, и, честно говоря, они не могут ранить меня.
– Мне очень жаль, если мистер Фриланд расстроен. Мне жаль, что вы тоже расстроены, – добавляю я, – но я никого не хотела обидеть. Я работаю здесь уже шесть лет, и ни один из моих клиентов не жаловался.
– Интересно почему, – сухо поинтересовался мистер Костин.
Я снова ежусь. Он так много сказал, не сказав при этом ничего. Но я продолжаю идти вперед.
– Я впервые возглавила команду в работе над крупным проектом. Я понимаю, что большинство людей, которых продвигают на такие высокие должности, как место Тома…
– Вам следует называть его мистером Лавом. Вы обязаны ему хотя бы этим, не так ли, Кейси?
Я жду, пока ранка от укола перестает досаждать, и продолжаю:
– Я понимаю, что обычно тот, кто занимает должность управляющего, такую как была у мистера Лава, успевает возглавить более одного проекта, но, если вы побеседуете с директорами Maned Wolf, вы увидите, что я выполнила свою работу образцово-показательно. Полагаю, что с этим клиентом к нам придет еще масса выгодных проектов.
– Какой сюрприз!
У него за спиной раскинулся огромный город. Вершины зданий и крохотные машинки величиной со спичечный коробок, крадущиеся вдоль переполненных улиц. Все куда-то едут, всех раздражают пробки и долгие светофоры. Но со временем они доберутся до места назначения. Весь фокус в том, чтобы не дать дорожной ярости завладеть вами.
– Так я получила это место, мистер Костин?
Он снова выдерживает паузу, но она уже не столь выразительна. Мы оба знаем, что выбора у него нет.
– Можете приступать завтра, – холодно заявляет он. – Вам надо многому научиться. Весь ваш опыт работы сводится к корпоративным финансам, рискам, маркетингу и продажам и так далее. У вас нет никакого понятия о системах здравоохранения и медицинского обслуживания, СМИ и развлечениях, путешествиях и транспорту и логистике, а это три подразделения из четырех, которые будут перед вами теперь отчитываться. Покровитель не поможет вам, если вы доведете нашу компанию до банкротства.
– У меня нет покровителя.
Мистер Костин саркастически ухмыляется:
– У нас у всех есть покровители, Кейси. Боги, которым мы молимся. Некоторые везунчики заручились вниманием земных богов. Их легче задобрить. Но вы ведь это знаете, так, Кейси? – Он смотрит на часы и вздыхает. – Идите домой и возвращайтесь завтра готовой к обучению. Полагаю, сегодня вам нужно хорошенько помолиться, потому что без вашего бога-защитника молиться вам будет просто некому.
Я впиваюсь ногтями в ладонь, но тут же заставляю себя разжать кулак и улыбнуться мистеру Костину перед тем, как уйти с тихим смирением, которого он от меня ждет.
Но я не покидаю здание, как он мне велел. И иду к себе в кабинет и начинаю реорганизацию. Я не спросила, следует ли мне занять кабинет Тома; мистер Костин не приветствовал встречных вопросов. Так странно получать повышение из рук того, кто тебя ненавидит. Всего несколько месяцев назад я даже представить не могла, что меня кто-то будет по-настоящему ненавидеть, а впрочем, и безумно любить тоже. Я не видела в себе человека, способного породить в душах других людей такие сильные эмоции. Но теперь слово «ненависть» идет со мной рука об руку. Дейв, Том, мистер Костин, может быть, Аша… как так вышло, что через столько лет безопасной игры я начала вызывать у нее подобное презрение?
Мне это не нравится. Я никогда не хотела быть хищницей, разрушающей жизни ради любви и денег. Но я всегда стремилась к власти, а положительные эмоции, скорее всего, вызывают слабые люди. Если так, разве сила не стоит враждебности?
Сильных невозможно стереть.
А что с любовью? Любит ли меня Роберт? Или это что-то еще?
Что касается мистера Костина… если он прав насчет того, каким влиянием обладает Роберт, тогда я могу получить его место так же легко, как должность Тома. И он знает об этом. Значит, ненависть в нем порождает страх. Это даже неинтересно. Единственное, что заставляет меня задуматься, – он боится именно меня. Глава этой компании боится меня. А это… все меняет.
