Дарья Волкова - Падение Рыжего Орка
Припарковавшись у подъезда, предпринял еще одну попытку.
— Подождешь меня в машине? Я быстро.
Вместо ответа Варя отстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Ему осталось только едва слышно вздохнуть. И запретить себе думать о том, о чем думать сейчас не надо было.
И все-таки зажмурился, открывая дверь. Торопился, уронил ключи, заминка перед дверью вышла еще заметней. Кой бес понес его сюда, лучше бы завтра, один, приспичило, блин, сменить трусы и рубашку!
— Варя, я сейчас, я быстро, — дернул в стороны двери шкафа. Черт, кто опять все переложил в шкафу?! А, точно, Лизка. Переворошил одну кипу вещей, другую. Зараза, да где все нужное?! За спиной раздался шорох, и Тихон замер. И почему-то не захотелось оборачиваться. Он скосил взгляд. В зеркальной дверце шкафа отражалась Варя. Без одежды. Только белье. Красивое. Из его рук выскользнула футболка.
— Зачем?
— Раздевайся, — спокойно и без эмоций.
— Варя… — он все-таки обернулся. — Поехали к тебе. Оденься, пожалуйста, и поехали. К черту вещи. Я вот… — нагнулся, подобрал оброненную футболку. — Все взял.
— Раздевайся, — повторила она.
— Ну не здесь же!
— Именно здесь.
Она завела руки за спину. Красивый розовый, отделанный черным кружевом бюстгальтер скользнул вниз. Ему снова захотелось зажмуриться. Снова полетела на пол футболка. А он шагнул вперед. Прижал к себе.
— Я сделаю это. Если ты… если тебе нужно. Я сделаю все, что ты захочешь, Варя… но… тебе точно это нужно?
— Да.
— Зачем?!
— Раздевайся.
Зашибись у них диалог выходит. Содержательный. Тин всегда, с самого начала их знакомства хорошо понимал ее, ее мотивы, чувства. Не всегда утруждал себя тем, чтобы как-то корректировать свое поведение в соответствии с этим знанием, но он Варю читал. Читал как открытую книгу. Сейчас буквы в книге превратились в японские иероглифы. И он ни хрена не понимал.
Они разделись и легли в постель. На бок, лицом к лицу. В этом не было ни капли эротики. Тихон притянул Варю к себе, прижался губами ко лбу. Может быть, они просто полежат вот так немного и все? Движение ее руки не оставило от этой надежды ничего. Варя раздраженно зашипела. Да, его тело отказывалось принимать участие в этом абсурде.
— Мы будем трахаться или нет?!
Если бы сейчас они каким-то чудом оказалось в другом месте. Сколько тут по прямой до Вариной квартиры? Километра полтора, наверное. Вот там бы он ответил ей «Да!» и любил бы ее до самозабвения. Здесь — нет. Здесь это похоже на пытку. Что угодно бы сейчас отдал, чтобы узнать, что за мысли у нее в голове. О чем она думает? Зачем это все? С какой целью?
— Варя… — он погладил ее по шелковым кудрям, по спине. — Варюша… Не надо…
— Придется брать дело в свои руки.
И она взяла. Основательно. А он сдался. Да, бесчувственная скотина и похотливое животное, но сдался. Тело отреагировало. На ее близость и обнаженность, на запах и шелк волос, на совершенно откровенные движения ее руки. Происходи это на расстоянии каких-то полтора километра, в другом доме, в другой квартире — и он был бы сейчас офигенно счастлив. Но здесь… здесь чувствовал себя участником какого-то дурного спектакля, в котором он не понимает смысла, и не представляет, что у него за роль.
Она закинула ногу на его бедро.
— Ну?!
Он прижал ее плотнее к себе и скользнул ладонью по гладкой коже вдоль тонкой линии коротких волос. И выдохнул укоризненно:
— Ты же даже не хочешь…
— Так сделай так, чтобы я захотела!
Как скажешь, родная.
Он знает все ее тайные местечки и точки. Все-все. Куда надо надавить, погладить, потереть. Только это все механика. А что творится у тебя в душе, милая? Что бы ты там себе не придумала, а я буду действовать по своим правилам. Он взял ее, одновременно шепнув в приоткрытые губы.
— Люблю тебя.
И дальше, под каждое неторопливое движение.
— Люблю тебя. Люблю. Слышишь, люблю. Веришь? Нет, не верь. Это все слова, они ничего не значат. Просто будь со мной. Просто. Будь. Со мной. И все увидишь. Как я тебе люблю. Люблю. Люблю.
Эти слова звучали многократным рефреном. В такт его движениям. Между поцелуями, которыми он покрывал ее лицо — закрытые веки, лоб, скулы.
Я совсем не могу догадаться, что сейчас чувствуешь ты. Но я не буду молчать о том, что чувствую сам.
Она начала дрожать. Он знал, что это означает. Да, с ней это скоро случится. А он сегодня пролетает мимо. Потому что это механика. А на душе у него совсем другое.
Движения стали быстрее. Прикосновении — смелее. Поцелуи — чаще. «Люблю» — громче. Сейчас. Скоро.
И вдруг он замер.
— Скажи мне! — порычал он. — Скажи мне, черт возьми! Скажи, что любишь меня! Почему ты этого мне не сказала?! Скажи! Не молчи! Скажи!
Она задрожала сильнее. Всхлипнула. И это его вмиг отрезвило. Да что же он, на самом деле?! Нашел, когда приставать к любимой с идиотскими вопросами.
— Прости меня. Прости, родная. Не говори ничего. Неважно. Это слова… Они ничего не значат. Просто будь со мной. И все. Будет. Хорошо. Ты увидишь. Ты поймешь.
И в несколько уверенных движений отпустил ее. На волю. В полет. Но держал в руках, пока она сладко вздрагивала, и не разъединял тела.
Ухо не уловило тихий шепот. Слова будто прозвучали в голове. Но он не поверил. Показалось. Просто показалось. Выдает желаемое за действительное. Однако губы дрогнули сами собой в вопросе.
— Что? Ты что-то сказала?
Да, она сказала. Тихо, но прямо ему на ухо. Повторила. Еще раз. Потом еще. И еще. А потом он просто взорвался оргазмом. От одних только слов. Но тех самых.
Странное время для умных мыслей. Но именно за несколько секунд до освобождения, в состоянии дикого сексуального напряжения тела и еще более дикого раздрая в душе, под его хриплое «Люблю. Как же я тебя люблю, родная» она вдруг поняла.
Любовь нельзя заслужить, заработать, получить за заслуги, выпросить. То, что получаешь в обмен на что-то, неважно на что: на деньги, вещи, поступки — это товар. То, что получаешь просто так — это дар. Любовь — дар. Как и другие, самые главные вещи в этом мире она дается в дар. Как жизнь, которую нам дарят родители. Просто так. Ни за что. Просто потому что так устроен мир.
У Вари, конечно, не получилось поделиться с ним своим открытием сразу. Но как только дыхание выровнялась и смогла говорить — сказала.
Тебе не надо ничего делать, чтобы заслужить мою любовь. Она и так твоя.
— Не представляешь, как я тебя люблю, — ей так много хотелось сказать теперь. Дать понять, что они на равных, и что ее любовь так же сильна, как его. — Ты — лучшее, что случилось в моей жизни.
— Варька… — как-то полузадушено хохотнул Тин. — Я же сейчас начну тебя жалеть. Если у тебя такое «лучшее»…
