Пенелопа Дуглас - Агрессор
Кладбище Конкорд Хилл было небольшим, и для организации движения по нему хватило одной линии. К счастью, я оказалась здесь днем в понедельник, так что вокруг было пустынно и тихо. Издалека увидев мамин памятник, я с облегчением вздохнула. Поблизости никого, я побуду одна, по крайней мере, смогу хоть ненадолго скрыться от окружающего мира, от того, что случилось утром.
Я вылезла из машины, надела флисовую толстовку, защищая себя от октябрьской прохлады. Хотя на лице, которое до сих пор горело из-за слез, ветерок ощущался приятно. И без зеркала было понятно, что оно покраснело, а глаза припухли.
Еле передвигая ноги по аккуратно подстриженному газону, я прошла мимо нескольких могил, прежде чем добралась до маминой. Блестящее черное мраморное надгробие украшали высеченные вручную розы, обрамлявшие именную табличку. Мы с папой выбрали его вместе, думая, что три розы будут символизировать нашу семью. Даже восемь лет назад мне уже нравился черный цвет. Цветы также напоминали мне о маме. Она любила привносить природу в дом.
Я прочитала надпись.
Лиллиан Джейн Брандт
1 февраля 1972 – 14 апреля 2005
«Вчера ушло. Завтра еще не пришло.
Мы имеем только сегодня.
Так давайте начнем».
Мать Тереза
Вчера ушло. Любимая цитата мамы. Она бы мне сказала, что ошибки – это тоже часть жизни. Поэтому мне нужно сделать глубокий вдох, расправить плечи и двигаться дальше.
Вчера длится вечно. Вспомнилась татуировка Джареда, но я отбросила мысли о нем, словно горячие угли.
Не хотела думать о нем сейчас. А может, вообще никогда.
Я опустилась на влажную землю, встав на колени, и попыталась вспомнить о маме все, что могла. Фрагменты того, как мы вместе проводили время, начали всплывать в памяти, однако за прошедшие годы они немного поблекли. От нее оставалось все меньше и меньше, и мне вновь захотелось плакать.
Ее волосы. Я сконцентрировалась на образе ее волос. Они были светло-рыжие, волнистые. Глаза голубые, а на брови маленький шрам, оставшийся после падения в детстве на ледовом катке. Мама любила мороженое с шоколадом и арахисовым маслом, и играть в теннис. Ее любимый фильм – «Тихий человек». А еще она пекла самое вкусное печенье с конфетами Поцелуй Херши.
Я сдавленно всхлипнула, вспомнив это печенье. Аромат, стоявший в нашей кухне, когда она пекла разные сладости накануне Рождества, ударил по мне, словно кувалдой. Внезапно стало нестерпимо больно. Я обняла себя, согнулась, припав лбом к земле.
– Мама, – прошептала я, выдавливая слова через сведенное от горя горло. – Я по тебе скучаю.
Я упала на бок, позволив слезам отчаяния скатываться на траву. Пролежала так долго, в тишине, пытаясь не думать о том, что со мной сегодня случилось.
Но это было невозможно. Удар оказался слишком мощным.
Я ничего не значила для Джареда. В который раз он вышвырнул меня, будто мусор, а все, что сказал и сделал, чтобы меня завлечь, чтобы заставить его полюбить, было ложью.
Как мне теперь пережить жестокие насмешки, которые будут сопровождать меня изо дня в день?
Как ходить по школьным коридорам или смотреть отцу в глаза, когда все увидят это видео?
– Видишь, Тэйт?
– Что?
– Воздушный шарик. – Джаред схватил меня за руку и потащил через кладбище. Я старалась не думать о том, что находилось у меня под ногами, пока мы шли, но мне все равно виделись отвратительные зомби, вырывавшиеся из-под земли.
– Джаред, я не хочу сюда, – заныла я.
– Все будет хорошо. Со мной ты в безопасности. – Он улыбнулся, оглядывая поляну с надгробиями.
– Но… – Я посмотрела вокруг, боясь до ужаса.
– Я же держу тебя за руку. Чего еще ты от меня хочешь? Сменить тебе подгузник? – ответил он язвительно, но я не восприняла это всерьез.
– Мне не страшно. – Мой тон прозвучал оборонительно. – Просто… не знаю.
– Посмотри на это место, Тэйт. Тут много зелени, и тихо. – Джаред оглянулся с задумчивым выражением на лице. Я начала завидовать, потому что он мог видеть то, чего я не видела.
– Тут есть цветы и статуи ангелов. Глянь-ка на ту табличку. – Он указал на один из памятников. – Альфред Макинтайр, родился в 1922, умер в 1942. Ему было всего двадцать лет. Помнишь, миссис Салливан рассказывала, что Вторая мировая война проходила между 1939 и 1945 годами? Может, он погиб на войне. Все эти люди когда-то жили, Тэйт. У них были семьи, мечты. Они не хотят, чтобы ты их боялась. Они просто хотят, чтобы их помнили.
Я дрожала, пока Джаред уводил меня все дальше вглубь кладбища. Мы добрались до сверкающего черного памятника, украшенного розовым воздушным шариком. Я знала, что папа приходил сюда, только он всегда оставлял цветы.
Кто же оставил шарик?
– Я вчера принес твоей маме шарик, – сознался Джаред, словно прочитав мои мысли.
– Почему? – Мой голос дрогнул. Было так мило с его стороны сделать что-то подобное.
– Потому что девчонкам нравится розовое. – Он пожал плечами, принижая важность своего поступка. Джаред не хотел внимания. Никогда не хотел.
– Джаред, – проворчала я, ожидая настоящего ответа.
Он улыбнулся сам себе.
– Потому что она сделала тебя. – Приобняв своей худой рукой мою шею, он подтянул меня ближе к себе. – Ты мой самый лучший друг во всем мире, поэтому я хотел ее поблагодарить.
Мне стало тепло, несмотря на то, что пока еще был апрель, и траву пока еще покрывал иней. Джаред заполнил пустоту и ослабил боль так, как папа не смог. Я нуждалась в нем, и на мгновение мне захотелось, чтобы он меня поцеловал. Но идея быстро испарилась. Я еще никогда не хотела, чтобы мальчик меня поцеловал, и, наверно, это не должен делать мой лучший друг.
– Вот, возьми. – Джаред снял свою серую толстовку и бросил мне. – Ты замерзла.
Я натянула куртку на себя, чувствуя, как сохранившееся тепло его тела укрыло меня, словно щитом.
– Спасибо, – ответила я, глядя на Джареда.
Он вытащил мои волосы из-под воротника, но не убрал свои пальцы сразу, тоже посмотрев на меня. По коже пробежали мурашки, только уже не от холода. Что происходит у меня в животе?
