Ирина Степановская - Джентльменов нет – и привет Джону Фаулзу!
– Нет. Это уж точно невозможно.
– И если появится новый мужчина, и он полюбит тебя, ты откажешься от него в угоду своей свободе?
– Я познакомлю его со своими взглядами. Если он не примет их, я думаю, что откажусь. Жизнь так прекрасна сама по себе, что я не хочу больше тратить ее в угоду кому-то и в ущерб себе.
И Лиза впервые почувствовала свою вину перед Ниной. Сколько же страданий пришлось пережить этой женщине, чтобы не утонуть, не увязнуть в злобе и разочаровании, а прийти к такому упрощенному, животному, в представлении Лизы, пониманию счастья? Зачем только она разбила ее семью?
У Лизы странно забилось сердце. Ее взволновали слова Нины. Чего в них было больше: эгоизма выздоравливающего человека, все силы которого направлены на то, чтобы победить болезнь, или просто желания спокойного благополучия – растительной жизни без новых тревог? И вдруг она различила в словах своей старшей подруги присутствие истинной свободы выбора. Лиза подумала, что нечто похожее на то, что говорила Нина, ощущала и она сама, когда жила с Сашкой в своей скромной съемной квартирке, – прекрасное чувство душевной независимости, силы и свободы. Ощущение той редкой радости Лиза помнила до сих пор. Теперь в доме матери было все не так: ощущение полной свободы исчезло, но Сашка находился под присмотром, и это тоже кое-чего стоило. Свобода значила очень много. У Лизы и из собственного опыта были кое-какие наблюдения на эту тему. Например, с тех пор как она стала ездить на машине отца, к ее огромному удивлению и радости, у нее на голове обнаружился легкий каштановый пух растущих волос. И хотя своим видом эти волосики напоминали нежный пушок годовалого ребенка, для Лизы это стало знаком того, что все в ее организме приходит в норму.
– Знаешь, я напишу статью, – сказала Лиза. – Эпиграфом возьму слова Джона Фаулза. Недаром его главная героиня все-таки в конце концов решает не выходить замуж за очень приличного человека. Она выбирает свободу!
Нина только пожала плечами в ответ.
– Как же у тебя оказалась отцовская машина? – Она была рада, что Лиза теперь ездит самостоятельно.
– Все просто. Мама пошла и забрала ее у теперешней официальной вдовы. Вдова не возражала – у нее остались деньги, новая квартира и еще одна машина, и поэтому она с легкостью написала на меня доверенность.
– Ты видела когда-нибудь новую любовницу своего отца? – У Нины теперь тоже была слабость. Она пыталась отгадать, что скрывается за фасадом внешне вполне благополучных супружеских пар. Ей казалось, что, каждый раз проигрывая чужие ситуации заново и примеривая их на себя, она избавляется от своей старой, давно позабытой, но сохранившейся в подсознании обиды.
– Никогда. Она меня не интересует. – При этих словах раздался настойчивый звонок домофона.
– Я никого не жду. Кто бы это мог быть? – Нина пошла к двери.
– Помнишь, когда-то я пришла к тебе с серьезным разговором по поводу Кирилла, и через несколько минут заявилась твоя подруга! – крикнула Лиза вслед. – Прости меня за тот разговор!
Нина вернулась в кухню.
– Случаются совпадения. Представь себе, это снова она.
– Теперь-то мне нечего ее бояться! – почесала голову Лиза.
Пульсатилла вошла в некотором смущении, что вообще-то для нее, как мы знаем, было совершенно несвойственно. В руках она держала хозяйственную сумку, наполненную, судя по запахам, оттуда доносившимся, чем-то очень вкусным.
– Ага! И эта дамочка здесь! – Пульсатилла покосилась на Лизу. – Ну что же, тем лучше!
Нина не без некоторой тревоги заметила зловещий оттенок в словах подруги. Лиза, давно уже не чувствующая за собой никакой вины, смотрела на Татьяну без боязни и с интересом. А та решительными движениями извлекала на стол запотевшую от холода бутылку водки, салатницу, наполненную сиренево-желтоватым содержимым, в котором без труда угадывалась селедка под шубой, и запакованную в три шерстяных платка кастрюльку.
– Что это? – с изумлением спросила Нина, не ожидавшая ни самого визита подруги, ни тем более такого кулинарного сопровождения.
– Пельмени! И не фабричные, а собственноручного изготовления! – торжественно возвестила Пульсатилла и огляделась. – Где у тебя тарелки? Надо есть, пока горячие!
– По-моему, тебя будут кормить, – тоненьким голоском протянула Лиза. – А можно мне присоединиться?
Татьяна посмотрела на нее строго:
– Не можно, а нужно! – Потом перевела взгляд на Нину. – Конечно, я не одобряю этой сомнительной дружбы между женой и любовницей, но… Есть обстоятельства, которые кое-что изменяют!
– Ты говоришь так торжественно, что можно подумать, будто тебя выдвигают депутатом в Государственную думу! – заметила Нина, накрывая на стол. Лиза быстро соскочила со своего места и стала ей помогать.
– О, как у вас тут все слаженно! – От зорких глаз Пульсатиллы не могло укрыться, что Лиза хозяйничала на кухне Нины, как у себя дома. – Что же, тем лучше! Каяться буду перед обеими!
– В чем? – хором спросили Нина и Лиза.
– Я замуж выхожу! – торжественно объявила Татьяна.
– Ну? Поздравляю! – сказала Нина. – А за кого?
Лиза села на свой стул, не спуская с Пульсатиллы широко раскрытых глаз. Ей показалось, что она догадалась, за кого та выходит замуж.
– В этом-то все и дело! – Одним движением Татьяна сорвала пробку с горлышка бутылки и разлила водку.
– Ну, за кого? – Нина тоже не могла сдержать любопытства.
– Девочки, простите меня, но я выхожу замуж… за Кирилла!
– Вот это да! Поздравляю! – с восторгом подтвердила свою догадку Лиза.
– Нашего полку прибыло! – Нина опустила глаза. Из кастрюльки с пельменями поднимался пар. Пульсатилла села напротив и гордо, испытующе на нее посмотрела.
– Лиза! Накладывай пельмени! – велела она.
Нина опустила голову на руку и стала вспоминать свое прошлое. Ситуация была вполне комической, но отчего-то ей стало очень-очень грустно.
– Что же вас всех на него тянет, будто он медом намазан? – спросила она.
Таня посмотрела на подругу, вздохнула и тоже подперла щеку рукой.
– Ну, девочки! – Голос ее прозвучал жалобно. – Вы уже попробовали, дайте и мне теперь свое счастье испытать! Я же не виновата, что мне за столько лет никто замуж не предлагал, а вот он вдруг взял и предложил. Я и не думала. Не подозревала!
Лиза смотрела на Нину и улыбалась. «Вот оно и пришло, то самое, о чем я спрашивала ее буквально сегодня! – подумала она. – Как-то теперь поведет себя ее величество Спокойствие?»
Нина еще помолчала немного, потом вздохнула глубоко, словно приготовилась теперь уже навсегда расстаться с иллюзиями, и сказала:
– Конечно-конечно! Попробовал сам, дай теперь попробовать и другому! Нет ведь пророков в своем отечестве! – Она еще немного подумала о чем-то, потом вдруг хлопнула в ладоши и громко скомандовала: – Что ж, Танька, пьем за тебя! Говорю это как старшая жена младшей жене! – Она поднесла ко рту рюмку с водкой и быстро, ловко выпила до дна. Лиза поцеловала Татьяну и выпила следом за ней. Пульсатилла опрокинула рюмку со словами: «Девчонки! Как я вас все-таки люблю!» – после чего все полезли друг к другу целоваться и обниматься. К тому времени, когда в квартиру позвонил Юра, дамы были уже сильно навеселе и на взводе.
