Джудит Крэнц - Любовники
— А разве «Эсмеральда» будет ходить не под американским флагом?
— Под международным флагом, — ответил Бен. — Это даст нам право нанимать кого хотим.
— А американцев ты, что же, совсем не будешь брать?
— Буду, конечно, — музыкантов в оркестр, персонал сферы развлечений, спортивных инструкторов. Команду жиголо наберу, скорее всего, из греков, они обладают необходимым шармом, энтузиазмом и долготерпением. — Бен сделал вид, что не замечает ее возмущения.
— Похоже на Организацию Объединенных Наций, — заметила Джиджи. — И кто же будет главный?
— Главный — мистер Уинтроп, ведь он владелец. Поскольку по счетам платит он, ему и принадлежит право окончательного решения. Конечно, было бы проще, если бы он на год устранился от других дел и поселился в Венеции, но поскольку это невозможно, мы занимаемся этим здесь. Как только все приготовления будут завершены, оснастка корабля будет произведена в сухом доке.
— Кажется, мисс Орсини хочет увидеть ход работ своими глазами, — сказал Бен, поднимаясь из-за стола. — Вижу по ее глазам..
— Ты уже научился читать мои мысли? — шепнула Джиджи, когда он взял ее под руку и повел к двери. Они прошли коридор второго этажа, на котором располагались кабинеты чиновников и бухгалтеров, и на лифте поднялись этажом выше. Здесь их взору предстал один огромный зал, в котором на компьютерах работало человек сто.
Арнсин Ольсен — главный инженер — провел их по рядам, показывая будущую начинку нижней части судна. Джиджи разглядывала сложные чертежи, изображающие будущее устройство межпалубного пространства, которое должно было быть отдано трубам, электропроводке и телефонному кабелю.
— Я и не думала, что все так сложно, — призналась она.
— Сам не ожидал, — поддакнул Бен. — А мы еще с тобой не посмотрели и малой части того, что будет. Наберись терпения. — Он небрежным движением обвил ее рукой за талию, успев мимоходом ущипнуть за зад.
— Прекрати! — прошипела она, ощущая на себе любопытные взгляды служащих.
Бен еще раз ущипнул ее, и весьма ощутимо.
— Это тебе не торговый центр, а плавучий отель. Чтобы спроектировать такое судно, требуется не менее пятидесяти тысяч чертежей.
— Мисс Орсини, не хотите ли взглянуть на общий план судна? — спросил Олъсен.
— Ну конечно! Это очень интересно.
В сопровождении Хансена и Ольсена они поднялись на другом лифте на четвертый этаж, где стояло еще больше компьютеров и работало еще больше людей. Пройдя через зал, они вошли в большой кабинет, и там Джиджи была представлена капитану Далю, Юстасу Джонсу и дизайнеру Ренцо Монтегардини — высокому, сухопарому мужчине лет пятидесяти, костюм на котором сидел не менее элегантно, чем на Вито Орсини, и который обладал неоспоримым обаянием.
— Наконец-то я вижу ту молодую леди, чей гений заставил меня покинуть мою родную Геную, мою любимую студию, моих учеников и заказчиков.
— От ваших слов я чувствую за собой вину, — ответила Джиджи, кокетливо взмахнув ресницами.
— Не надо меня жалеть, дорогая мисс Орсини. Я новообращенный американец. Я обожаю Нью-Йорк, моя жена — тоже. И это действительно потрясающий проект. Корпус судна настолько хорош, что у нас получится настоящий красавец. Сейчас убедитесь сами.
Ренцо сдернул полотно с картины, изображающей «Эсмеральду Уинтропа» во всей красе. От волнения сердце в груди Джиджи радостно забилось; она пыталась сообразить, что общего между этим красавцем-лайнером и тем серым корпусом, который они видели на верфи в Местре.
Очертания кормы и носа остались бесспорно теми же, однако все остальное было словно из другого мира. На белоснежном корпусе судна выделялась изумрудно-зеленая полоса, которая шла от носа к корме. Вдоль каждой из четырех новых палуб тянулась полоса иллюминаторов. Посередине верхней солнечной палубы устремлялась вверх угловатая конструкция наподобие лестницы, которую венчали сигнальные флажки. Хотя на картине судно было изображено в спокойном море, казалось, что оно зримо режет волну, неподвластное закону земного тяготения.
Джиджи вдруг заметила, что все, кто был в комнате, молча взирают на открывшуюся их взорам картину. Она порывисто повернулась к Монтегардини.
— У меня нет слов.
— Вы уже все сказали, — с улыбкой ответил он. — Четыре минуты молчания — для меня это знак успеха.
— Выше всяческих похвал, — заверила она.
— Джиджи, — напомнил Бен, — я знал, что тебе понравится, но давай же посмотрим на общий план судна.
— Беннито, по-моему, чертежей с мисс Орсини уже хватит, — вмешался Ренцо Монтегардини — У нее усталый вид. Почему бы тебе не показать ей макеты кают, ресторана, казино? А если после всего у мисс Орсини останется желание взглянуть на чертежи — милости просим.
— Это не усталость, а удовольствие, — поправила Джиджи. — Но вы правы, я не хочу портить впечатление от этого прекрасного корабля разглядыванием его с чертежей, во всяком случае — не сейчас.
— Как скажешь, — согласился Бен, неохотно откладывая в сторону папку. — Идешь с нами, Ренцо?
— А как же? Я хочу сам убедиться, что макет понравится labellasignora.
— Ты покорила еще одно мужское сердце, — пробормотал Бен, когда они с Джиджи в сопровождении свиты шли назад к лифту.
— А что это он зовет тебя уменьшительным именем?
— Он всех зовет так, как ему нравится. Он ведь художник, а мы дельцы.
— Зато на борту судна написана твоя фамилия, — возразила Джиджи.
— С этим он смирился, но не более того, — кивнул Бен.
Лифт был забит битком, все хотели своими глазами видеть, какое впечатление на Джиджи произведут макеты в натуральную величину. Рука Бена скользнула на уже привычное место на ее ягодицах, и даже сквозь плотный твид Джиджи чувствовала ее жар.
— Если ты сейчас же не прекратишь, я не выйду из лифта, — прошипела Джиджи. — Поскольку все очень вежливы и будут пропускать меня вперед, то мы останемся в лифте до понедельника.
На следующем этаже кабина остановилась, и Бен послушно убрал руку. Вся компания вывалила в коридор, где несколько комнат были оборудованы как судовые помещения.
— Расскажи-ка мне о своей каюте, — повернулась Джиджи к Бену.
— На каждом лайнере будет одна такая каюта, по размерам — вдвое больше других апартаментов.
— Можно мне начать с этой каюты? Вернее — нам с тобой? Остальные пусть подождут.
— Но…
— Разве не ты здесь за все платишь?
— Джентльмены, — начал Бен, — свою каюту я хочу показать мисс Орсини сам. Прошу вас минуту обождать.
Макеты были изготовлены в натуральную величину, в строгом соответствии с размерами судна, и поэтому их стены не доходили до высоких потолков бывшего склада и напоминали перегородки. Джиджи шагнула в комнату, за спиной гулко стукнула дверь, но голоса оставшихся в коридоре людей были хорошо слышны.
