Элизабет Бушан - Месть женщины среднего возраста
Я подняла полотенце и передвинула гору грязного белья в угол.
– Дорогая, очень тяжело от путешествий и свободного полета перейти к семейной жизни, но домашние дела можно и нужно выполнять. По крайней мере так делает большинство людей. – Поппи скептически фыркнула. – Если бы ты устроилась на работу, то почувствовала бы себя лучше.
– Это у меня тоже не выходит. – Поппи нацелилась ни больше ни меньше как на место редактора в издательстве. – Вообще-то мне предложили поработать ассистентом по продажам, но мне кажется, глупо заниматься чем-то, что ты все равно потом бросишь.
– А тебе не кажется, что лучше попробовать? Поппи, знания о том, как продаются книги, могут очень пригодиться, а если у тебя будет работа, ты не станешь зависеть от Ричарда.
– Ты просто динозавр, мама. Ричард тоже думает, что нет смысла идти на компромисс.
Я вздохнула:
– Тогда чего ты расстраиваешься?
– Не знаю. – Поппи скрючилась и стала похожа на маленького растерянного ребенка. – Не понимаю, почему я так ужасно себя веду.
Я молча натянула перчатки. Я понимала, что чувствует Поппи – еще бы мне не понимать. Оливковые деревья и море, темное, как вино, брызги фонтанов на солнце – они манили, сияли, заслоняя остальные мысли. Я осторожно сказала:
– Поппи, ты сделала выбор – вышла замуж. Дочь вышла из ступора и взорвалась:
– Но я не хотела становиться скучной и бесцветной! – Она попыталась пнуть ногой кучу белья. – И не понимаю, почему Ричард так изменился. Раньше он был совсем другим. Как будто его кто-то проглотил, а его место занял обманщик! Мелет всякую чепуху вроде «изволь приготовить ужин, потому что я здесь один работаю»! Я знаю, что мне повезло, и я не умираю с голоду, я не беженка, и моих родственников не убили во время резни, но честно говоря, мне плевать, потому что настроение у меня все равно ужасное!
Я обняла дочку так крепко, что ободок ее очков вонзился мне в щеку. Бедная моя Поппи. Ей придется приспосабливаться, придется ломать себя.
– Подожди, Поппи. Подожди немного – скоро ты привыкнешь. Не раскисай и не сдавайся. Ты пожалеешь, если опустишь руки.
Она вздохнула и прижалась ко мне.
– Что мне делать, мама? Ты же знаешь. Ты все это уже проходила.
– Нам с твоим отцом повезло: мы оба знали, чего хотим.
В моем случае ничего объяснять не пришлось: Натан сразу же понял, что мне нужно. На пятом свидании, сидя рядом со мной в кино, он взял меня за руку, пока шла реклама. «Я хочу завести семью, Роуз, и мне кажется, ты тоже этого хочешь. – Он поднял мою руку и один за другим стал целовать мои пальцы. – Я хочу на тебе жениться». Чуть позже он сказал: «Отвези меня в Йелланд. Хочу увидеть, где ты провела детство. Тогда я пойму самое важное в тебе».
Когда человек тебя понимает, он имеет над тобой огромную власть – понимание творит чудеса. Из слов и образов воображение может сотворить любовь. Как я была благодарна Натану за эти слова! Я ухватилась за мечту об устроенности и любви, которую он посулил мне.
Я поцеловала спутанные волосы Поппи и повторила:
– Не сдавайся.
Дочка сдвинула брови.
– Он просто дьявол. Какого черта я за него вышла?
– Да что ты? – В дверях стоял Ричард, и мы с Поппи вздрогнули. – Что-то раньше ты была другого мнения. Более того, помнится, в Таиланде ты думала совсем по-другому.
Поппи вырвалась из моих рук.
– Да как ты смеешь подслушивать?
– Будь я слеп и глух, мог бы и не заметить эту трогательную сцену. – Ричард зашел на кухню: он явно кипел от злости. На нем был деловой костюм, но на манжете оторвались две пуговицы: это напомнило мне прежнего Ричарда, увешанного четками. – У меня есть право находиться в собственном доме.
Я сняла резиновые перчатки – перед дракой от них лучше избавиться.
– Здравствуй, Ричард.
Ричард проигнорировал меня и обратился к жене:
– Вот уж не думал, что ты из тех, кто чуть что бежит плакаться к мамочке.
Поппи сжала руки за спиной.
– Я не из тех. Но если я решила так сделать, ты не смог бы меня остановить.
– А как же преданность? – Муж сделал шаг вперед, и Поппи попятилась. – Тебе вообще знакомо это слово? – Он сорвал пиджак и набросил его на спинку стула. Я увидела его обиженное, недоуменное выражение лица. – Вы не могли бы уйти, Роуз?
Не желая рисковать, я попятилась к двери.
– Запрещаю тебе уходить, – зашипела на меня Поппи.
– Твоей матери это не касается, – произнес Ричард.
– Касается, если я так сказала.
Ричард схватил Поппи за руку.
– Хочешь, чтобы твоя мать это видела? У нас что, театральное представление?
– Мама останется.
Лицо Ричарда покрылось опасным румянцем.
– Я целый день зарабатываю нам на хлеб, и мне не нравится возвращаться домой и видеть помойку, и мне не нравится… – он смерил меня презрительным взглядом, – мне не нравится, что ты позволяешь себе злобно клеветать на меня своей матери.
Ричард был прав. Это их дело, их личное дело. Я взяла сумку и попрощалась. Закрывая за собой дверь, я слышала слова Ричарда:
– Поппи, это непростительно… Как ты могла так поступить со мной?
Она судорожно зарыдала.
– Ричард, я не хотела… Не хотела тебя обидеть…
На следующее утро позвонила Мазарин:
– Я продала дом. И осталась в убытке. Но он был мне ненавистен.
Должно быть, ей было нелегко расстаться с таким ценным приобретением, которое при нормальном стечении обстоятельств могло бы доставить немало радости. Я подавила легкое сожаление оттого, что такая красивая вещь выскользнула у нее из рук.
– Dommage,[13] – добавила она.
– Так будет лучше.
– Думаешь?
– Даже не сомневаюсь.
– Роуз, я рада, что ты моя подруга, – облегченно сказала она.
– Я тоже. – Мы задумались над этими приятными словами. В трубке слышались удары. – Ты где?
– В галерее. Мальчики устанавливают экспонаты. Ты обязательно должна приехать. У нас здесь выставка, посвященная влиянию мусора на человеческую психику. Ты будешь в восторге. Просто приезжай и взгляни.
Она словно сбросила гору с плеч. Я пообещала приехать в июне и записала дату в ежедневник. И еще рассказала ей новости о Сэме и Джилли.
– Природе ненавистна пустота, – заметила подруга.
Только я положила трубку, как кто-то замолотил во входную дверь. К моему удивлению, это был Сэм. Он был в шоке и задыхался.
– Мам, слава богу, что ты здесь. Не представляю, к кому еще пойти. Нужна твоя помощь. Мне только что позвонили из Бата, из больницы. Элис… судя по всему… я не могу поверить… она пыталась покончить с собой. Ее нашла уборщица и позвонила мне.
– Я только возьму сумку.
Его лицо посветлело:
– Правда, мам? Мне так нужна поддержка.
