Джоан Коллинз - Чертовски знаменита
– Я теперь жалею, что сразу не сказала тебе, – пробормотала Бренда, – я все о фильме беспокоилась.
– Дьявол! – воскликнул Стив. – Поверить невозможно. И много денег?
– Ну, он соврал про те деньги, что должны были поступить из магазинов, сказал, что они еще не поступили, но я проверила, они определенно перевели их в банк. И оформили повторно документы на следующий же день.
– И где же они?
– Откуда мне знать? Когда я задала этот вопрос, Жан-Клод надулся и заявил, что я не понимаю, о чем говорю, что я дура. Потом потащил меня к компьютеру и показал мне все эти придуманные цифры и сказал: «Смотри, Китти. Вот где правда – у тебя сейчас больше миллиона долларов наличными, так что кончай скулить».
Стив покачал головой.
– Так бы и убил этого сукина сына.
– Какой-то замкнутый круг. Несколько дней назад он пригрозил уничтожить мои банковские счета и налоговые декларации, тогда бы у меня были неприятности с налоговым управлением. Уже потом я обнаружила, что не хватает не только моих режиссерских гонораров, но и сотен тысяч долларов со счетов. Мне необходима подробная информация о моих финансовых делах, но она вся в его идиотских папках. Я боюсь, что он может их уничтожить, чтобы замести следы.
– Черт, – воскликнул Стивен. – Все хуже и хуже.
– Ты можешь поверить, я должна спрашивать разрешения заглянуть в свои контракты по разным сделкам? А иногда он мне их не дает. Господи, это надо же быть такой дурой. Все скажут, что я это заслужила, но я так много работала и выпустила все из рук.
– Как ты можешь еще его любить? Он немыслимая сволочь.
– Я не люблю его больше, Стив, но, по-моему, как требуется время полюбить, так нужно время, чтобы разлюбить кого-то.
Послышался резкий стук в дверь.
– Мисс Беннет, нам необходимо снять эту сцену. – В голосе помощника режиссера сквозило беспокойство.
– Вот так оно и получается. – Катерин подвигала плечами, поудобнее пристраивая верх платья, а Мона подала ей парик.
– Вперед, детка, – сказал Стив. – Иди и работай. Я завтра возвращаюсь в Лос-Анджелес, надену там свою мыслительную шапочку и стану соображать, как вытащить тебя из этой заварухи.
– Спасибо, Стив, дорогой, что бы я без тебя делала? Выходя из трейлера, она коснулась губами его щеки. Стив долго смотрел ей вслед, потом повернулся к Бренде.
– Черт бы все побрал, кто-то должен сделать что-то с этим ублюдком, и, судя по всему, этот кто-то – я.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Сознание, что она, возможно, носит под сердцем ребенка Жан-Клода, наполняло Катерин ужасом. Осталось меньше недели съемок. Она должна продолжать этот фарс с браком до возвращения в Лос-Анджелес, а тогда начать заниматься разводом. Ей уже было совершенно безразлично, что подумают о ней все окружающие или кто-то конкретно. Она хотела освободиться любой ценой.
Но сначала необходимо узнать, куда он дел ее деньги. Катерин должна проникнуть в шкафы, найти дискеты и достать те документы, которые необходимы Кену Стрингеру для составления ее налоговых деклараций. Жан-Клод уверял ее, что не делает копий на дискетах, но все знали, что это вранье. У него все было, и необходимо это достать. Китти нужно было поделиться своими проблемами с кем-то, в ком она полностью уверена. Бренда была единственной скалой в том бурном море, в которое превратилась жизнь Китти. О матери сказать подобного было нельзя.
Вера позвонила из Нью-Йорка якобы для того, чтобы обсудить последние газетные статьи о Китти, но на самом деле, чтобы пожурить ее за те трещины, что стали возникать в браке дочери.
– Лиз Смит в своей колонке пишет сегодня, что Жан-Клод проводит много времени вдали от тебя и что вы уже не ведете себя как голубки. Это правда, Кит-Кэт?
– Да нет, мама, – сказала она. – Ты только поэтому позвонила?
– Жан-Клод – хороший человек, держись за него, дорогуша.
– Да, мама. – Катерин устало подумала, откуда ее мать вообще может знать Жан-Клода, разве что из газетных статей. Меньше всего ей хотелось обсуждать свои семейные проблемы с матерью.
Но ей надо было выговориться, поэтому она попросила Бренду поужинать с ней перед отъездом в Венецию. Не успели они устроиться в ее спальне после ужина, как без всякого предупреждения явился Жан-Клод. Бренда поднялась и пробормотала чуть слышно:
– Спокойной ночи. Чтоб ты сдох.
Китти попыталась уговорить ее остаться, но Бренда отрицательно покачала головой и ушла.
Жан-Клод нахмурясь стоял перед зеркалом и рассматривал свой пробор. Он изменил манеру одеваться: на нем были дорогая кожаная куртка с подложными плечами отвратительно яркого синего цвета и в тон габардиновые брюки и носки. По контрасту с его привычной элегантностью он выглядел чересчур броско и вызывающе.
– Я считала, ты сегодня уехал в Венецию. – Катерин села за туалетный столик и принялась расчесывать волосы.
– Тоже пытаешься от меня избавиться? – Он зашел ей за спину, и Китти с опаской следила за ним. Она узнала знакомый блеск в глазах, тот взгляд стервятника, который она недавно обожала, а теперь ненавидела. Он принялся развязывать атласные ленты, с помощью которых ее ночная рубашка держалась на плечах.
– Что ты делаешь?
– А ты как думаешь? – Он дернул за очередную ленту, и рубашка упала до талии. – Хочу, чтобы тебе было попрохладнее. – Он неприятно рассмеялся.
– Пожалуйста, не надо, Жан-Клод.
Китти натянула рубашку на грудь, но он схватил ее за плечи и, подняв на ноги, повернул к себе.
– Пожалуйста, не надо, Жан-Клод? – передразнил он. – Ты моя жена Катерин. Или ты забыла?
– Как можно? – Содрогнувшись, она отодвинулась. Почему она не надела старый махровый халат? Потому что чертовски жарко, вот почему, ответила она самой себе.
– Я страшно устала, да и жара меня достает. Мне рано вставать, так что надо поспать.
– Да что ты говоришь? – Тон стал еще более язвительным. – Так ведь всего десять часов, cherie, а я вовсе не устал. – Он схватил ее, толкнул на кровать и жадно впился в ее рот.
Катерин, ощутив прикосновение его губ и языка, почувствовала, что ее сейчас стошнит. Его руки держали ее за горло. Она страшилась представить, что последует дальше.
– Жан-Клод, пожалуйста, перестань. Не сейчас.
– Не сейчас? Перестать? А почему же не сейчас, дорогая моя дива? – Руки на горле сжались, затем он, полностью одетый, улегся на нее. От его кожаной куртки воняло, как в салоне дешевой машины, к тому же Катерин уловила еще запах, который, как ей показалось, узнала, – запах купленной со скидкой косметики.
– Ради Бога! – Она попыталась увернуться от его назойливого рта, выскользнуть из-под него, но он оказался слишком сильным и быстрым и сжал руки на горле еще сильнее.
