Светлана Нарватова - Искусство управлять людьми (СИ)
Первое время он бдительно следил за происходящим в торговом зале. Было страшно оставлять добро, купленное на кровные деньги, посторонним мужикам. А потом надоело. Ничего страшно не происходило, продавцы работали нормально, и сервис был заброшен. Лишь в критических ситуациях из архивов поднимались нужные записи. И вот, наконец, настал тот ча-ас…
Андрей поколдовал над компьютером, вспоминая, где же какие камеры стоят, и решил просмотреть видео в текущем режиме. Время было послерабочее (уже и поужинать бы пора, кстати), в помещениях царили пустота, а местами и сумрак. Однако на складе основного офиса работа кипела. Побулькивала точно. Трое мужчин сгрудились в процессе сборки велосипеда. В одном Вереин опознал старшего кладовщика, двое других были продавцами, один из них — новичок, на днях принятый на работу. Андрея отпустило. Пусть они, эти теоретики, со своими культурами-шмультурами идут куда-нибудь. Вот, пожалуйста. Всё работает, все работают. И опыт новичкам передают. Безо всякого Карманного справочника. Даже интересно, что они там обсуждают.
Вереин вновь поколдовал с настройками, и из колонок донесся искаженный звук голосов.
– *****! — Это Витя, кладовщик.
— Не выходит, Данила, каменный цветок? А ты поднатужься, поднатужься! — Продавец из старичков. То ли Александр, то ли Алексей.
— Я тебя щаз самого поднатужу за уши!
— Мужики, кончайте лаяться! Мы уже опаздываем, — заявил новичок, глянув на часы.
— Без нас не начнут, — уверенно заявил Виктор.
— А завтра нельзя доделать? — настаивал новенький.
— Доделать можно всё, в том числе, и завтра. Но эта модель стоит на доставку по «Мегадрому». И если к приходу машины велик не будет собран, Ромка мне мозг вынесет, а потом Мегадрыну настучит.
— Да, был нормальный чел, — согласился Алекс-дальше-черт-его-знает, — а как стал отвечать за нет-шоп, вконец ссучился. Большим начальником стал, однако!
— Знаешь, это чтобы на тебя п-пожаловаться, — затягивая гайку, рассуждал Виктор, — нужно сначала найти где, потом — чем, а потом еще собственноручно, при тебе же, написать. А у него на любой косяк сразу комментарий. По отзывам и зарплата.
— Я, кста, слыхал, нам теперь деньги тоже по-новому платить будут.
— В баксах, что ли? — хмыкнул новичок.
— В тугриках! — фыркнул кладовщик.
— Сами вы тугрики! Всё сложно будет: аттестация плюс процент от продаж и что-то еще…
Да, сарафанное радио быстро работает. Андрей всего пару дней назад предварительно обсудил с главбухом потенциальные изменения.
— Фигня! — авторитетно заявил Виктор.
— Почему?! — воинственно воскликнул Алекс.
— Это же Мегадрын! Побухтит, покипит, месяца два-три подвиги посвершает и забудет. Опять же, кто и как будет «аттестацию» проводить? Он сам? Да он негру в пустыне снег не продаст!
— Что, язык плохо подвешен? — поинтересовался новенький.
— Не, прибьет, задолбавшись объяснять, что это такое.
Работники рассмеялись.
— Так что наше дело маленькое, — продолжил кладовщик, — улыбаемся и машем, улыбаемся и машем… Нас всё устраивает, мы всё поддерживаем. А там, глядишь, и рассосется. Всё, кончил!
— Ну, наконе-ец-то! — прогнусавил новенький. — Давайте в темпе!
Троица ушла из поля видимости, а Андрей завис, обдумывая услышанное.
Одно дело — ржать над собой, и совсем другое — когда то же самое делают подчиненные. Четыре-ноль в пользу Танечки. Точнее, Машеньки. Как ни горько признавать, в ее ресторанном спиче была изрядная доля правды. Может, и в рассуждениях об оргкультуре смысла несколько больше, чем кажется на первый взгляд? И вообще, пора обратиться к профессионалу. Вереин взял телефон и открыл смс-ку, в которой были указаны данные нового руководителя курсовой. Там значилось: «Рябова Галина Олеговна».
Глава 22
Жизнь продолжается, удивленно думала Маша. Какими бы ни были ее личные потрясения, на окружающем мире они практически не отразились. Планета с оси не сбилась, полюса не сменились, земля не разверзлась. На вконтактовской студенческой страничке местных сплетен и слухов «звездные» фотографии обсуждались целых два дня. Среди комментариев отметились те, кто был осенью на велодроме, прошлись и по Галке с Валерой. Девочки пищали от восторга, что Залесский ныне свободен и сезон охоты открыт. Мегадрону досталось меньше всех, из чего Маша заключила, что сошедшие с небосвода звезды быстро забываются. Поклонники памятью не страдают. Уже на третий день Госпожа Сессия оттянула внимание на себя. «Зверства» преподавателей («Вопрос на тройку: какой предмет сдаете? Вопрос на четверку: как меня зовут? Вопрос на пятерку: какого цвета учебник?» — «Вот валит, гад!») занимали обучающихся гораздо больше, чем их сомнительные романы. Несколько раз Горская замечала, что коллеги, о чем-то судачившие ранее, замолкали, стоило ей зайти на кафедру. Но… сессия. Сессия минимизировала моральный ущерб. Пустые коридоры и аудитории не способствовали «эффекту мультипликатора» слухов. А впереди были еще каникулы, на время которых вуз вымрет. Мама зря беспокоилась о том, «что станет говорить княгиня Марья Алексевна».
Сама же Маша жаждала обсудить семейные новости с братом. Но ехать к нему в будни, забирая драгоценные часы семейного общения, не хотелось. Она напросилась в гости в субботу.
Дома у Женьки, как обычно, стояли шум и гам. Тайсон басовито лаял, из чего было понятно, что малышка не спит. Стоило тете зайти, Ася сразу подала голос, озвучивая свои детские обиды на несправедливость окружающего мира. Как мало, если вдуматься, меняется в нашей жизни с возрастом. Мир по-прежнему несправедлив, обиды по-прежнему детские.
Переехавшие после рождения дочери в новую квартиру, «змейсы» находились в перманентном ремонте. Женька периодически что-то прикручивал, прибивал, собирал, устанавливал. На вопрос, почему бы просто не пригласить спецов, брат возмущенно отвечал, что ничего Маша не понимает в мужских радостях. У нее были подозрения, что «мужские радости» заключались в том, чтобы увильнуть от процесса развлечения горячо любимой «дочи», которая особенно горячо любилась на расстоянии.
Лиза покрутилась с Асей на руках, обменялась с золовкой парой нейтральных реплик и тактично растворилась в недрах квартиры, оставив Горских на кухне с их семейными неурядицами.
Евгений, не заморачиваясь пустыми вопросами, налил себе и сестре чаю, поставил на стол вазочку с колечками сушек, а потом, зависнув на секунду, распаковал вынутую из шкафа пачку нормального печенья.
— Для Наськи берем, — кивнул он на сушки, — и сами как-то пристрастились.
