Наталия Рощина - Все будет хорошо, или Свободный плен
– А именно?
– Недавно я узнал, что никогда не смогу стать отцом. Перенесенная болезнь в детстве плюс усугубление алкоголем. Я буду чувствовать себя неполноценным мужчиной. Просто существо с орудием, заряженным холостыми патронами. Не понимаю, почему я так легко говорю об этом с тобой?
Лита поднялась и, подойдя к Игорю сзади, обняла его за плечи. Он благодарно прижал ладонь к ее руке, прикрыв глаза.
– Глупый, самоуверенный мужчина, если тебя любят, то примут вместе с твоими проблемами. Более того, может быть, они разрешатся сами. Не знаю как, но уверена, что ты уже достаточно загонял себя в тупик. Больше не нужно.
Скользнев взял ее хрупкую ладонь и на мгновение прижался горячими губами. Лита отметила про себя, что ничего похожего на возбуждение, влечение она не почувствовала. Только приятное, умиротворяющее чувство покоя, ничего более.
– Спасибо тебе, – поднимаясь и освобождаясь от ее дружеского объятия, сказал Игорь.
– И тебе, – протягивая руку, тихо сказала Мартова. Когда за ним закрылась дверь, в кабинет влетела Лариса.
– Ну, ты как? – внимательно всматриваясь в лицо подруги, спросила Шмелева.
– Нормально. Готова к дальнейшей работе. А ты чего ждала?
– Не знаю, – развела руками Леська.
– Все реки текут и соединяются воедино в одном огромном океане. Имя ему – Всепрощение. В этом весь смысл, понимаешь?
Шмелева кивнула в ответ, хотя последнее время подруга о многих вещах говорила какими-то загадками. Не собираясь слишком вдумываться в житейскую философию, Лариса сделала единственный вывод, что появление Скользнева не выбило подругу из колеи. Вот и славно.
– К вам очередной клиент, Аэлита Владимировна, – улыбнувшись, сказала Шмелева.
– Будьте так любезны пригласить его ко мне в кабинет, – в тон подруге, сдерживая подрагивающие в улыбке губы, ответила Мартова.
От прежней Литы постепенно не осталось и следа. Она быстро перестраивалась, училась. Не прошло и двух месяцев, как Мартова лихо ездила по городу на сверкающем серебристом «форде-мондео». Рядом с Георгием словно оказалась совсем другая, еще более пленительная женщина. Она больше не напоминала нуждающуюся в ежеминутной защите девчонку. Георгий не мог нарадоваться тому, что она, как ароматный розовый бутон, наконец расцвела и предстала миру во всей своей красе. Даже подруга Мартовой Леся, всегда и во всем критиковавшая ее, признала свое полное поражение. То, какой стала Лита, вызывало только восхищение. А эпизод со Скользневым возвысил Мартову на недосягаемую никем из смертных высоту. Леська боготворила Литу. Не забывавшая о подруге детства ни при каких обстоятельствах, Мартова предложила ей вести несложную бухгалтерию в фирме; у нее были и другие необременительные обязанности, которые Леська сама себе придумала. Она вела собственный регистрационный журнал с записью пациентов и времени, проведенном на приеме. Могла приготовить чай, кофе, принимала звонки, когда Лита была занята. Теперь уже не было Леськи – в приемной с важным видом восседала Лариса Алексеевна Шмелева. Работа преобразила и ее. Ушла былая нервозность, нарочитая грубость, позерство, скрывающее страх перед будущим. Появилась возможность выразить свой стиль в одежде. Женщина стала хозяйкой своей судьбы и, облегченно вздохнув, выпроводила из дома третьего мужа. Терпела она его чисто из материальных соображений. Сыновья росли, вместе с ними возрастали потребности, а самой справляться становилось все труднее. Так был заключен третий, самый краткосрочный в ее жизни союз.
– Лита, если бы у меня была нарушена ориентация, я бы конкретно занялась тобой, – обедая в перерыв в маленьком кафе недалеко от офиса, сказала Леська.
Лита подавилась только вложенным в рот кусочком пирожного, откашлявшись, покачала головой.
– Ты послушай себя, Шмелик, – не рассмеяться она не могла. – Ты только рассталась со своим денежным мешком, как начала охоту за другим.
– Положим, до мешка еще собирать и собирать. А тебя я действительно обожаю. Это серьезно. Я очень благодарна тебе. Всегда рассчитывай на меня.
– Спасибо, – коротко ответила Мартова и крепко пожала руку подруге. – Знаешь, я настолько счастлива, что иногда мне делается страшно. Учитывая, что жизнь состоит из полос, у меня сейчас идет самая светлая и благодатная. Я будто летаю. Меня даже не особенно волнует то, что мне никак не удается забеременеть.
– А я думала, что у вас с Георгием свои планы на этот счет.
– В том-то и дело, что Геру это все больше беспокоит. Он комплексует по поводу своего возраста. Потом, его дети никак не смирятся с моим появлением в жизни их отца. Наверняка они считают меня хищницей, захомутавшей богатенького мужика.
– Тогда ты просто обязана как можно скорее родить Мартову ребенка. Желательно сына, назвать его в честь отца, и он забудет обо всех невзгодах. Хватит строить из себя бизнес-леди. Хоть эта роль тебе невероятно к лицу.
– Честно говоря, я не пью никаких гормональных препаратов.
– Может, надо обследоваться у хорошего гинеколога?
– Я сама врач, а ходить к ним ненавижу. Думаю, что всему свое время. Мне кажется, вот-вот это должно произойти. Судьба дала мне шанс познать все прелести полноценной жизни. Я – любимая женщина, у меня прекрасный муж, открывший все двери, которые раньше были для меня за семью печатями. Работа не изводит, а возносит. И дело здесь не столько в деньгах, сколько в моральном удовлетворении от своего труда. Вспомни мои истерики после очередного дежурства на «скорой». Слава богу, что я встретила мужчину, который видит меня насквозь, умея давать безболезненные советы.
– Кроме того, у него достаточно средств, чтобы дать тебе неограниченное время на поиск себя. Ну, не кривись, я ведь права и ничего такого не имею в виду. Мартов напоминает мне добрую нечистую силу.
– Ого, хватила! Ты чего, Леська?
– Просто ни один нормальный мужик не смог бы так быстро заполучить такую идеалистку, как ты.
– Начали с лесбиянства, закончим сатанинством. Доедай и пойдем работать, – с деланной строгостью сказала Лита.
– И то, что он отвратил тебя от сигарет, тоже плюс к моей характеристике, – прикуривая «Мальборо», не унималась подруга.
– Я сама себе дала установку, если хочешь знать. Кстати, ничуть не жалею, что от меня теперь пахнет исключительно духами. Пойдем же. Не надо заставлять пациента ждать. Отсутствие пунктуальности всегда считалось предпосылкой к наличию других недостатков в человеке. Наша с тобой репутация должна быть безукоризненной.
– Ты слишком умна даже для врачевателя душ, – поднимаясь вслед за Литой, сказала Шмелева. – Мартов может тобой гордиться. Ты – его лучшая работа.
