Николас Спаркс - Лучшее во мне
Его путь был тернист, но с помощью своего психолога Джаред начал возвращаться к жизни.
Психолог предложил также Аманде с Фрэнком регулярно встречаться с ним, чтобы обсуждать проблемы Джареда. Учитывая историю их брака, им было трудно отвлечься от своих конфликтов, чтобы оказывать необходимую поддержку Джареду, но в конце концов любовь к сыну все победила. Они делали все возможное, чтобы помочь сыну преодолеть горестные периоды потерь и возмущения и в итоге смириться с новыми обстоятельствами.
В начале прошлого лета он поступил на экономические курсы в местный колледж и, к несказанной гордости и облегчению Аманды и Фрэнка, он объявил им, что осенью запишется в Дэвидсон. На той же неделе за ужином он между делом упомянул, что прочел о человеке, который прожил с пересаженным сердцем тридцать один год. А поскольку медицина с каждым годом идет вперед, он надеялся, что сможет прожить еще дольше.
Вернувшись в школу, он морально чувствовал себя все лучше и лучше. Посоветовавшись с врачами, он начал бегать и теперь пробегал по шесть миль в день. Он начал ходить в тренажерный зал по три-четыре раза в неделю и постепенно восстановил прежнюю форму.
Заинтересовавшись курсами, он решил, вернувшись в Дэвидсон, сосредоточиться на экономике. В школе он подружился еще с одним будущим экономистом, девушкой по имени Лорен. Они полюбили друг друга и даже поговаривали о женитьбе после окончания школы.
Последние две недели они вместе пробыли на Гаити с миссией, организованной ее церковью.
Кроме регулярного приема медикаментов и запрета на алкоголь, Джаред вел жизнь обыкновенного двадцатиоднолетнего молодого человека. Но и в этом случае он не сочувствовал желанию своей матери праздновать пересадку его сердца. Спустя два года он наконец понял, что ему повезло. Однако в последнее время в мыслях Джареда что-то изменилось, и Аманда не знала, как к этому относиться. Несколько вечеров назад, когда она возилась с посудой, Джаред подошел к ней и облокотился о посудомоечную машину.
— Мам, ты собираешься заниматься благотворительностью для Дьюка этой осенью? По понятным причинам, она после аварии не отошла от этих дел. Аманда кивнула:
— Думаю, да, они просили меня снова занять место председателя.
— Потому что не справлялись без тебя? Так сказала мама Лорен.
— Нельзя сказать, что не справлялись, просто дела у них шли не так хорошо, как они планировали.
— Я рад, что ты снова этим займешься. Ради Беи. Она улыбнулась.
— Я тоже.
— В больнице довольны, что ты будешь собирать деньги?
Аманда взяла полотенце и стала вытирать руки, вглядываясь в лицо Джареда.
— Почему вдруг такой интерес?
Джаред рассеянно почесал шрам под футболкой.
— Я надеялся, что ты с помощью своих контактов в больнице сможешь для меня кое-что узнать, — сказал он. — Это то, что в последнее время меня очень занимает.
Пока торт остывал на стойке, Аманда вышла через заднюю дверь посмотреть на газон.
Несмотря на то что Фрэнк в прошлом году установил автоматический разбрызгиватель, трава кое-где пожухла. Перед тем как этим утром уйти на работу, он с хмурым лицом долго разглядывал под своими ногами пожухлый островок травы. За последние пару лет Фрэнк с невероятным энтузиазмом стал относиться к своему газону и в отличие от большинства соседей сам его косил. В ответ на недоуменные вопросы он говорил, что это помогает ему расслабиться после дня, проведенного за установкой пломб и коронок. И хоть Аманда полагала, что в его словах была правда, все же в этой привычке было что-то маниакальное.
Дождь ли, солнце, он упорно косил газон, создавая на нем узоры в виде квадратов.
Несмотря на ее первоначальный скептицизм, Фрэнк после аварии ни разу не притронулся ни к пиву, ни к вину. Он поклялся, что бросил это занятие навсегда, и, надо отдать ему должное, сдержал свое обещание. Через два года она уже не боялась, что он в любой момент может вернуться к старому, и в основном лишь поэтому их отношения наладились. Эти отношения не превратились в идеальные, но так плохо, как раньше, уже не было. Сразу после аварии споры у них возникали почти каждый вечер. Боль, чувство вины и гнев превращали их слова в отточенные лезвия, и они часто срывались друг на друга. В течение долгих месяцев Фрэнк спал в комнате для гостей, а по утрам они редко смотрели друг другу в глаза.
Какими бы трудными ни были эти месяцы, Аманда не могла сделать последний шаг и подать на развод. Учитывая неустойчивое эмоциональное состояние Джареда, она не могла нанести ему еще одну травму. Однако ее решение сохранить семью не имело ожидаемого эффекта.
Через несколько месяцев после возвращения Джареда из больницы Аманда застала его в гостиной за разговором с Фрэнком. По заведенному у них в последнее время порядку Фрэнк поднялся и вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Джаред повернулся к матери.
— Он не виноват, — сказал ей Джаред. — Это я сидел за рулем.
— Знаю.
— Тогда перестань его третировать, — сказал Джаред.
По иронии судьбы именно психолог Джареда убедил Аманду и Фрэнка самим обратиться к психологу, чтобы наладить их отношения. Постоянное напряжение в доме мешало восстановлению Джареда. Если они действительно хотят помочь сыну, то сами должны пройти психотерапию для пар. Без покоя в доме Джареду будет сложно справиться и принять новые обстоятельства.
На свою первую консультацию с психотерапевтом Аманда и Фрэнк ехали в разных машинах.
Первая консультация вылилась в перепалку, которую они вели на протяжении многих месяцев. Но уже на второй консультации они могли говорить, не повышая голоса. И с мягкой, но твердой подачи этого психолога Фрэнк, к облегчению Аманды, начал посещать собрания анонимных алкоголиков. Сначала он ходил пять вечеров в неделю, но последнее время ограничился одним, а три месяца назад Фрэнк стал спонсором. Он регулярно встречался за завтраком с тридцатичетырехлетним разведенным банкиром, который в отличие от Фрэнка не мог бросить пить. До этого Аманда не позволяла себе верить, что Фрэнк долго продержится.
Улучшение атмосферы в доме, вне всякого сомнения, пошло на пользу Джареду и девочкам.
В последнее время Аманда уже начала думать, что они с Фрэнком смогут начать все заново.
Теперь они, беседуя, редко обсуждали прошлое и даже иногда смеялись в компании друг друга. По пятницам они, выполняя еще один совет психолога, ходили на свидание друг с другом. И хоть им обоим это казалось неестественным, они знали, что это важно. Во многих смыслах они впервые за долгие годы словно заново узнавали друг друга.
