Кэтрин Уокер - Остановка в Венеции
— Венера приветствует зарю? — раздался голос с кровати.
Я с улыбкой обернулась. Он сидел в постели — снова это великолепное тело.
— Маттео, хорошо, что ты проснулся. Помнишь, ночью мы всех благодарили? Мы забыли про Лео!
— Нашего героя? Как мы могли?! Так нельзя. Иди скорей сюда, — распахивая объятия, позвал он.
— Как там Кастель-франко в дождь? — поинтересовалась Люси.
Я почувствовала, что краснею.
— Того стоит, — ответил Маттео. — Надо будет еще съездить.
— Может, на следующей неделе, — предложила Люси, покосившись на меня. — Лидия обнаружила кое-что очень интересное.
— И Нел тоже, — похвастался Маттео. — Мы на обратном пути заглянули в церковь Святой Марии, посмотреть на работу Катены.
Мы собрались за вторым завтраком. Наше первое с Маттео появление на люди. Лео приветствовал нас восторженными прыжками. «Ты как нельзя кстати, Лео», — сказал Маттео, чмокнув его.
— А что обнаружила Лидия?
Ох, как трудно сохранять невозмутимость.
— Говорит, что большая часть документов официальные, но она нашла журнал донны Томасы. Не дневник, ничего личного, так, краткие заметки об успехах воспитанниц, планы будущих работ — в таком духе. И там есть записи, касающиеся Клары. Сейчас принесу, Лидия их переписала.
Люси вышла из комнаты.
Маттео, улыбнувшись, подал мне руку. Я хихикнула, вспомнив «ты как нельзя кстати, Лео».
Вернулась Люси и, нацепив очки, начала зачитывать вслух.
— Это все тысяча пятьсот десятый год, — предупредила она.
31 декабря. Наша любимая девочка возвращается.
10 февраля. Хвала Господу, она все та же.
11 апреля. К. изумляет меня, настолько она непреклонна в своей работе.
9 июня. День рождения Клары. Она ждет ребенка. Благословляю мою счастливую девочку.
30 августа. Стена изумительна. Можно лишь мечтать о такой ученице. Подмостки не внушают доверия.
9 сентября. Приготовила койки. Кого оставить? Упрашивают обе, и Мелла, и Таддеа. Клара должна уехать.
10 октября. Худшее позади. Хвала тебе, Мать всех скорбей, мои девочки спасены.
17 октября. В. и К. говорят, он болен. Настаивают, чтобы я приняла его к себе.
20 октября. Слишком поздно. Но я его не брошу. Ужас при мысли, что она его видит. Пусть подложит побольше трав под платье. Она уже на сносях.
24 октября. Бедная моя девочка.
1 ноября. Убита горем и муками, но не больна, слава Тебе, Господи. Попросила рисовальные принадлежности. Я умоляю ее отдохнуть, но она не слышит.
6 ноября. Исхудала, осунулась. Умоляю ее есть ради ребенка, она пытается, безучастно. Взываю к Богоматери.
10 ноября. Притихла. Все бледнеет. Убрала лечебницу.
13 ноября. Начались схватки. С ней Таддеа.
14 ноября. Слишком мучается. Слишком долго. Винченцо тут, рыдает.
15 ноября. Сын родился на заре. Ребенок здоров. Моя девочка в лихорадке, ликует и горюет. Сын красавец.
17 ноября. Просит меня закончить ее картину. Уверяю, что она сама встанет и закончит, но она неумолима. Слишком больна, чтобы нянчить. Пригласили кормилицу. К. смотрит и рыдает.
19 ноября. В бреду. Я в отчаянии. Она уходит от нас. Таддеа с ней. Винченцо навещает. Она зовет мужа.
21 ноября. Утихла на два дня, бьет озноб. Боже, храни ее.
24 ноября. Моей девочки больше нет. Покинула нас около полуночи. Продержалась месяц. В лоно Твое, возлюбленный Иисусе, я возвращаю свою неповторимую дочь. Сердце мое останется с ней. Да упокоится ее душа в вечной славе.
26 ноября. Бедный Винченцо отправил ее в последний приют. Мальчик побудет у нас, пока не убедимся, что он здоров. Его ждут бабушка и вторая девочка. Моя бедняжка Таддеа любит его всем сердцем. В наш дом пришла скорбь.
2 декабря. Сделала надпись, как велела мне моя девочка. Не сдержала рыданий.
Маттео налил нам еще по бокалу вина. Мы молчали.
— Мальчик выжил, — наконец нарушил тишину Маттео.
Он рассказал Люси о нашем вчерашнем открытии.
— Ты уверен? — переспросила она.
— Сами увидите.
— Как жестоко, что жизнь мчится дальше без оглядки, — заметила она. — Сколько рядом безвестных душераздирающих судеб, а жизнь идет себе. Какие мы беспомощные.
— Что сказала Лидия? — поинтересовалась я.
— Переживает. Сомневается в нашей догадке насчет «Энеиды». Ей кажется, что текст выбирала донна Томаса. И одна из аббатис цитировала эти же строки в проповеди перед дожем. Но это не принципиально, настрой от этого не меняется.
— Клара и так уже выразила все, что намеревалась, — предположила я.
— Мне хотелось бы думать, что этот текст поместила донна Томаса, — согласилась Люси. — Очень на нее похоже. Думаю, она хотела восславить Клару.
— Видите, синьора, никакого предательства, — тихо проговорил Маттео. — Просто обычные житейские коллизии.
— Да, — пробормотала Люси. — Всего-навсего. Ну что, какие у нас планы?
— Представим Клару окружающему миру, — ответил Маттео. — Сперва покажем ее работу Ренцо, а потом подумаем, как получше объявить о своем открытии. Шкатулка произведет эффект разорвавшейся бомбы — посмотрим, какой фейерверк грянет в мире искусства. Это будет наш подарок Рональду.
И твой подарок мне, дорогой мой друг. Вместе с остальными.
День стоял изумительный, прохладный и ясный, идеальный для ранней осени. Утро я провела в походе по магазинам за теплой одеждой. Хотелось выглядеть итальянкой. Люси перерыла свой гардероб и завалила меня нарядами — они отлично разбавят мои скучные черные тряпки и помогут почувствовать себя любимой. Мы получили уйму удовольствия, перебирая их и примеряя. От шляп в итоге отказались. Я полюбопытствовала у Люси, в чем она выходила замуж. Она сказала, что платье давно утрачено. Его шили у Фортуни. Жаль, не сохранилось, она бы перекрасила его в алый. Я представила тот мир, где люди одевались так, как в ее рассказах, — совсем другой, не похожий на наш. А она по-прежнему прекрасна, и вкус ей не изменяет, однако наряды ее давно уже не заботят. «Садовницы не наряжаются», — обронила она.
Я решила, что Люси догадывается о том, что произошло между мной и Маттео, — в ее обращении к нам проскальзывает что-то покровительственное. Я предупредила, что через два дня еду в Париж. «А когда вернешься?» — спросила Люси. Хороший вопрос. В душе опасаюсь, что стоит мне выехать из волшебного королевства, как оно растает, словно сон, и суровая реальность придавит меня к земле. Но может, наряды Люси помогут. Все прошлые попытки высказать Энтони мои тревоги растворялись в бурлящем вокруг него сейчас хаосе. В этот раз ему волей-неволей придется меня выслушать, но я буду дышать другим воздухом, останусь совсем одна, без поддержки, а он умеет выбить у меня почву из-под ног. Вся надежда на Николу. Не исключено, что Энтони хотел пока повременить с признанием, но, если я его выведу из себя, он может и расколоться. До сих пор никакие Николы на него не зарились, моего номинального присутствия хватало, а теперь у него полный комплект без особых затрат. Если она вызвалась привезти из Нью-Йорка Лидди, значит, нашла удобную лазейку. Удачи ей и флаг в руки.
