Джастин Валенти - Любовники
Не выдержав подобного испытания, она в конце концов сняла трубку и позвонила Джанет.
– Николь, Боже мой! Мы с Томом уже стали всерьез беспокоиться.
– У меня все нормально, – выдавила Николь надтреснутым голосом. – Хотя, не стану скрывать, переживаю далеко не лучшие времена. Мне надо как-то преодолеть кризис. Боюсь, что для этого понадобится немало времени и сил. – В порыве откровенности она рассказала подруге о своем последнем разговоре с Эдвардом.
– Могу представить, что ты сейчас испытываешь, – сочувственно произнесла Джанет. – Но не стоит отчаиваться. Ника, я абсолютно убеждена, что ты найдешь выход из положения и обойдешься без помощи Эдварда.
– Да, я пытаюсь делать все возможное, но пока безрезультатно. Ну ладно, привет Тому. – Она положила трубку и посмотрела на свои дрожащие от нервного перенапряжения руки. Ее охватил панический страх, причем такой сильный, что даже во рту пересохло.
***– Послушай, Том, Ника в таком ужасном состоянии, что и представить себе трудно. Она полностью оторвана от внешнего мира и замкнулась на своих неудачах.
– Понятно, – задумчиво произнес тот, покусывая губы. – Не понимаю только, почему она так настырно пытается пробиться в художественные галереи. Неужели она не знает, что все они одним миром мазаны? Абсолютная бессмыслица.
– Думаю, нам нужно во что бы то ни стало отыскать ее новую квартиру. Джулия сказала, что дала слово не разглашать тайну матери, но ведь надо же что-то делать!
– А если поговорить с Полом?
– Он-то чем поможет? Ведь прошло уже столько времени!
– Захочет – так непременно поможет. Он найдет ее и обязательно вытащит из этой дыры. – Том нежно обнял жену и поцеловал в лоб. – Истинная любовь всегда подсказывает людям выход из самых затруднительных положений.
***В тот день, когда Николь должна была вносить арендную плату за свою студию, на ее банковском счету оказалась только тысяча долларов. После погашения всех долгов там не останется практически ничего. А надо еще как-то жить и работать. Конечно, обстоятельства последних недель весьма огорчительны, но надо набраться сил и продолжать свое дело невзирая ни на какие трудности. Самое же главное – ни в коем случае не отказываться от своего псевдонима и не поддаваться искушению вновь вернуться к привычному и широко известному имени Николь Ди Кандиа.
***Эдвард Харрингтон сидел в своем офисе и мирно беседовал с Луиджи Бьянки.
– Ты неплохо выглядишь, – небрежно бросил тот, похлопав его по руке. – Похоже, холостяцкая жизнь пошла тебе на пользу.
Эдвард широко ухмыльнулся и весело подмигнул приятелю.
– Не могу жаловаться. Вместе одной сварливой супруги я получил целую дюжину смазливых женщин, готовых пожертвовать ради меня чем угодно.
– Еще бы! – расхохотался Луиджи. – С твоей внешностью грех жаловаться. Ты выглядишь лет на пятнадцать моложе. А что касается энергии и интереса к жизни, то даже я могу позавидовать. Кстати, ты вроде бы что-то хотел мне показать?
– Совершенно верно, – подтвердил Эдвард и загадочно ухмыльнулся. – Я тут нашел очень интересного и перспективного скульптора. Нора Рэмбло. Творит такие чудеса! – С этими словами он начал настраивать проектор для демонстрации слайдов.
В этот момент в офис вошла молодая девушка в больших очках и с кипой бумаг в руке.
– Ваша почта, сэр. Думаю, вам будет интересно. Во всяком случае, лично я была заинтригована.
Мужчины снисходительно ухмыльнулись.
– Оставь почту здесь, Джилл. Как его зовут?
– Фрэнсис Грэй.
– Ну ладно, Джилли, я посмотрю.
– Какая милашка! – причмокнул языком Эдвард, когда она ушла.
– Да. – Бьянки стал быстро просматривать слайды. – И к тому же умница. Никогда не догадаешься, кто ее отец. Свенсон.
Эдвард даже присвистнул от удивления. Свенсон был крупным коллекционером произведений искусства, миллионером шведского происхождения, с которым ему неоднократно приходилось иметь дело.
– Очень интересно, – произнес Бьянки, продолжая просматривать слайды на свет. – И к тому же весьма оригинально, как мне кажется. Во всяком случае, мне никогда раньше не приходилось видеть работы из такого необычного материала. Этот парень совсем не новичок в этом деле. Нет, не парень, женщина. Впрочем, не важно. Что скажешь?
Эдвард взял один из слайдов и пригляделся повнимательнее.
– По-моему, ничего стоящего. Обычная посредственность. – Он быстро просмотрел еще несколько слайдов. – Конечно, в мастерстве ей не откажешь, но нет изюминки, в отличие от Норы Рэмбло. Давно я уже не испытывал такого удовольствия от скульптур. Есть все основания надеяться, что из нее получится новая Николь Ди Кандиа.
***Потерпев неудачу в центре города, Николь вынуждена была отослать слайды в Сохо, в тот самый район, где было много небольших галерей для начинающих и не совсем удачливых художников и скульпторов. Конечно, ей было крайне неприятно начинать все сызнова, но другого выхода просто нет. К ее неописуемому ужасу, и оттуда стали поступать отказы.
Проснувшись однажды утром, она обнаружила, что ей нечем даже заплатить за квартиру. Немного подумав, она собрала свои старые, но почти не ношенные и когда-то очень модные платья и костюмы, аккуратно сложила их в большую сумку и отправилась на автобусе в магазин «секонд хэнд». Дверь была заперта, и ей пришлось ждать у входа, переминаясь с ноги на ногу. Вскоре дверь открыла какая-то толстая женщина, осмотрела ее с головы до ног и презрительно ухмыльнулась. В таких местах часто околачиваются подозрительные люди с крадеными вещами, и, вероятно, Николь производила на нее именно такое впечатление.
Небрежно осмотрев все вещи, приемщица предложила ей смехотворно малую сумму и даже отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
– Это все, что я могу вам предложить. Ваше тряпье уже давно вышло из моды, и вряд ли кто даст за это больше. Так что либо соглашайтесь, либо забирайте свое барахло и уходите.
Пережив несколько минут невиданного для нее унижения, Николь оставила содержимое сумки, стиснула в кулаке полученные деньги и вышла из магазина с покрасневшим от стыда лицом. Свежий прохладный воздух слегка взбодрил ее, и она решила сэкономить пятьдесят центов и пройтись до дома пешком. Это была ее очередная ошибка. Сначала она размышляла о своей несчастной судьбе и о необходимости найти хоть какую-то работу и потому совершенно не замечала холода, потом ощутимо продрогла, но все же решила пройти этот путь до конца.
Дома Николь поняла, что простудилась, и к тому же очень сильно. Щеки ее горели, голова стала тяжелой, а перед глазами поплыли темные круги. Она быстро разделась, залезла под одеяло и мгновенно уснула. Однако сон ее оказался настолько беспокойным, что она проснулась посреди ночи от ужасной головной боли и невыносимого жара во всем теле. Попытка встать с постели и добраться до ванной окончилась тем, что она обессиленно рухнула на пол.
