Джейн Грин - Всё может быть
Я с благодарностью улыбаюсь.
— Мы уже все про него знаем, — продолжает она, снимая твидовый пиджак от «Кантри кэжуалз». — Джин все нам рассказала. Про этот шикарный дом. По-моему, он просто душка. Да ты просто счастливица!
Почему в компании друзей моих родителей я всегда чувствую себя шестилетним ребенком?
Моя мать подходит и толкает меня локтем.
— Да, — с улыбкой говорю я, — я просто счастливица.
— Какая чудесная сумочка! — щебечет Диана. Она повернулась и заметила мою обожаемую сумку от Гуччи, которую я бросила на пол у дивана. — Это твоя, Джин?
— Нет, это сумка Либби, — отвечает мать и поворачивается ко мне. — Дорогая? — Она вопросительно смотрит на меня.
— Да. Очень дорогая. Мне Эд купил.
— Это же не Пуччи? — спрашивает Диана, подходит и — вы можете поверить? — открывает мою сумку и смотрит на лейбл! — О! — хихикает она. — Я имела в виду Гуччи.
— Эд купил тебе сумку от Гуччи? — Моя мать поражена до глубины души.
Я киваю.
— У этой Тары, как ее там, точно такая же.
— У Тары? — Диана шевелит мозгами, пытаясь вспомнить соседку по имени Тара.
— Ну, ты знаешь, Диана, о ней все время пишут в светской хронике. Тара Томпсон Паркер.
— Тара Палмер-Томкинсон, — поправляю я сквозь зубы.
— Да, точно, она, — с умным видом поддакивает Элейн, рассматривая великолепие на обеденном столе. — Боже мой, Джин, какой стол! Ты, наверное, весь день от плиты не отходила.
— Да что ты, — гордо отвечает моя мать. — Ерунда.
— О-о, только посмотрите на этот торт! — Элейн заглядывает под фольгу. — Это ты сама приготовила?
— Разумеется. Я бы никогда не подала на стол готовый торт из магазина, — с презрением отвечает моя мать. — Ты же знаешь, как я обожаю печь.
Господи, как бы я хотела, чтобы Олли был здесь. Моя мать сама по себе хуже ночного кошмара, но ее нелепые, хихикающие подруги — это фильм ужасов наяву.
— Ты должна учиться готовить для своего жениха, — поучает Элейн.
Моя мать презрительно фыркает.
— Что? — спрашивает Элейн, глядя на нее. — Ей надо привыкать — придется принимать гостей.
— К сожалению, Либби не унаследовала мой кулинарный талант, — говорит мать и начинает описывать то, что я приготовила в тот вечер, со всеми деталями.
Элейн и Диана с неодобрением перешептываются и бросают на меня изумленные взгляды. Мне хочется их убить. Убить их всех. И смерть моей матери будет особенно мучительной.
— Знаешь, сейчас есть замечательные кулинарные курсы, — невинно произносит Диана, как только они заканчивают смеяться надо мной. — Может, тебе записаться в кулинарную школу Пру Лейт? Говорят, отличная школа.
Ради бога, заткнись. Все вы заткнитесь.
— Я подумаю, — вместо этого говорю я.
— Как жаль, что Эд не смог прийти, — после неловкой паузы произносит Элейн. — Нам так хотелось с ним познакомиться.
— Понимаю, — отвечаю я и потом — не могу удержаться — добавляю ядовитым тоном: — Он был бы от вас в полном восторге.
Моя мать в ужасе смотрит на меня.
— Либби!
— Извините, — говорю я; мне действительно жаль их — сама не ожидала, что мои слова прозвучит так злобно. — Я совсем не то хотела сказать.
Элейн выдает что-то вроде фирменного фырканья моей матери, а Диана поглаживает меня по колену, улыбается и говорит:
— Не волнуйся. Мы понимаем, как это нелегко — быть невестой Эда Макмэхона.
— Мам, — бормочу я, — мам, можно я позвоню?
— Да, — вздыхает она. — Позвони из спальни. — По-моему, она просто счастлива отделаться от меня на несколько минут.
— Джулс в аду, я попала в преисподнюю, — шепчу я в трубку, едва слыша в ней голос Джулс.
— Ты где?
— У своих проклятых родителей, которые пригласили своих проклятых друзей, и все они глумятся над тем, как я готовлю.
— Тебе обязательно оставаться там?
Я вздыхаю.
— Хотя бы час. Слушай, как ты думаешь, может, устроить вечеринку в честь помолвки?
— А не лучше ужин?
— Ужин вместо вечеринки?
— Вечеринку хорошо устроить потом. Ведь у Эда не так уж много друзей; сначала поужинать в небольшом ресторанчике и познакомить его со всеми. А то придется с каждым встречаться по отдельности. А так все будут уже знакомы.
— Да. Хорошая мысль.
— И когда это лучше устроить?
— Как можно раньше.
— Просто позвонить всем и спросить, когда им удобно?
— Да. Договоримся на следующей неделе. В любой день, кроме вторника.
— А что, если в среду?
— Хорошо. Кого ты собираешься пригласить?
— Сэл и Пола. Олли и Кэролин.
— Они все еще вместе?
— Угу.
— Хорошо. Она мне очень понравилась.
— Как ты думаешь, приглашать всех или только близких друзей? Сколько человек?
— Наверное, лучше только самых близких. А Ника не хочешь позвать?
— А стоит ли? Думаешь, он согласится?
— Конечно. К тому же ты все время твердишь, что вы с ним остались друзьями.
— Но тогда ему нужна пара. Точно! Джо с работы! Они отлично поладят.
На самом деле я не уверена, что они поладят, но именно поэтому я и собираюсь ее пригласить. Джо, как и я, никогда не опустится до свиданий с парнем, у которого совершенно нет денег.
— Хорошо. Можно еще пригласить друзей Эда, — предлагает Джулс. — Забыла, как их зовут.
— Чарли и Сара. Хмм, не знаю. Наверное, не стоит. Они замечательные люди, но намного старше, чем вся наша компания. Не думаю, что они найдут с нами общий язык.
— Хорошо. Устроим один ужин для твоих друзей, а другой — для друзей Эда. — Тут она замолкает и вздыхает.
— В чем дело, Джулс?
— Ох, не знаю, — говорит она. — Просто… мне будет так непривычно праздновать без Джейми. Со всеми друзьями, которых я так хорошо знаю, и без него.
— Давай пригласим его, — неуверенно говорю я.
— Ну уж нет! — твердо отвечает она. — Не позволю, чтобы он пришел и притворялся, что ничего не произошло.
— Ты уверена?
— Нет. — Она пытается засмеяться. — Но я все равно не хочу его видеть.
— Либби! — кричит моя мать, стоя внизу лестницы.
— Черт, надо идти. Дракон разбушевался.
— Созвонимся.
— Да.
В комнате меня уже ждут и заинтересованно пялятся, увидев, что я возвращаюсь. Фил настоял на том, чтобы включить футбол, и они с папой и Кеном собрались перед телевизором, а «девочки» — как Фил нас называет — сгруппировались на диване в другом конце комнаты.
— И когда состоится вечеринка в честь помолвки?
Элейн случайно размазала по подбородку яичный майонез, и я просто наслаждаюсь тем, что она не замечает этого, а все остальные вежливо молчат.
