Елена Акимова - Цереус
— Куда ты собралась?
— Я собираю вещи!
— Ты делаешь ошибку, Вика. Я никуда и никогда не отпущу тебя!
Она усмехнулась и отвернулась. Он не стал идти за ней. Силы, словно покинули его, и железный король медленно опустился в кресло. В левой стороне груди, вновь напомнил о себе тревожный звоночек. Он достал таблетки из кармана и положил под язык. Александр Сафин закрыл глаза.
Давид остановил «Лексус» у небольшого, уютного домика из белого кирпича. Дворик соблюдался в чистоте и яркой зелени винограда и сливы. Яркие клумбы с цветами переливались радужными красками. Он нашел Дину Никитину на теневой стороне сада. Облачившись в бикини из дикого красного цвета ткани, она расположилась на шезлонге у любимых кустов роз. На голове у нее были наушники, а глаза закрывали солнцезащитные очки. Давид наклонился и снял с ее головы наушники, она открыла глаза.
— Привет, малыш! — Она всегда так широко улыбалась, словно стараясь подарить всем безграничное счастье. Она приподнялась на локте. Давид кивнул и присел рядом на пластиковое садовое кресло и положил руки на подлокотник. Дина сдвинула очки на лоб и внимательно посмотрела на парня. Она тонко чувствовала его настроение, если он молчит, значит снова отрешенность и тоска.
— Так, — протянула она, — рассказывай, что случилось!
— Нет, всё в порядке. — Давид не смотрел на нее.
— Тогда может, все же объяснишь, из-за чего такая грусть в глазах?
Он молчал.
— Хочешь, угощу травяным чаем? — Дина поднялась.
— Сегодня я кое-что узнал?
— «Кое-что», это что? — Дина потянулась за чашкой.
— Ты, же давно знакома с моей… с Викторией. — Давид поднял глаза. Рука Дины замерла в воздухе, и чай из чайника прекратил поступать в чашку.
— Давай, рассказывай, — потребовала она, поставив чайник на стол.
— Я не сын Виктории?
Дина подняла на него удивленный взгляд. Она посмотрела на его несчастное лицо и поняла, что придумывать или врать просто бесполезно. Мальчик и без того расстроен и удручен этим известием. Она вздохнула и медленно присела напротив.
— Тебе Алекс открытие сделал? — Дина подвинула к нему чай.
— Почему, за что он так ненавидит меня?
— Ты стал настоящей преградой между ним и Викой. Ты вырос, и уже совсем мужчина, он видит в тебе соперника. Ты заполучил самую большую часть сердца Виктории, а это непростительная ошибка. Он просто обыкновенный собственник. Свое не отдам, чужого не надо. Ты, просто полная его противоположность, да и к тому же, настоящая угроза для его бизнеса. Он боялся, что когда-нибудь ты все продашь с молоткам, так как совсем не смыслишь в его делах. Чужие дети всегда были помехой.
— Я никогда не рвался в его команду.
— Вот это и раздражает его. Но, у тебя не изменилось отношение к Вике?
— Нет, — Давид улыбнулся, — она, добрая и прекрасная мама, и я всегда буду ее любить.
— А уж, как она тебя любит, я просто и представить боюсь, что может быть больше чем ее материнские чувства. Она всегда тебя простит, поймет. Это твой самый лучший друг. Я никогда не встречала в ее глазах осуждения или упрека. Честность, бескорыстие и любовь — это твоя Виктория. Лучшей матери у тебя никогда не будет Давид. Береги ее!
— Но, почему она не говорила мне правду? — Давид закрыл лицо руками. Воспоминая о поцелуях и прекрасном теле Алины, постоянно были в его мыслях.
Дина осторожно дотронулась до его руки.
— Давид, до того, как родился ты, твой отец Олег и Виктория очень любили друг друга. Но по некоторым обстоятельствам они не смогли оставаться вместе. Всю любовь к твоему отцу, она перенесла на тебя. Ты, стал ее смыслом жизни после того, как она потеряла и Олега и свою дочь.
— Но, зная правду, я не стал бы любить ее меньше. — Давид смотрел на Дину.
— Для нее это имело значения. Если бы не Алекс, ты никогда не узнал, что Вика не твоя родная мать! Он сказал это только из-за ревности.
— Мы смогли бы тогда избежать и других неприятностей, не только связанных с Алексом.
— А, что за проблемы? Что же тогда еще тебя волнует?
— Дочь Виктории!
— Я не поняла? — Дина закинула ногу на ногу и сцепила на коленки длинные тонкие пальцы. — Ты, думаешь, что, когда Алину вернут домой, Виктория прекратит тебя любить?
Давид улыбнулся.
— Нет, Дина, я думаю, о том, что не смогу без Алины жить. Я думаю о ней, каждую минуту. Я связываю с ней каждое воспоминание, каждый поцелуй.
— Я, что-то совсем запуталась! Ты мог немного мне все прояснить.
— Я люблю дочь Виктории Сафиной! Я познакомился с ней, когда спасал ее с этой яхты. Я и предположить не мог, что она Сафина. Я думала, что эта девушка Димы. Я хотел познакомиться с ней поближе.
— Тебе она понравилась?
— Она не такая, как все. Она, словно из сказки о принцессах. У меня было такое чувство, что я ждал ее всю жизнь!
— Ты, серьезен, Давид, в отношении к этой девочке?
— Я никогда бы не причинил ей что-то плохого. Я знал, что у нее ко мне такие же чувства. Когда я привез ее к себе, она и я… — Давид густо покраснел.
— Что произошло дальше? — Дина смотрела на него очень серьезно.
— Когда в квартиру ворвался Алекс и Дима, мы спали обнявшись. Дима начал кричать, что мы брат и сестра, все произошло так пошло. Я думаю, что девочка до сих пор терзается, думая, что переспала со своим братом.
— Да уж, — выдохнула Дина, — ну, и история у тебя, малыш.
Дина расцепила пальцы и задумчиво потерла лоб.
— Я очень хочу найти её! — Давид — Она тоже должна узнать правду.
— Если она сбежала, это не очень хороший признак, — Дина отвела взгляд на стеклянный столик, — она не вернется, пока сама этого не пожелает, у нее характер Алекса. Но, мы что-нибудь придумаем.
— Алекс, очень сердиться на меня из-за дочери!
— Сердиться — это мягко сказано, — усмехнулась Дина. — Лучше сказать, что, он просто одержим идеей, избавиться от тебя навсегда. И к шуткам он не восприимчив. Но я полностью на твоей стороне.
Ее доброжелательная улыбка подбадривала. Она поднялась с шезлонга и накинула на себя парео с изображением дельфинов и морских волн.
Давид немного расслабился от ее дружеской поддержки и тоже улыбнулся. Он небрежно поправил свою русую челку, а порыв ветра, отогнув часть расстегнутой рубашки, обнажив загорелую грудь. Золотая цепочка заблестела, и Дина невольно повернулась в его сторону. Первое, что бросилось на ее взгляд — медальон. Увидев аквамарин, она подскочила к Давиду.
— Откуда у тебя эта вещь? — Дина подняла на него перепуганный взгляд.
— Отец, говорил, что мама надела мне на шею, как только я родился. Честно, я не помню.
