Мэри Эндрюс - Маленький скандал
«Ого, — подумала я, — да ты обрел голос».
Оказавшись в спальне, Уилл сразу подошел к окнам в сад. Он отошел на несколько шагов вглубь и снова посмотрел в окно. Я сразу поняла, что он делает: он хотел знать, что будет видеть, поднимаясь с постели каждое утро.
— Отлично, — тихо сказал Уилл.
Я почувствовала себя так, словно он осыпал меня сапфирами и рубинами. Архитектор изготовил чертежи окон для каждой комнаты. Эти окна были несколько иными, чем требовал стиль неоклассицизма — скорее больше напоминавшие итальянский дизайн, и, на мой взгляд, это был единственный небольшой просчет в вообще-то блестящем архитектурном проекте.
Но я пошла к талантливому плотнику, которого нанял Уилл, и мы с ним вместе измерили и зарисовали все оригинальные окна и подготовили новый план: два окна в том же масштабе, что и обе половинки двери в спальню, двойные застекленные двери — «французские двери», такие же, как в столовую, и слегка преувеличенное веерообразное окно над ними. Плотник делал рамы по месту, вставил старинное стекло гармошкой — из тех, что нашлись в доме на чердаке.
Архитектор решил добавить навесной балкон — такой же, как балкон фасада, только чуть побольше.
Стефани открыла «французские двери» и выглянула. Балкон был все еще в лесах, оставшихся после покраски наружной стены.
— Тут можно ходить? — боязливо спросила она.
— Только вчера закончили, — гордо сказал Адам, — он прочен, как скала.
Стефани вышла на балкон.
— О! — только и сказала она.
Уилл вышел вслед за ней, и они оба уставились в пространство. Уилл обнял Стефани за талию, и она положила голову ему на плечо. Мы услышали стук коготков по деревянному настилу и заливистый лай. Уилл нагнулся, чтобы взять свободной рукой собаку. Сцена была исключительно интимной.
По молчаливому согласию мы с Адамом оставили парочку наедине и спустились вниз.
Ты сделала свою работу, сказала я себе. Может, чуть лучше, чем следовало.
Глава 45
В августе папочка приготовил для меня сюрприз. В среду утром он позвонил мне, как обычно, чтобы напомнить о нашем традиционном ужине.
— Приготовил кое-что новенькое, — сказал он. — Я знаю, что тебе очень нравится моя запеченная лососина. Но пора расширять меню. Только ничего не ешь накануне, ладно?
Я повесила трубку, и в голову мне пришло сразу несколько мыслей. Во-первых, что-то в папиной жизни изменилось. Голос его звучал как-то возбужденно. Я была настолько занята последнее время, что упустила один очень важный момент — нерушимая константа моей жизни перестала быть таковой. На той неделе я пропустила традиционный ужин с отцом. На самом деле я пропустила этот ужин потому, что поехала в Атланту для того, чтобы купить обои для одной из гостевых ванн в Малберри-Хилл.
— Глория?
Глория что-то пробурчала. Тетушка проверяла счета — занятие, которое она меньше всего любила в жизни.
— Ты ничего необычного за папой в последнее время не замечала?
Глория подняла голову и задумалась.
— Что именно?
— Я не знаю. Он позвонил, чтобы пригласить меня на ужин, и сказал, что сегодня будет особое блюдо.
— Не лососина? Твои молитвы услышаны.
— И не только это. Голос у него звучал как-то странно.
— Ну, я заметила, что он тщательнее причесывает волосы. И представь себе, дважды я застукала его за тем, что он бегает трусцой по утрам.
— Отец? Мердок бегает трусцой? Я даже не знала, что у него есть кроссовки.
— Я сама была удивлена, — сказала Глория. — Может, ты знаешь, что с ним?
— Пожалуй, сегодня я попытаюсь это выяснить. — Я вернулась к работе и забыла об этом разговоре.
В семь часов, когда я припарковала машину к отцовскому дому, я заметила, что рядом с домом стоит еще одна машина. В этом не было ничего особенного. Отец часто обкатывал машины перед продажей. Странно было то, что отцовская машина тоже была на месте, а вторая — красный «хюндай» — из тех автомобилей, продажей которых отец никогда не занимался.
Из дома несло чесноком. Вот, решила я, в чем состоит сюрприз. Папа, должно быть, узнал, как готовят спагетти и сухарики с чесноком.
Я открыла дверь своим ключом и пошла на кухню. Отец стоял ко мне спиной — у плиты, с повязанным на поясе полотенцем. В руках у него была деревянная ложка, и он что-то помешивал на сковородке, стоящей на большом огне. Но на кухне он был не один. Миниатюрная женщина с длинной темной косой до талии стояла рядом с отцом и резала лук.
— Привет, — сказала я, на мгновение задумавшись, не ошиблась ли я домом.
— Кили, — сказал папа и положил ложку.
— Папа?
Женщина повернулась ко мне и застенчиво улыбнулась. Она была азиаткой, и на ней были очки и бледно-зеленый спортивный костюм. При более пристальном взгляде я заметила седую прядь в ее волосах. Морщин у нее на лице не было, а из косметики только бледно-розовая помада.
Папа положил ей руки на плечи, и я подумала, что сейчас упаду в обморок.
— Дочурка, — сказал отец, — это моя подруга, Серена. Серена, это моя девочка, Кили.
Серена протянула мне руку, заметила, что у нее все еще в руке нож, и засмеялась, прежде чем положить его на стол и вытереть руки полотенцем.
— Кили, — сказала она с отчетливым южным выговором, — так хорошо, что мы встретились. Надеюсь, вы не против того, что я оказалась на вашем семейном ужине? Ваш отец уверил меня, что в этом нет ничего страшного.
— О нет, — сказала я. — Я нисколько не возражаю. Приятно ужинать в компании.
Кто ты такая, черт возьми, и что ты делаешь на кухне моей мамы?
— На самом деле мы сегодня отведаем блюдо по рецепту Серены, — гордо сказал папа. — Креветки по-креольски.
Я предположила, что они делают что-то мелко нарубленное и быстро обжаренное. Из азиатской кухни.
— Креветки по-креольски? — тупо переспросила я.
— Я выросла в Батон-Руже, — сказала Серена. — Это старинный рецепт, который передавался из поколения в поколение в моей семье. Хотя я не могу приготовить его в точности так, как его готовили у нас дома — у вашего отца не хватает ингредиентов.
— Надо будет послать за продуктами, которые ей нужны. Знаешь, этот острый креольский соус? Это все из ее кухни. Серена — отличный повар.
Серена любовно потрепала отца по щеке.
— Он так давно питался тем, что готовил сам, что позабыл разницу между нормальной едой и едой исключительно вкусной. Я говорила ему, что даже мюсли будут вкуснее, если в них добавить молока.
Мюсли? Она что, и завтраки уже ему готовит?
И как раз в это время рис стал вылезать из кастрюли. Я убрала огонь. Папа снова стал что-то мешать, а Серена умело продолжала вести общую беседу.
