Екатерина Риз - Такое вот кино (СИ)
- Кто обидел мою конфетку? Что она так плачет? Не родители, а звери. Хоть бы внимание обратили на ребёнка, разговоры они разговаривают.
Вася на него рукой махнула, и вместе со мной вышла на крыльцо.
- Крис тебе весь вечер улыбался.
Я глаза на неё вытаращила.
- Ты с ума сошла?
- А что? - Вася рассмеялась. - Он совсем не старый. Ему только сорок два. Таня, и у него пять виноградников во Франции!
- Зачем мне его виноградники?
Василиса вздохнула.
- Пригодятся. Фая всегда говорит, что у мужчины столько достоинств, во сколько его оценивают.
За воротами остановилась машина с шашечками "такси", мы с Васей на прощание расцеловались, и я направилась по гравиевой дорожке к калитке. Еле слышно попрощалась с охраной у ворот, они для меня калитку придержали, а когда я оказалась на улице, невольно повернула голову и посмотрела на соседний дом, на тонувший в темноте участок. В горле встал горький комок, я заставила себя отвернуться, и села в машину.
- В город, пожалуйста.
15.
В воскресенье я снова приехала в Яблоневку. По необходимости. Сбегая тогда от Сашки на ночь глядя, я даже и не подумала взять хоть какие-то вещи, и дело даже не в одежде, в Яблоневке я оставила едва ли не всю свою жизнь последних месяцев. Вот, в конце концов, и хватилась то одного, то другого. Но никак не могла себя заставить поехать, что-то забрать, но время шло, прошла неделя с отсутствия Емельянова, началась другая, но Сашка о себе знать не давал, и вот я, в итоге, и решила поехать. Можно было бы сказать, что кое-что взять. Но внутренний голос подсказывал, что раз уж уходить, то нужно уходить. Он ведь даже не позвонил, ни разу...
- Этот дом? - спросил таксист.
Я посмотрела на знакомый забор и калитку, кивнула, затем поторопилась кашлянуть и сказала:
- Да, этот.
С водителем расплатилась, из автомобиля вышла и остановилась в нерешительности. От охраны на въезде я уже знала, что Емельянов не вернулся, в доме никого, но я всё равно чувствовала себя неловко. Достала из сумочки ключи, отперла калитку, а когда оказалась на участке, появилось ощущение, что я оторвана от реальности. Тихий, будто уснувший, дом, газон, который забыли подстричь, новые диван-качели на веранде. Я прошла по дорожке, стараясь не думать о том, зачем я сюда пришла. Открыла входную дверь, вошла в тёмную прихожую, забрала с тумбочки Сашкин свитер, которые непонятно почему на ней лежал. В доме было тихо и душно. Подумала открыть окна, но быстро опомнилась. Я пришла совсем ненадолго.
Это было странно, собирать вещи. Открывать шкафы, доставать свои вещи, попутно складывать Сашкины, потому что они были насованы кое-как. Не должна была этого делать, но руки сами автоматически выполняли эту работу. Потом принялась отыскивать на компьютерном столе, в ящике, свои диски, за которыми, по сути, и приехала. Не за одеждой, первоочередной была работа. Это я так себя успокаивала.
- Что делаешь?
Я дёрнулась, когда Сашкин голос за спиной услышала, на стуле развернулась, и увидела его в дверях комнаты. Вот уж воистину, своевременное появление.
Я не сразу отвернулась, разглядывала Емельянова, не видела его полторы недели, и, признаться, никак перемен в нём не видела. Он не выглядел усталым, чем-то расстроенным или встревоженным. Но, глядя на меня, настороженно щурился.
- Ищу диск с каталогами прошлого сезона. Не видел?
Сашка плечом дёрнул, прошёл в комнату, и бросил сумку со своими вещами перед кроватью. Увидел на кровати открытый чемодан, с которым я когда-то в Испанию ездила.
- Как я понимаю, ты забираешь всё? - поинтересовался он, и я расслышала в его голосе едкие нотки.
- Я не думала, что ты вернёшься сегодня.
- А, то есть, сюрприз готовила?
- А это должно было стать сюрпризом?
Емельянов поморщился, видимо, не знал, что сказать, на постель присел, упёрся локтями в свои колени.
- Я задержался в Москве.
Я из-за стола поднялась, собрала в стопочку свои диски, но не удержалась и спросила:
- Что-то случилось?
- Да так...
Он лоб потёр, я наблюдала, и вдруг поняла, что он не хочет говорить. Это тоже пришлось проглотить, и я даже сделала попытку равнодушно улыбнуться. Не хочет и не хочет. Какое мне дело?!
- Тань, как тут дела?
- Странно, что ты меня об этом спрашиваешь. Ты же с Завьяловым перезванивался, думаю, он тебе всё докладывал. - Я складывала оставшиеся вещи в чемодан, стояла совсем рядом с Сашкой, и он, повернувшись, смотрел прямо мне в лицо.
- Причём здесь Завьялов? Я тебя спрашиваю.
- Хорошо. Тогда я тебе отвечу: всё, как всегда.
- А, то есть, то, что ты уходишь от меня, это "как всегда"?
- А ты об этом спрашивал? Я как-то не догадалась. После твоего "как тут дела"!
- Таня!
Я зло дёрнула молнию на чемодане.
- Не кричи на меня.
- Я ещё не кричал.
- Вот и не начинай. Я не виновата... что ты не вовремя вернулся. Наверное, тебе было бы легче.
- Я эгоист?
- Меня это теперь никак не касается.
- Вот оно как.
Этот мерзавец на постели развалился, и теперь смотрел на меня.
- Чем ты занималась без меня?
- Слёзы лила, - огрызнулась я.
- Да, да, я наслышан.
Я задержалась у кровати, взглянула на него с настороженностью, не совсем понимая, к чему он ведёт.
- О чём?
- Про пять виноградников.
- О Боже. - Я не удержалась и закатила глаза. - Завьялов - сплетник!
Емельянов на локте приподнялся.
- Но ведь это правда? Ты ужинаешь с Крисом, ты гуляешь с ним по паркам. Что ещё вы делали, пока меня не было?
- Я же не спрашиваю тебя, чем ты занимался в Москве!
- А ты спроси!
- А я спросила! - воскликнула я, пылая от возмущения. - А ты сказал: "Да так"! - передразнила я его. - Вот и живи со своим "Да так"! Я тоже "да так" ужинаю с Крисом. Он замечательный человек, мне с ним интересно, ему не нужно бесконечно заглядывать в глаза, чтобы выяснить его настроение.
- Да, он выясняет твоё настроение! - рыкнул Емельянов, правда, в сторону и вполголоса.
- А хотя бы. Оно у меня тоже есть, к твоему сведению. И да, у него пять виноградников. - Я выдохнула, посмотрела на свой чемодан у кровати, затем ткнула в него пальцем. - Отправишь мне домой.
Сашка, в своей противной манере, вскочил и мне поклонился.
- Как прикажете, барыня.
Я вышла из спальни, затем вернулась. Взглянула с обидой.
- Как я не люблю, когда ты такой.
Он зло выдохнул, заставил себя промолчать, потом даже отвернулся.
- Я надеялся, что мы поговорим, когда я вернусь.
