Сахар на обветренных губах (СИ) - Кит Тата

— Я бы приготовил что-нибудь, — сонно пробормотал Константин Михайлович, вошедший на кухню в момент, когда я как раз заливала тесто для последнего блина в сковороду.

— Мне не сложно. Если хотите, я могу взять на себя готовку. Денег за проживание вы с меня, видимо, не возьмёте. Давайте, я хотя бы буду готовить.

— Мельникова, — выдохнул он устало. Одной рукой протирал глаза, а другой достал с верхней полки турку. — В задницу иди со своими попытками оплаты и благодарностями.

Это не было грубо или злобно с его стороны. Это было даже мило, учитывая, что с утра он похож на помятого домовёнка.

Я и без его этих слов поняла, что уже достала его своими предложениями о том, как я могу отплатить за его доброту. Видимо, он понял, что его слов «просто живи, ничего мне не надо», мне недостаточно.

Не хочет прямых благодарностей, будут косвенные.

Зато моей совести будет комфортно от того, что я тоже могу что-то дать взамен.

Когда блины были готова, а Константин Михайлович сварил кофе для нас двоих и разлил по чашкам, мы сели за стол друг напротив друга.

Одинцов сразу придвинул к себе стопку ещё горячих блинов, наклонился к ним и втянул полной грудью запах.

— Сто лет не ел свежих домашних блинов. Сквозь сон почувствовал запах, подумал, что снится.

Я хотела было спросить, разве ему не готовила мама, но вовремя прикусила язык, сообразив, что не знаю ничего о том, какая она была. По чистоте и по тому, как в квартире всё аккуратно и наполнено уютом, можно предположить, что она была хозяйственной женщиной. Но, учитывая, что она недавно умерла, воспоминания о ней могут быть пока болезненными для Константина Михайловича.

Я знаю, что в комнате, в которой я живу, раньше жила она. В шкафу до сих хранятся её вещи, в комоде — лекарства. Очевидно, что он всем этим дорожит. Поэтому, если захочет, расскажет сам.

— Какие на сегодня планы? — спросил Одинцов, щедро окуная блин в пиалу со сгущенкой.

— Для начала в универ. Заберу документы. Потом нужно зайти в полицию, попросили уточнить показания. Ну, и на работу вечером. Может, Катю с собой заберу на смену.

— Ты хочешь забрать документы из университета? — Константин Михайлович поймал мой взгляд. Утренняя расслабленность и лень улетучились из его взгляда, уступив место холодному расчету. — Ты хорошо подумала?

— Более чем, — кивнула я уверенно. — Платить за учебу мне нечем. Да я и не хочу. Мне нужно быть готовой к тому, что рано или поздно я смогу забрать Катю. А для этого мне нужен хороший доход, постоянная работа. И своё жильё. Хотя бы съемное. Я ночью почитала кое-что в интернете… В общем, у меня есть хорошие шансы на то, что Катя останется со мной.

— Для всего этого списка, высшее образование тоже будет не лишним. Мне кажется, ты зря так радикально рубишь с плеча. Возьми пока академ. На год. Как раз этого времени тебе хватит, чтобы встать на ноги. А потом можешь просто перевестись на заочку. Заочка, кстати, даже дешевле. Не захочешь вернуться в этот вуз, просто заберешь документы и переведешься в другой. Это будет проще, чем восстанавливаться с нуля. Высшее образование, в любом случае, ценится работодателями. Подумай ещё, Алён. Не горячись.

Я слушала его и немного раздражалась. Главным образом, потому что он прав. Я снова хочу действовать здесь и сейчас, не обдумав все варианты. И снова я хочу, как лучше, а получается так, что одна из сторон моей жизни страдает.

— Ладно. Я подумаю ещё.

— Если хочешь, я могу поговорить с другими преподавателями. Они закроют тебе сетку сейчас. Ты закончишь этот курс раньше и можешь спокойно взять академ, и пойти работать.

— А так можно?

— Если я попрошу, то можно. Просто вопрос в том, хочешь ли этого ты? Или ты окончательно решила всё бросить?

— Я не хочу всё бросать. Я понимаю, что образование играет большую роль. Но и думать о том, как лучше будет только мне, я тоже не могу. Вы же понимаете.

— Понимаю, — Константин Михайлович задумчиво кивнул. — В общем так, сегодня я уточню этот вопрос на кафедре, расскажу тебе варианты, а ты потом уже решишь, как тебе лучше. Договорились? Если не хочешь, чтобы бегал я, то, в принципе, можешь сама зайти в деканат и всё это обсудить с деканом. По голове тебе за это никто не ударит, да и декан у нас, в общем-то, понимающий мужик. Думаю, пойдёт тебе навстречу.

— Если можно, то я попробую сама, — хоть мне внутри и было ужасно страшно пойти и как настоящая взрослая решить возникшие у меня проблемы, я понимала, что теперь я всё должна решать исключительно сама.

Следствие по делу отчима не будет длится вечно. Подписка скоро потеряет своё действие, а дальше меня ждёт полностью самостоятельная жизнь, в которой я планирую нести ответственность не только за себя, но и за сестру.

Поэтому все свои страхи придётся оставлять за порогами важных кабинетов, решать и действовать.

От одной только мысли об этом участился пульс и взмокли ладони.

Глава 40

До университета мы с Одинцовым добирались разным транспортом. Он на своей машине, а я, как и положено студентке, на маршрутке.

Я не хотела порождать волну слухов и преподавателе и создавать ему проблем, хоть он и пытался убедить меня, что ему всё равно.

Первым делом я пошла на этаж, где находился кабинет декана. Пришлось немного подождать за дверью, пока он беседовал с другим студентом.

От волнения скрутило живот. Глядя на дверь важного сейчас для меня кабинета, я примерно старалась прикинуть, успею ли я сбегать в женский туалет этажом ниже.

Ужасно страшно. Ещё этот чертов воротник водолазки давил, как удавка.

Ладони были настолько потными, что я периодически отирала их о задние карманы джинсов. Одна из миловидных секретарш периодически на меня поглядывала и слегка улыбалась. Наверное, моё волнение было большими красными буквами написано на лице, и она пыталась хоть как-то меня подбодрить.

Декан вёл у нас пары в прошлом году. Не скажу, что он самый добрый из всех преподов, но и суровым его назвать я тоже не могу. Он… нормальный.

Чуть выше меня ростом, примерно за пятьдесят. Худой и очень увлеченный своим предметом.

Заикаясь, запинаясь и теряя слова, я рассказала ему о цели своего визита. Опуская некоторые подробности, коротко рассказала о том, что произошло и что ближайшее время я не смогу оплачивать учёбу, но от высшего образования отказываться не намерена.

Чем внимательнее он меня слушал, тем сильнее улетучивалось доброе расположение его духа. Я уж молчу о том, что располагающая улыбка почти сразу исчезла с его лица, стоило мне начать говорить.

В итоге, когда я уже было подумала о том, что он пошлёт меня куда подальше с моими проблемами, он распечатал и положил передо мной пустую форму с заявлением о предоставлении академического отпуска на имя ректора.

— Я читала о том, что я могу заранее сдать экзамены и зачеты за этот курс. Это правда? — я не стала называть имя Одинцова, как своего главного советчика.

— Правда, — тяжело вздохнул декан. Он устало потёр лоб и прикрыл глаза. Я явно его утомила и убила хорошее настроение, с которым он меня встретил. — Подойди к преподавателям, узнай. Думаю, все они пойдут тебе навстречу. Возьми у них задания и делай. Второй курс… — задумался он, нахмурившись. Вгляделся в гладкую поверхность своего темного стола и побарабанил по нему кончиками пальцев. — В принципе, пары недель тебе должно хватить на всё. Заявление, соответственно, пиши на ту дату, когда всё закончишь.

— И всё? — вскинула я удивленно брови.

Так просто?!

— Всё, — уверенно кивнул декан. — Можешь идти. После пары зайди на кафедру, забери ведомость. Я подпишу.

— Хорошо. Спасибо.

Страх отпустил, стоило выйти из кабинета декана. Заявление при нём я заполнять не стала. Заполнила на подоконнике в коридоре. Как он и сказал, оставила себе несколько недель в запасе на то, чтобы сдать экзамены и зачеты.