Моё сердце в тебе бьётся (СИ) - Коэн Даша

А потом в одно движение склонился надо мной.

И поцеловал.

Влажно. Горячо. Глубоко. Совершенно бесстыдно.

Замычала, попыталась вывернуться, но ладони Никиты по обе стороны зафиксировали мое лицо, а дальше одним умелым движением языка выбили из меня стон. А затем и еще один.

Громко!

И он как ураган, как шторм налетел на меня, заставляя меня петь, превращая в мягкий пластилин в его руках. И вот уже я не пытаюсь больше его оттолкнуть, а, наоборот, притягиваю еще ближе. И ладони обжигает его горячая, идеально гладкая кожа.

Отвечаю на поцелуй, ловя удары молнии по позвоночнику. Выгибаюсь от непонятного томления. И позволяю ему все.

- Можно? – шепчет он тихо, покусывая мои губы, когда его рука проводит огненную линию от пупка и до самой груди.

- Да, – натягиваюсь как тетива, но все-таки выстреливаю, когда его ловкие пальцы расстегивают замок на моем лифе.

Всего пара секунд, и я остаюсь перед ним без футболки и белья. Пытаюсь инстинктивно прикрыться, но Никита отводит мои руки и довольно урчит. И я сдаюсь, улетая в астрал, когда его рот начинает целовать меня и там. Так нежно, а потом так остро. Укус – и я тихо вскрикиваю, судорожно сжимая бедра.

- Я так об этом мечтал. Ты такая красивая, Алёна. Вся! – слышу я его тихий, горячечный шепот и раскаляюсь почти до предела – еще немного и полыхнет.

Я чувствую, как меня безумно ведет. Я вся плыву в его запахе и вкусе. И мне кажется, что от этой близости я словно себе не принадлежу. Меня накрыло с головой. Дышу рвано, в ушах пульсирует и шумит. А в низ живота все продолжают с немыслимой силой бомбить молнии.

Удар! Удар! Удар! А говорят, что молния не бьет в одно место дважды. Брехня! С Никитой она лупит туда постоянно!

Облизываю пересохшие губы. Изо рта вырывается уже не стон, а жалобный скулеж, пока его ладони трогают меня, сжимают, тянут, пощипывают. А вслед за ними приходят губы, повторяя все эти бесстыдства по новой. А потом еще раз и еще, пока я не закатываю блаженно глаза.

Меня мелко потряхивает, в груди так тарахтит, что кажется все – еще чуть-чуть и сердце не выдержит таких нагрузок. Но оно еще не знает, что ему придется вытерпеть кое-что более экстремальное.

Именно тогда, когда я чувствую пальцы Никиты на резинке своих штанов. А затем и слышу его отчаянный шепот:

- Я хочу целовать тебя и там, Алёна. Но ты останови меня, пожалуйста! Я сам уже не смогу.

Но я лишь пристально смотрю в его черные глаза, а потом откидываю голову и закрываю глаза. Я желаю знать, что ждет меня в конце этого пути. И останавливаться тоже не собираюсь, потому что мне сейчас хоть и ноюще больно, но и томительно сладко от того, что он может со мной сделать и куда меня привести.

Я просто отпускаю себя. К нему…

Тесёмка все-таки развязалась, и штаны соскользнули с моих ног. А вслед за ними и трусики.

А затем я умерла! Потому что это – как выстрел в голову. Прицельно и навынос. Так, что мои мозги просто вылетают из черепной коробки. Всё! Ничего не осталось, кроме зияющей пустоты, легкости и свободы.

- Ай… м-м-м… Никита! – вскидываю я бедра, пока его язык творит что-то невообразимое. Что-то такое, о чем я и понятия не имела.

Нервы рвутся, в венах все бурлит и пенится, а затем меня окончательно разматывает. И я почти до крови прикусываю нижнюю губу и зажмуриваюсь. И все те молнии, что жадно молотили в низ моего живота вдруг вспыхнули и снесли мой прежний мир подчистую, до самого основания.

Разорвало.

Размазало.

Контузило до звона в ушах…

Окончательно оглушенная, плавающая почти безжизненной тушкой в океане кайфа, я чувствую, как нежные губы и горячие ладони возвращаются к моему лицу. Проходятся по сухим, искусанным губам, очерчивают скулы, нос и лоб, шею и потяжелевшие веки.

Ощущаю легкие поцелуи, словно прикосновение перышка. И хочется мурчать, а еще тереться об его руки, довольной кошкой.

Какой позор, Алёна!

- Всё? Простила меня? – слышу я вопрос Никиты, но полностью его игнорирую, озвучивая свои измышления.

- Это что же получается? – почти неузнаваемым голосом прохрипела я, – Я тебя со школы любила?

- А сейчас? – ведет он носом по моей щеке.

- И сейчас люблю, – вздыхаю я и тут же попадаю в кокон из его рук и ног, что крепко обвивают всё мое обнаженное тело.

Никита натягивает на нас одеяло и я, почти совсем задремав, все-таки решила добавить в свое признание ложку вредности. В счет наказания за Тайного Поклонника.

- Знать бы еще только за что, – потянула я и тут же получила звонкий шлепок по заднице.

Ойкнула и уставилась на него вопросительно.

- Еще раз повторить? – спросил он, поигрывая бровями.

- Я подумаю, – улыбнулась я, а через минуту отрубилась, ныряя в самый сладкий сон за всю мою жизнь.

И там тоже был он.

Никита.

Мой псих…

Глава 53 – С новым счастьем!

POV Алёна

Просыпаюсь от того, что меня зацеловывают губы Никиты. Короткие, нежные прикосновения и тихий, едва слышный шепот:

- Я люблю тебя! Алёна моя…

И больше не хочется молчать в ответ, хочется кричать во все горло, потому что чувства настолько распирают грудную клетку, что порой становится больно.

- И я люблю тебя, Никита, – трусь об него, как котенок, подставляя губы для новой ласки.

- Еще раз скажи, пожалуйста, – со стоном выдыхает парень и я не смею отказать.

Выпутываюсь из кокона одеяла и его рук, прикасаюсь ладонями к любимому лицу и, заглядывая в черноту его глаз, без конца повторяю ему о своих чувствах. Снова и снова, пока он не начинает довольно улыбаться.

- И прости меня, – прижимаюсь щекой к его груди. Там за ребрами счастливо бьется его сильное и смелое сердце. И мне так нравится слушать его гулкий стук. Очень!

- За что? – лохматит он мне волосы.

- За истерику, – с сожалением выдаю я.

- Ой, да не за что, – смеется Никита, – истери почаще, мне понравилось, чем все это закончилось.

И я тут же покраснела вся с ног до головы, потому что только сейчас поняла, что до сих пор полностью обнажена. Коротко пискнула и вновь закуталась в одеяло так, что остались торчать одни лишь глаза, полные смущения.

- Мне выйти? – верно понимает Соболевский причину моей стеснительности.

- Ну…да, пожалуйста, – киваю я и еще больше робею, потому что он рядом. И такой, что хочется только жадно смотреть на него и пускать слюни.

А не вот это вот все…

Но Никита все понимает и все-таки выходит из комнаты, а я тут же бросаюсь к своим, раскиданным тут и там, тряпкам. И, видя улики на месте преступления, я еще сильнее краснею. Руки трясутся от воспоминаний, а тело наглядно показывает, что ему чертовски понравилось всё то, что с ним случилось.

Господи, да я развратная женщина! Развратная!!!

После одевания боюсь выйти из комнаты и долго умываюсь в ванной холодной водой. Вот только ничего не помогает! Как только закрываю глаза, так сразу окунаюсь в яркие картинки того, что со мной делал этот невозможный парень, его руки, губы и язык.

Ох, черт!

Слышу стук в дверь и с отчаянием выдыхаю. Ну не сидеть же мне здесь до скончания времен, правда?

Выхожу из уборной и тут же меня прижимает к себе Никита. Гладит по голове утешающе и бранит.

- Ну и чего ты, горемычная моя, стесняться удумала, да?

- Да, – честно выдаю я.

- Алёнка моя…отставить вот это вот все. Быстро! Я люблю тебя, ты любишь меня и нет, между нами, ничего, что стоило бы твоих красных щек и вот этих заседаний в ванной комнате. Тем более, что…

- Что? – подняла я на него глаза.

- Тем более, что это была только маленькая часть того, что я хочу и собираюсь с тобой сделать, – надсадно прошептал Никита и куснул меня за нижнюю губу.

А я ни слова сказать не могу, ни пол слова. У меня в душе ураган от его заявления разбушевался. Двенадцать баллов по шкале Бофорта.

И я бы еще больше выпала в астрал, если бы где-то в гостиной громко не зазвонил телефон моего парня.