Анна Тодд - После
Я ахаю.
– Удивлена? – спрашивает он.
– Немного, – со смехом признаюсь я.
– Почему? Я не такой придурок, как Хардин, – говорит он, и я отворачиваюсь. – Я знаю, между вами что-то было.
– Ну… мы просто… Ладно, мы были друзьями, не больше.
Мне не хочется признаваться, что я оказалась настолько глупа, что поддалась на обман Хардина.
– Так ты еще встречаешься с тем парнем из школы?
Расслабившись от того, что можно больше не говорить о Хардине, я отвечаю:
– Нет, мы расстались.
– Жалко. С тобой он был счастливчиком, – сладко улыбаясь, говорит Зед.
Он очарователен. Ловлю себя на том, что засматриваюсь в его карие глаза; его ресницы гуще, чем у меня.
– Спасибо.
– Может, встретимся как-нибудь? Устроим пробное свидание? Не здесь, не в спальне в братстве, – говорит он, нервно усмехаясь.
– Хм… – Не знаю, что ответить.
– Как насчет завтра, когда ты протрезвеешь?
Он гораздо лучше, чем я думала. Обычно такие привлекательные парни оказываются придурками… как Хардин.
– Договорились.
Он снова берет меня за руку.
– Ну ладно! Давай вернемся вниз.
Когда мы спускаемся, Хардин и Молли все еще сидят на диване. Теперь Хардин что-то пьет, а Молли, прижавшись, стоит рядом. Хардин видит, как я держу Зеда за руку; я быстро выпускаю его руку, но потом сразу же беру ее снова. Хардин скрипит зубами, и я отвожу взгляд на толпу.
– Как оно было? – ухмыляется Молли.
– Весело, – отвечаю я, Зед молчит.
Спасибо ему, что ничего не добавляет.
– Ход Молли, – объявляет Нэт, когда мы садимся на пол.
– Правда или действие? – спрашивает Хардин игриво.
– Действие, конечно.
Хардин говорит ей, глядя на меня в упор:
– Тогда поцелуй меня.
Мое сердце останавливается в прямом смысле слова. Оно перестает биться; он еще больший козел, чем я думала. В ушах шумит, сердце колотится, Молли бросает на меня гордый взгляд и обнимает Хардина. Гнев, который я чувствовала к Хардину, исчезает, сменившись всепоглощающей болью, – и я чувствую, как выступают горячие слезы. Не могу больше этого видеть, просто не могу!
Вскакиваю и пробиваюсь через пьяную толпу. Слышу, как меня зовут Зед и Стеф, даже с закрытыми глазами вижу только одно: Молли и Хардина. Расталкивая людей и не оглядываясь, наконец, добираюсь до дверей – и свежий воздух возвращает меня к реальности.
Как он может быть таким жестоким? Сбегаю с крыльца на тротуар. Я хочу уйти. Я хочу никогда его не встречать, хочу другую соседку. И еще я хочу никогда не учиться в CWU.
– Тесса! – слышу я и разворачиваюсь.
Хардин бежит за мной.
Глава 60
Я никогда не была особенно спортивной, но сейчас, на всплеске адреналина, ускоряюсь. Я добираюсь до конца улицы, уже слегко утомившись. Куда, черт возьми, я собираюсь идти? Не помню, как шла в общежитие последний раз, а телефон я тупо оставила в комнате. Чтобы покончить с зависимостью от Хардина. Который гонится сейчас за мной с криком «Тесса, постой!».
И я останавливаюсь. Просто стою на месте. Зачем я от него бегу? Он должен объяснить, зачем он продолжает со мной эти игры.
– Что тебе сказал Зед?
Что? Когда я поворачиваюсь, он всего в паре метров от меня. На его лице читается изумление: он явно не ожидал, что я остановлюсь.
– Что, Хардин?! Чего тебе от меня надо? – кричу я.
Сердце бьется от бега и от его вероломства.
– Я… – Кажется, он растерян и не может подобрать слова. – Зед тебе что-то сказал?
– А почему ты так решил?
Делаю шаг к Хардину, и гнев понемногу меня покидает.
– Извини, ладно? – говорит он тихо.
Он смотрит мне в глаза и протягивает руку, чтобы взять мою, но я отдергиваю ладонь. Он игнорирует мой вопрос, но я слишком зла, чтобы об этом думать.
– Ты извиняешься? Извиняешься?! – повторяю я, срываясь на хохот.
– Да.
– Иди к черту, Хардин.
Я поворачиваюсь и хочу уйти, но он снова хватает меня за руку. Вскипает злость, я вырываю руку и сильно бью его по щеке. Мне самой удивительна моя агрессивность, я почти готова извиниться за пощечину – но он принес мне гораздо больше боли, чем шлепок по щеке. Хардин подносит руку к лицу, медленно потирая красное пятно. В глазах его гнев смешан с растерянностью.
– В чем, собственно, проблема? Ты сама целовалась с Зедом! – кричит он.
Водитель проезжающей машины на нас смотрит, но я не обращаю внимания. В эту минуту меня не беспокоит, что мы прилюдно выясняем отношения.
– Ты не можешь меня обвинять! Ты меня обманул, играл, как с дурой, Хардин! Когда я думала, что могу тебе доверять, ты меня унизил! Если ты хочешь быть с Молли, просто вели мне оставить тебя в покое. Но нет: вместо этого ты пичкаешь меня байдой про то, что хочешь быть ближе, и умоляешь остаться с тобой на ночь, чтобы иметь возможность использовать меня! Какой в этом смысл, что ты от всего этого выиграл – ах да, кроме минета? – кричу я.
Слова странно легко вылетают из моего рта.
– Что? Ты серьезно так думаешь? Ты думаешь, я тебя использую? – орет он.
– Нет, я так не думаю, Хардин, я это знаю. Знаешь что? С меня хватит, теперь уж точно. Я поменяю комнату. После того, что было, я не хочу тебя больше видеть! – говорю я, уверенная, что так и поступлю: хватит с меня людей, портящих жизнь.
– Ты слишком эмоционально реагируешь, – резко отвечает он, и я еле сдерживаюсь, чтобы опять его не ударить.
– Я слишком эмоционально реагирую? Ты не рассказал о нас своим друзьям. Ты не упомянул об этой вечеринке, оставив меня стоять на тротуаре, как дуру, пока ты развлекался с Молли и со всеми остальными! Я прихожу и застаю Молли у тебя на коленях, а потом вы целуетесь прямо у меня на глазах, Хардин. Могу сказать, что моя реакция вполне оправданна.
Голос слабеет до шепота, силы мои совершенно иссякли. Утираю со щек слезы и гляжу в ночное небо.
– Ты целовалась с Зедом у меня на глазах! Я не сказал тебе о вечеринке, потому что о ней не знал! И ты бы все равно не захотела идти, потому что слишком озабочена учебой или своими дурацкими сопливыми фильмами, – рявкает он.
Я смотрю на него сквозь слезы, и в глазах все плывет.
– Если так, зачем ты тратишь на меня время? Зачем ты побежал за мной, Хардин? – Он молчит, и я отвечаю сама: – Я так и думала. Ты просто хотел выйти за мной, извиниться, я бы все простила и осталась твоей тайной, немного скучной подружкой. Ты ошибся; ты принял мою доброту за слабость – а это очень большая ошибка.
– Подружкой? Ты думала, ты моя девушка? – орет он.
